Богиня по крови - Филис Кристина Каст Страница 2

«Тебя все предали».

Теперь она поняла, что голос, звучащий в ее голове,принадлежал трехликому богу Прайдери. Имя возникло в мыслях не в виде взрыва,как ее собственное. Это был вкрадчивый шепот.

«Я по-прежнему здесь, с тобой. Вспомни, тебя всегдапредавали женщины. Мать умерла, оставив тебя одну. Шаннон украла все, чтопринадлежало тебе по праву. Эпона отвернулась от тебя просто потому, что тыотказалась быть ее марионеткой».

Темный бог был прав. Женщины всегда ее предавали.

«Если ты отдашь себя и свою дочь мне, то я никогда тебя непредам. В ответ на послушание я верну тебе Партолону».

Рианнон пыталась заглушить тоненький голосок, советовавшийей доверять тьме. Ей хотелось сдаться и мгновенно принять предложение Прайдери,но она не могла отделаться от чувства безысходного отчаяния, охватившего ее примысли о том, что придется посвятить себя другому богу. Логика подсказывалаженщине, что она навсегда лишилась благосклонности Эпоны. Богиня отвернулась отнее. Пусть Рианнон и посматривала на других богов, но она ведь так и не сделалапоследнего безвозвратного шага — отказа от Эпоны и полного подчинения иномубожеству.

Если бы она так поступила, то уже никогда не смогла бы вновьпредстать перед Эпоной. Что было бы, если бы Богиня решила, что ошиблась? ВдругРианнон удалось бы высвободиться из этого ужасного заточения и вернуться вПартолону? Разве у нее не появилось бы шанса вновь оказаться Избранной Эпоны?Особенно после рождения дочери, в жилах которой текла бы кровь многих поколенийверховных жриц Партолоны.

«Что скажешь, Рианнон? Ты готова принести мне клятвуверности?»

Женщина услышала в голосе бога признаки нетерпения и поняла,что заставила его ждать ответа слишком долго.

Тогда она поспешно взяла себя в руки и мысленно заговорила сним:

«Ты мудр, Прайдери. Я действительно устала от всеобщегопредательства. — Рианнон тщательно подбирала слова. — Но как же мне служитьтебе, если я все еще в заточении? Ты ведь знаешь, жрица должна быть свободна,чтобы исполнить ритуал восхождения на престол, который свяжет ее с богом,сделает его Избранной».

Молчание Прайдери настолько затянулось, что Рианнон началаопасаться, не перегнула ли она палку.

«Надо было просто дать ему клятву! — подумала она. — Вдругон покинет меня? Тогда я навсегда останусь в этой ловушке».

«Это правда. Жрица должна иметь возможность посвятить себябогу. Значит, мы просто освободим тебя, чтобы ты и твоя дочь служили мне».

Дерево, превратившееся в живой саркофаг, содрогнулось, исердце Рианнон забилось быстрее. Она рискнула и выиграла! Прайдери сейчас ееосвободит! Она напряглась, сопротивляясь удушающей тяжести, давившей со всехсторон...

«Нет, так у тебя ничего не получится. Наберись терпения, моядрагоценная».

Рианнон вовремя прикусила язык, удержалась от резкогоответа. Нет. Она извлекла кое-какой урок из прошлого. Открыто возражать богунеразумно.

«Что мне делать?» — молча, спросила женщина, подавляяраздражение, стараясь передать покорность и готовность служить.

«Воспользуйся своей связью с землей. Даже Эпона не в силахотнять у тебя этого дара. Это часть твоей души, сама кровь, текущая в твоихжилах. Только теперь ты не станешь прибегать к помощи деревьев, верных Богине.Ищи темные закоулки. Почувствуй, где тень скрывается в тени, и обратись к еемогуществу, драгоценная. Скоро ты разрешишься от бремени, с появлением дочеризаново родишься на земле. Для тебя начнется новая эра служения».

«Я поняла».

Рианнон ушла в себя. Она не была новообращенной жрицей,умела концентрировать огромную мощь и подчинять себе магию земли. Взгляд втемноту — все равно, что черпанье скрытых сил деревьев. Она отказалась думать отом, что когда-то говорила Шаннон. Мол, Деревья охотно помогают мне, называютИзбранной Эпоны. Вместо этого женщина сосредоточилась на тьме, вспомнила ночь,тень и черное покрывало, которое каждый месяц прячет новую луну.

Она почувствовала силу. Это не был пьянящий прилив,накатывавший на нее в Партолоне при благословении Эпоны. Теперешняя мощьоказалась иной.

Как корабль, в который медленно просачивается вода, Рианнонждала. Внутри ее рос ребенок.

Оклахома

— Надвигается буря. — Джон Мирный Орел сощурился, оглядываянебо на юго-западе.

Его внук едва поднял глаза от портативной игровой приставкии заявил:

— Если бы ты протянул сюда кабель, дед, то не пришлось бывсе время смотреть на небо. Вместо этого ты смог бы включать канал погоды илислушать прогноз в новостях, как это делают все остальные.

— Эту бурю нельзя предсказать земными средствами. — Старыйиндеец-чокто, Хранитель Мудрости, говорил, не переставая изучать небо. — Тебепора. Возьми грузовик и вернись в дом матери.

— Серьезно? — Подросток забыл об игре. — Я могу взять твойгрузовик?

— Я на этой неделе съезжу в город и пригоню его обратно, —кивнул Мирный Орел.

— Круто! — Мальчишка подхватил свой рюкзачок и наспех обнялдеда. — Увидимся.

Мирный Орел услышал рев двигателя, убедился в том, что внукблагополучно выехал на грунтовую дорогу, ведущую к двухполосному городскомушоссе, и лишь потом начал готовиться.

Хранитель Мудрости принялся ритмично бить в барабан. Совсемскоро между деревьев показались люди. Они вышли на опушку рядом с хижиной так,словно их вынес туда усиливающийся ветер. В свете гаснущего дня гостинапоминали древних призраков, но Джон Мирный Орел знал, что к чему, умелотличить бесплотную тень от живого человека.

Когда собрались все шестеро, он заговорил:

— Хорошо, что вы откликнулись на мой зов. Буря, котораягрянет ночью, пришла не только из этого мира.

— Неужели вернулась Избранная Богини? — спросил один изстарейшин.

— Нет. Это темная буря. Всколыхнулось зло.

— Что ты велишь нам сделать?

— Нам придется отправиться в священную рощу и обуздать то,что пытается вырваться на свободу, — ответил Мирный Орел.

— Но мы ведь не так давно победили тамошнее зло, — сказалтот старейшина, что был чуть моложе других.

— Зло нельзя победить до конца. — Мирный Орел мрачноулыбнулся. — До тех пор пока боги даруют земным обитателям свободу выбора,найдутся те, кто предпочтет его.

— Великое равновесие, — задумчиво произнес тот же мужчина.

— Да, оно, — кивнул Мирный Орел. — Без света не было бытьмы. Без зла добро не имело бы противовеса.

Среди старейшин прокатился рокот согласия.