Хроники Маджипура - Роберт Силверберг Страница 19

— Вы странно рассуждаете. В результате нашей огненной атаки вы погибнете, и ваша смерть останется на нашей совести.

— Я заблаговременно получил соответствующее предупреждение и нахожусь здесь по доброй воле, — ответил Каттикаун. — Так что моя смерть останется на моей собственной совести.

— А как же ваши люди? Они ведь тоже погибнут!

— Да, те, кто решил не покидать меня. Я предупредил их о том, что должно случиться. Трое отправились на побережье. Остальные остались. По своей собственной воле, а не для того, чтобы угодить мне. Это наш дом. Еще бокал вина, капитан?

Эремойль отказался было, но внезапно передумал и подвинул к хозяину пустой бокал.

— Неужели у меня нет никакой возможности переговорить с лордом Стиамотом? — спросил Каттикаун, наливая вино.

— Никакой.

— Насколько мне известно, корональ находится где-то здесь.

— Да, приехал на полдня. Но он ни с кем не желает встречаться.

— И, полагаю, не случайно. — Каттикаун улыбнулся. — Он же не сошел с ума, Эремойль?

— Корональ? Ни в коей мере.

— Этот поджог… это такой отчаянный, такой идиотский поступок. Ведь потом ему придется платить репарации — миллионы реалов. Это обанкротит казначейство, это обойдется дороже, чем пятьдесят замков, столь же великих, как тот, что он построил на вершине Горы. И ради чего? Дайте нам еще два-три года, и мы приручим меняющих форму.

— Или пять, или десять, или двадцать, — откликнулся Эремойль. — Конец войне должен быть положен сейчас, до завершения этого сезона. Эта ужасная конвульсия, этот всеобщий позор, это мерзкое пятно, этот бесконечный кошмар…

— Значит, вы считаете войну ошибкой?

Эремойль резко покачал головой:

— Непоправимая ошибка была сделана очень давно, когда наши предки решили обосноваться на планете, уже заселенной разумными существами. А теперь у нас не осталось иного выбора, кроме как сокрушить метаморфов. В противном случае нам придется покинуть Маджипур, но это совершенно невозможно.

— Да, — согласился Каттикаун, — разве можем мы навсегда оставить дома, доставшиеся нам в наследство от многих поколений наших предков?

Эремойль игнорировал мрачную иронию своего собеседника.

— Мы насильно отобрали планету у ее обитателей. В течение тысяч лет мы пытались жить с ними в согласии, пока не признались себе, что мирное сосуществование не более чем иллюзия. Теперь мы силой навязываем им свою волю. Это некрасиво, но другие варианты еще хуже.

— А что лорд Стиамот будет делать с теми меняющими форму, которых он содержит в лагерях для пленных? Запашет их, вместо удобрения, в те поля, которые сжег?

— Им будет предоставлена обширная резервация на Зимроэле, — ответил Эремойль. — Отдать им половину континента — вряд ли это можно назвать жестокостью. Алханроэль останется нашим, и нас с ними будет разделять океан. Уже идет подготовка к переселению. Из всех провинций только в вашей по-прежнему неспокойно. Лорд Стиамот принял на себя тягчайшее бремя ответственности за жестокий, но необходимый акт, и потомки будут еще долго восхвалять его за это.

— А я восхваляю его уже сейчас, — серьезным голосом откликнулся Каттикаун. — О мудрый и справедливый корональ! О ты, кто в своей бесконечной мудрости уничтожает эту землю, чтобы скрывающиеся здесь непокорные аборигены впредь не причиняли никому беспокойства… Знаете, Эремойль, я бы предпочел, чтобы этот ваш корональ-герой обладал менее благородным духом. Или, возможно, более благородным. Он казался бы мне куда великолепнее, выбери он несколько более мягкий и постепенный метод разгрома остатков своих врагов. Тридцать лет войны — какое значение тут могут иметь еще два-три года?

— Но он выбрал такой путь. И пока мы беседуем, огонь все приближается.

— Пусть приближается. А я останусь здесь и буду защищать от него мой дом.

— Вы не видели зону пожара, — возразил Эремойль. — Ваша защита не продержится и десяти секунд. Огонь пожирает все на своем пути.

— Вполне возможно. Но я все же попытаю счастья.

— Прошу вас…

— Вы просите? Разве вы нищий? Нет, это я должен просить. Я прошу вас, капитан, пощадите мое имение!

— Невозможно. Я действительно прошу вас: отступите и сохраните вашу жизнь и жизни ваших людей.

— И что вы предлагаете мне после этого делать? Ползти на карачках по дороге к побережью? Жить в какой-нибудь грязной клетушке в Алаизоре или Байлемуне? Подавать на стол в гостинице, или мести улицы, или ухаживать за скакунами в конюшне? Здесь мой дом. Лучше погибнуть здесь завтра за десять секунд, чем жить тысячу лет в трусливом изгнании. — Каттикаун подошел к окну. — Уже темнеет, капитан. Надеюсь, вы пообедаете со мной?

— Сожалею, но вынужден отказаться — не могу задерживаться.

— Быть может, вам неприятен такой спор? Тогда поговорим о чем-нибудь другом. Я с удовольствием сменю тему.

Эремойль положил ладонь на огромную лапищу своего собеседника:

— Меня ждут обязанности в штабе. Ваше приглашение большая честь для меня, и я бы с удовольствием воспользовался вашим гостеприимством. Но, к сожалению, это невозможно. Надеюсь, вы простите мою невежливость?

— Мне жаль, что вы уходите, не вкусив пищи в моем доме. Вы торопитесь к лорду Стиамоту?

Эремойль промолчал.

— Хочу обратиться к вам с просьбой, — продолжал Каттикаун, — помогите мне получить аудиенцию у короналя.

— Ничего не получится, а если бы и удалось, то не принесло бы ничего, кроме вреда. Пожалуйста, уезжайте сегодня же вечером, в крайнем случае ночью. Давайте пообедаем, а затем вместе уедем из вашего поместья.

— Это мой дом, и здесь я останусь, — ответил Каттикаун. — А вам, капитан, я желаю всего наилучшего, долгой и гармоничной жизни. И благодарю вас за эту беседу. — Он на мгновение прикрыл глаза и склонил голову: чуть заметный поклон, тонкое позволение уйти. Эремойль двинулся к двери большого зала. — Другой офицер думал, что сможет выставить меня отсюда силой, — сказал ему вслед Каттикаун. — У вас оказалось гораздо больше здравого смысла, о чем я с удовольствием сообщаю вам. Прощайте, капитан Эремойль.

Эремойль попытался найти подходящие слова для ответа, ничего не придумал и ограничился воинским салютом.

Стражник Каттикауна проводил его назад к входу в каньон, где водитель Эремойля и посыльный коротали время возле парящей лодки, играя в кости. При виде Эремойля они вскочили, но он сделал успокаивающий жест и отвернулся. Он смотрел на восток, в сторону высоких гор, устремлявшихся к небу на дальней стороне долины. В этих северных широтах летней ночью небо было все еще светлым, даже на востоке, и тяжелая громада горы Зигнор заслоняла полгоризонта, возвышаясь на фоне бледно-серого неба подобно черной стене. А южнее вздымался ее близнец — гора Хеймон, на которой разместил свой штаб корональ. Эремойль постоял некоторое время, вглядываясь в два мощных пика и раскинувшиеся перед ними предгорья, наблюдая, как поднимаются с другой стороны столбы огня и дыма… Потом встряхнул головой и обернулся туда, где скрылось в сгустившемся полумраке поместье Айбиля Каттикауна. В ходе своего движения по армейской лестнице чинов Эремойлю довелось познакомиться с герцогами, принцами и многими другими вельможами, которых простой гражданский инженер не часто встречает в обыденной жизни. Да. Немало времени он провел и в обществе самого короналя и советников из ближайшего окружения правителя. Но никогда еще не приходилось ему сталкиваться с кем-либо, похожим на этого Каттикауна, который был или самым благородным, или самым неразумным человеком на планете, а возможно, и тем и другим.