Нашествие - Тимур Максютов Страница 2

Мамлюки и хорезмийцы шарахались от грозных ударов, крича проклятия крестоносцу-демону на соловом жеребце удивительной красоты и поминая Аль-Каума, безжалостного бога войны.

Уцелевшие крестоносцы воспряли. Кто-то из франков прохрипел:

– Шевалье дю Солей! Рыцарь Солнца!

Горстка окровавленных и изрубленных христиан сплотилась вокруг золотого воина и в отчаянном порыве прорвала кольцо мусульман, унося с собой смертельно ранненого магистра тамплиеров Армана де Перигора…

По залитой кровью равнине бродили мародёры, сдирая доспехи с убитых и добивая покалеченных. Стервятники терпеливо ждали своей очереди на добычу.

Ветер с востока трепал длинные перья на шеях падальщиков, оперение торчащих из трупов стрел и обрывки знамён крестоносцев.

Звезда Запада закатилась вслед за покинувшим небосвод солнцем.

Август 1227 г., город Добриш,

Северо-Восточная Русь

Красавец петух, играя искрами на сине-красном оперении, захлопал крыльями, вытянул гордую голову с лихо заломленным малиновым гребнем и дал в третий раз:

– Ку-ка-ре-ку!

Словно услышав команду, любопытный солнечный луч проник в щель между плашками ставен княжеских палат. Поиграл с танцующими пылинками, пробежал по жёлтым доскам соснового пола и заблудился, запутался в сосуде фряжского цветного стекла, многократно отразившись.

Анастасия отбросила тонкое полотно наволока, спустила босые ноги с постели. Поднялась, охнув.

Потёрла поясницу, прогнулась. Погладила вздыбивший рубашку огромный живот.

Скрипнула дверь; просунула голову нянька, сияя толстыми щеками.

– Доброго утра, матушка! Сладко ли спалось? Подавать?

– Плохо спалось. Ещё день не начат, а уж спину ломит.

– Ах, матушка, тяжеленько тебе, – запричитала нянька, затрясла натёртыми свёклой брылями, – вот долюшка-то наша бабья, нелёгкая. Мужикам-то что: одно приволье, а нам – мучения. Мой-то как ушёл вечор с князем на рыбалку к сарашам, так и не видать его, холеру.

Задумалась. Испугалась, начала мелко креститься:

– Свят-свят. Вот язык дурной! Муж, говорю, холера, а не князь-батюшка наш Димитрий, дай ему бог здоровья. А ты поспала бы ещё…

– Ну, довольно. Раскудахталась. Сын как? Здоров ли?

– Княжич Роман Дмитриевич здоров, слава богу. Изволили до зари встать, уже трапезничали. Жук его на конюшню повёл, лошадок смотреть.

– Весь в отца, – улыбнулась княжна, – ну да ладно, вели подавать.

Нянька хлопнула в ладоши: в светлицу вошли девки: кто с кувшином, кто с медным тазом. Последней шла новенькая, половчанка: торжественно несла на вытянутых руках хрустящее полотенце, вышитое красными петухами по краю.

Вода из колодца ледяная: аж зубы заломило. Анастасия напилась из серебряного ковшика и принялась умываться.

Потом терпеливо сидела перед медным персидским зеркалом, пока девки хлопотали, прибирая тяжёлые золотые косы, звякая пузырьками с духовитыми притираниями.

Первым делом приняла булгарских купцов, возвращавшихся с запада: князь наказывал оказать им ласку и внимание. Плата за провод караванов по добришской земле немалый доход казне приносит.

Торговые гости кланялись, благодарили за гостеприимство. Подарили шкатулку из резного рыбьего зуба и ожерелье крупного солнечного камня, невиданного в здешних местах.

Потом пошла на кухню, велела сегодня готовить кулеш. Отругала встреченного ключаря:

– Чем ты смотрел, бестолочь? Яблоки мелкие, да червём порченные.

– Неурожай же, матушка. Лучшее из того, что на рынке было.

– Эти вели скотникам отдать. И новые вези. Узвар варить будем нынче.

Ключарь вздохнул, поскрёб бородёнку. Пискнул:

– Так деньги потрачены, Анастасия Тимофеевна…

– На свои покупай, – возвысила голос княгиня, – доиграешься у меня, хитрюга. Я вам – не князь Димитрий, жалеть не буду.

Ключарь забормотал что-то в оправдание, но Анастасия уже не слушала – повернулась да пошла через просторный двор, ступая осторожно, придерживая руками бока, словно оберегая драгоценный сосуд.

Из ворот конюшни вышел чернявый Жук, воспитатель наследника, с княжичем на руках; сын увидел, вырвался, побежал навстречу на некрепких ещё ножках, мелькая красными булгарскими сапожками.

Уткнулся с разбегу в живот: княгиня тихо охнула, опасаясь за чрево. Погладила первенца по рыжим кудряшкам. Тут же улыбнулась: проснулся обитатель живота, заворочался, заколотил ножками – словно заплясал.

Сын отстранился. Смотрел поражённо на бугрящийся материн сарафан.

– Что тут?

Княгиня наклонилась, поцеловала тёплую макушку, пахнущую солнцем:

– Я же говорила, сыночек. Братик твой или сестрёнка. Скоро уж родится.

Роман спросил:

– А играть будет со мной?

– Будет.

– А на орла глядеть?

– Что? – не поняла Анастасия.

Жук, верный соратник князя ещё с битвы на Калке, показал вверх:

– Про птицу говорит. С рассвета в небе, и не улетает.

Княгиня подняла глаза, прикрывшись ладонью от яркого светила.

Увидела. Вдруг поморщилась и положила руку под левую грудь: сердце споткнулось и пропустило удар.

В самом зените, распластав чёрные крылья, недвижно парил огромный орёл.

Август 1227 г., Тангутское царство

В жарком мареве выгоревшего неба недвижно парил огромный орёл. Будто «глаз хана», ревизор из хишигтэна – личной гвардии Чингисхана, мрачный убийца в чёрных доспехах.

Субэдэй-багатур, кряхтя, перебросил ногу через седло. Ступил, не глядя, на спину согнувшегося на коленях нукера. Непрерывно кланяясь, мелкими шажками приблизился китаец – начальник осадных машин. Забормотал:

– Да возвысится слава твоя, да будут толстобоки кони твои и веселы жёны твои, о великий Субэдэй, водитель непобедимых, утешение обиженных, верный пёс Тэмуджина…

– Хватит слов, – перебил темник, – дело говори. Длинными хороши только волосы у девки, а речь воина должна быть краткой, словно удар ножом.

– Конечно, – заторопился китаец, – мой рассказ будет ясным, как весеннее небо над священной горой Тайшань, и прозрачным, как вода родника у её подножия…

– Тьфу ты.

Субэдэй сплюнул и демонстративно положил ладонь на яшмовую рукоять цзиньского кинжала.

Китаец, едва не падая в обморок, затараторил:

– Готовы шесть больших сюань фэн… Э-э-э. Шесть больших вихревых камнемётов. Передвижную осадную башню строить ещё два дня. А лёгкие стреломёты и малые камнемёты уже установлены на позиции и защищены щитами.