Девятнадцать минут - Джоди Пиколт Страница 19

— Питер, — позвал Патрик. — С тобой все в порядке?

Мальчик медленно повернул голову и уставился на Патрика.

— Ты меня помнишь?

Питер кивнул.

Может, ты хочешь кофе или еще что-нибудь?

Колебание, потом Питер опять кивнул.

Патрик приказал сержанту открыть камеру Питера и провел его на кухню. Он распорядился включить камеру слежения, чтобы, если подвернется такая возможность, получить пленку с устным согласием Питера воспользоваться своими правами, а потом разговорить его. Он пригласил Питера присесть за поцарапанный стол и налил две чашки кофе. Он не спросил его, какой кофе тот любит, просто добавил сахар с молоком и поставил чашку перед мальчиком.

Петрик тоже присел. До этого у него не было возможности хорошо рассмотреть мальчика — адреналин затуманил зрение, — и сейчас он разглядывал его. Питер Хьютон был худощавым, бледным, в очках с проволочной оправой и с веснушками. Один из передних зубов кривой, а кадык — размером с кулак. Костяшки на руках узловатые и обветренные. Он тихо плакал и, возможно, вызывал бы жалость, если бы не футболка, забрызганная кровью других учеников.

— Ты себя хорошо чувствуешь? — спросил Питер. — Есть хочешь?

Мальчик покачал головой.

— Еще чего-нибудь хочешь?

Питер опустил голову на стол.

— Я хочу к маме, — прошептал он.

Патрик посмотрел на пробор в его волосах. Думал ли он, причесываясь этим утром: «Сегодня настал день, когда я убью десять человек»?

— Я хотел бы поговорить о том, что произошло сегодня. Ты не против?

Питер не ответил.

— Если ты мне объяснишь, — настаивал Патрик, — то, возможно, я смогу объяснить это всем остальным.

Питер поднял лицо, по которому уже ручьем текли слезы. Патрик понял, что продолжать разговор бесполезно. Он вздохнул и отодвинулся от стола.

— Ладно, — сказал он. — Пошли.

Патрик отвел Питера обратно в камеру и смотрел, как тот свернулся на полу, ложась на бок лицом к стене. Он опустился на колени рядом с мальчиком, решив попробовать в последний раз.

— Помоги мне помочь тебе, — сказал он, но Питер только покачал головой и продолжал плакать.

И только когда Патрик вышел из камеры и повернул ключ, Питер заговорил снова:

— Они все начали, — прошептал он.

Доктор Гюнтер Франкенштейн работал судебно-медицинским экспертом уже шесть лет. Ровно столько же времени он был обладателем титула «Мистер Вселенная» в начале семидесятых, прежде чем сменить гантели на скальпель. Или, как он сам любил говорить, вместо того чтобы создавать красивые тела, начал их вскрывать. Его мускулы еще сохранили рельефность и были достаточно заметны под пиджаком, чтобы пресечь какие-либо попытки шутить по поводу его фамилии. Гюнтер нравился Патрику — разве можно не восхищаться человеком, который может поднять вес в три раза больше своего собственного и в то же время на глаз определить приблизительный вес печени?

Время о времени Гюнтер и Патрик выбирались куда-нибудь попить пива, употребляя достаточно алкоголя, чтобы бывший бодибилдер начал рассказывать истории о женщинах, которые жаждали намазать его маслом перед соревнованиями, или хороший анекдот об Арнольде, до того как он стал политиком. Но сегодня Патрику и Гюнтеру было не до шуток, они не разговаривали о прошлом. Ошеломленные настоящим, они молча шли по коридорам, составляя список погибших.

Патрик встретился с Понтером в школе после неудавшегося разговора с Питером Хьютоном. Прокурор только пожала плечами, когда Патрик сообщил ей, что Питер не хочет или не может разговаривать.

— У нас сотни свидетелей, видевших, как он убил десять человек, — сказала Диана. — Арестуйте его.

Гюнтер присел на корточки рядом с телом шестой жертвы. Ее застрелили в женском туалете, и тело лежало лицом вниз возле умывальников. Патрик повернулся к директору школы, Артуру МакАлистеру, который согласился работать с ними по опознанию.

— Кетлин Харви, — сказал директор глухим голосом, — Девочка с особыми потребностями… милый ребенок.

Понтер и Патрик переглянулись. Директор школы не просто опознавал тела. Каждый раз он произносил короткую скорбную речь. Патрик подозревал, что ему просто трудно удержаться — в отличие от Патрика и Гюнтера этот человек не сталкивался на своей работе с трагедиями каждый день.

Патрик попытался воссоздать передвижение Питера: из вестибюля в столовую (жертвы номер один и два — Кортни Игнатио и Меди Шо), оттуда на лестницу (жертва номер три — Уит Обермайер), в мужской туалет (жертва номер четыре — Тофер Мак-Фи), через следующий коридор (жертва номер пять — Грейс Мурто) в женский туалет (жертва номер шесть — Кетлин Харви). А теперь они поднялись вверх по лестнице, и он повернул налево, открыв дверь в первый учебный кабинет, следуя по размазанным кровавым следам, ведущим к доске, где лежало тело единственного погибшего взрослого… а рядом с ним был парень, который прижимал руками стреляную рану на животе учителя.

— Бен? — позвал МакАллистер. — Почему ты все еще здесь? Патрик повернулся к парню.

— Ты не врач «скорой помощи»?

— Я… нет…

— Ты сказал мне, что работаешь в бригаде «скорой помощи»!

— Я сказал, что проходил специальную подготовку!

— Бен возглавляет отряд скаутов, — объяснил директор.

— Я не мог оставить мистера МакКейба. Я… пережал артерию, и это помогло, видите? Кровотечение прекратилось.

Гюнтер мягко убран окровавленную руку парня от живота учителя.

— Это потому, что он умер, сынок.

Лицо Бена сморщилось.

— Но я… я…

— Ты сделал все, что мог, — заверил его Гюнтер.

Патрик повернулся к директору.

— Может, вы проведете Бена на улицу?… Пусть кто-то из врачей его осмотрит.

«Шок», — одними губами произнес он поверх головы парня.

Когда они вышли в коридор, Бен схватился за рукав директора, оставляя ярко-красные следы на ткани.

— О господи, — проговорил Патрик, проведя рукой по лицу.

Гюнтер встал.

— Пошли. Давай уже покончим со всем этим.

Они отправились в спортзал, где Гюнтер засвидетельствовал смерть еще двоих учеников — черного парня и белого, — а затем в раздевалку, где Патрик в конце концов загнал Питера Хьютона в угол. Гюнтер осмотрел тело парня, которого Патрик уже видел, того, в свитере хоккейной команды, чью кепку сорвало выстрелом. Патрик тем временем прошел в соседнюю душевую и выглянул в окно. Во дворе все еще были репортеры, но большинство раненых уже увезли. Остался только один из семи.

Начался дождь. К завтрашнему утру пятна крови на асфальте перед школой смоет водой, словно этого дня никогда и не было.