За гранью восприятия - Алексей Фомичев Страница 19

– Учту. – Я пожал Лене руку. – Благодарю за информацию. И за совет.

– Да не за что. Мы ведь все вместе со школы. Сдружились, как одна семья. Для нас Натка…

Он не смог точно выразить, кто им на самом деле Натка, но его вид – сосредоточенный и серьезный – говорил, что она им – ого-го как близка!

– Ясно!

… Ясно, что попал на очередной любовно-криминальный роман. И теперь мне вслед за неведомым Валиком предстоит растопить сердце неприступной королевы. Быть вторым у девчонки – не страшно. Хорошо, что не сто вторым. Однако заполучить в объятия столь много проблем в одном флаконе – стоит ли игра свеч?

Покумекав для порядка над этим вопросом, я сам себе честно сказал, что все равно не отступлю, а посему взял для кумеканья другой вопрос – что дарить на день варенья?

Раздражение на недотрогу отошло на второй план. Подождем, раз немного осталось…

А потом был тот самый день рождения. Общий сбор компании на квартире Насти и Лени. Свечи, огромный торт, шампанское из холодильника, поздравления и подарки, тосты, танцы под магнитофон (в основном девчонки).

Я специально чуть припоздал, выждал полчаса и заявился в квартиру, когда первые бокалы за именинницу были выпиты и первые пожелания уже прозвучали.

Наташа в этот вечер была особенно красива, особенно желанна. И ласкова. По крайней мере не уклонялась от моих поцелуев и объятий, не прятала губ. И не стала разыгрывать излишнюю скромность, когда я преподнес подарок – золотые часы.

– Пусть они отсчитывают наше время, – шепнул я ей на ухо, когда целовал. – С этого дня. Каждый день только для нас.

Она вскинула влажные глаза, долгим взглядом посмотрела на меня и… промолчала. И только потом, когда вся компания собиралась на дискотеку, Наташка отвела меня в сторону и прошептала:

– Спасибо, милый. Я…

Не дав ей продолжить, я поцеловал ее. И сделал это скорее настойчиво, чем нежно. И она поняла. Сдалась. В результате на дискотеку компания поехала без нас. А мы впервые легли в одну постель вместе.

Она вела себя немного скованно, зажато. Словно в первый раз. Я приложил немало сил, чтобы сбить эту зажатость, помочь преодолеть последнюю преграду недоступности. В общем, вышло, как будто брал девочку.

Эта игра меня завела, полночи мы занимались любовью. А вторые полночи я слушал. Сперва рассказ о прежней жизни, потом скованное, со многими недомолвками повествование о первой любви, затем жалобу на тягостное существование последних месяцев. В общем, исповедь по полной программе. Девочка, решив, что я стал для нее близким человеком, с непосредственной наивностью выкладывала то, что вряд ли бы сказала даже матери.

Я слушал ее горячий шепот, гладил по голове, а сам прикидывал, насколько мне оно надо – все это, и стоит ли взваливать на себя чужие проблемы как плату за хороший секс с красивой девчонкой.

– Он удрал, как предатель! – уткнув нос мне в плечо, говорила Наташка. – Даже не сказал! Я до сих пор не могу его простить… Хотя теперь мне все равно…

Предателем в ее глазах, конечно, был Валик, то бишь Валентин. Валентин Сапаров. За последние дни я навел справки об этом братке и теперь был в курсе всей истории, которую мне рассказывала Наташка.

Если по чести, то Наташку он не предавал. Почти не предавал. Уехав в соседнюю область по делам, он случайно сошелся с одной подругой и провел в ее обществе две ночи. На свою беду Валик не знал, что сия особа не только имела вздорный характер, но и не достигла восемнадцати лет. Поэтому был здорово удивлен, когда она заявила ему, что хочет за него замуж.

Валик, будучи крутым парнем, послал ее куда подальше, но прилипчивая особа не смутилась. И быстро обрисовала ситуацию незадачливому любовнику: либо он женится на ней, либо она закладывает его милиции. Мол, было изнасилование малолетней. А так как папочка этой особы имел счастье состоять на неплохой должности в милиции, то проблем Валик огребал выше крыши. И вся его крутость и принадлежность к братве здесь не поможет.

Неизвестно, что бы в конце концов сделал Валик и как бы выходил из сложной ситуации, но тут к нему пришла информация, что дела, по которым он приехал в город, заинтересовали местных конкурентов. И что они имеют зуб на рязанскую команду. Причем претензии зашли столь далеко, что Валика решено убрать.

Отлично понимая, чем все может обернуться и что месть местной братвы может перейти и на рязанскую землю, он решает отвести любую, пусть даже гипотетическую опасность от Наташки.

Валик принимает приглашение шустрой особы, играет весьма скромную и скоропалительную свадьбу и увозит законную жену с собой.

Живя с ней, он помнит о Наташке, но не рискует встретиться с ней, боясь засветить ту перед возможной слежкой.

Как потом оказалось, его опасения имели все основания. Через два месяца после свадьбы, когда новоявленная жена успела осчастливить мужа заявлением о своей беременности, Валик вместе с ней поехал по делам в столицу. На обратном пути их подстерегли и превратили машину в решето. Погиб Валик, погибла его жена и их будущий ребенок.

Испытывая вполне понятную ненависть к ловкой особе, ставшей его женой, он подставил ее вместо Наташки. И увел с собой в могилу. Вот такая фигня!..

Разумеется, говорить об этом Наташке я не собирался, не стоит ворошить прошлое и давать повод для самокопания и жалости. Пусть будет как будет…

И сейчас, слушая рассказ новой любовницы, я то и дело ловил себя на мысли, что знакомство с ней и со всей компанией стало своего рода отдушиной для меня. Что заскорузлая душа, почерневшая за последние годы, словно получила порцию свежего воздуха, что искалеченные нервы слегка стряхнули давящий груз пережитого и ослабили натяжение.

Словно судьба давала мне передышку, паузу, чтобы отдохнуть, набраться сил. Только вот для чего? За каким ей это надо? Неужели для новой подлянки?..

… В начале февраля наступила необычно ранняя для этого времени года оттепель. Снег таял буквально на глазах, с крыш падали огромные сосульки, разбиваясь под ногами прохожих. Солнце все чаще покидало укрытие из туч и спешило согреть землю слабыми пока лучами.

У милиции прибавилось работы – полезли первые подснежники. Нет, это не цветы, что так любят дарить девушкам парни. «Подснежниками» на ментовском жаргоне называют трупы, которые убийцы прячут в сугробах до весны, не утруждая себя нудными работами по выкапыванию могил.

Криминальные сводки запестрели заметками типа: «Найдена очередная жертва бандитских разборок и наездов». И с каждым днем таких заметок становилось все больше…

Город и вся страна с замиранием сердца следили за очередным актом драмы под названием «Захват и передел власти по-российски». Впрочем, это был не единственный спектакль, разворачивающийся на просторах, точнее, на обломках огромной империи. Никакие «мыльные оперы» и сериалы не шли в сравнение с этими спектаклями…