Драконы Погибшего Солнца - Трейси Хикмэн Страница 20

Смочив волосы, он сделал еще один большой глоток, выпрямился, взял под мышку каску и начал подниматься по длинной лестнице. Вода, продолжая стекать по шее и лицу, замечательно его освежила.

Голос кендера слышался все отчетливее. Судя по официальным оборотам и торжественному тону, беглец произносил запланированную речь.

– Карамон Маджере был великим героем. Он сражался с драконами и неупокоенными, с гоблинами и хобгоблинами, с великанами и драконидами, и еще со многими другими, чьих имен я не могу припомнить. Ему пришлось совершить путешествие во времени с помощью… с помощью… — Тут послышалась небольшая возня. – В общем, тут я покажу собравшимся эту штуку, – сказал кендер своим обычным голосом. – Сейчас мне просто ее не найти, Карамон. Можешь не беспокоиться, в руки никому давать не стану, могут и не соваться. Ладно, на чем это я остановился?

Пауза и шелест листов бумаги.

Герард продолжал взбираться по ступеням. Ему прежде и в голову не приходило, что их так много. Ноги у него уже давно болели от бега, а теперь вообще еле сгибались, дыхание прерывалось. Он уже пожалел, что взял с собой каску. Достигнув лестничной площадки, он привалился к стене, чтобы передохнуть. Тут опять полилась торжественная речь кендера.

Карамон Маджере спас госпожу Крисанию из Бездны. Карамон, она сказала, что обязательно приедет. Точнее, прилетит на серебряном драконе. И Золотая Луна обязательно будет, и Речной Ветер с их дочерьми. И Сильванеш тоже приедет, знаешь, король Объединенных Эльфийских Народов, а с ним и Гилтас, их новый представитель в Союзе Людей, и Лорана, конечно, тоже. Даже Даламар приедет! Подумай только, Карамон! Сам глава Совета Магов приедет на твои похороны. Он будет стоять справа от Палина, нынешнего главы Ложи Белых Одежд. Впрочем, что это я, ведь Палин – твой родной сын, и ты, конечно, сам знаешь, кто там глава. Но они точно там стояли, когда я в прошлый раз прибегал на твои похороны. Только я опоздал, и все уже разошлись. Но мне потом все рассказал Палин, и еще очень извинялся. Если б они знали, что я приду, они бы меня подождали. Я все равно немного обиделся, но, по словам Палина, они думали, что я умер, а я ведь и вправду умер и только специально ожил на время. Из-за того, что я тогда опоздал, я в этот раз так спешил, что пришел немного раньше.

Герард тихо застонал. Мало того, что ему пришлось возиться с кендером, так этот кендер был еще и сумасшедшим. Наверное, это один из «сокрушенных». Рыцарь от Души посочувствовал Карамону, надеясь лишь, что тот не сильно огорчен случившимся. По непонятным для Герарда причинам Карамон, похоже, питал странную слабость к этим негодникам.

– Тут я продолжаю, – продолжал пищать кендер. – Итак, Карамон не только совершил все эти вещи и еще много других. Он не только был великим героем и великим воином, но знаете ли вы, каким великим другом он умел быть? – Тут голос кендера дрогнул. – Для меня он был самым лучшим другом в мире. Я должен вернуться немного назад, вернее, забежать вперед, потому что считаю это очень важным. И Фисбен тоже считал это важным, потому меня и отпустил. В общем, я хочу сказать, что быть великим другом еще труднее, чем быть великим героем или великим воином. Быть великим другом – вообще самое трудное дело на свете. Только подумайте, если б все в мире были друзьями, тогда бы мы не были такими ужасными врагами. А некоторые из нас все еще остаются врагами. Тут Карамон, я посмотрю на Даламара, знаешь, так значительно и очень строго, потому что он позволяет себе вещи, за которые нельзя похвалить. А потом продолжу и скажу: Но мы с вами собрались здесь сегодня потому, что этот великий человек и для вас был таким же замечательным другом, каким он был для меня. И, оставив его прах покоиться здесь, давайте станем относиться друг к другу более дружелюбно, чем раньше. Может быть, с этого и начнется мирная жизнь на Кринне. Потом я поклонюсь – вот так – и закончу свое выступление. Тебе понравилось, Карамон?

Герард показался в дверном проеме как раз вовремя, чтобы увидеть, как кендер спрыгивает со стола, с которого, он, вероятно, произносил свою речь, и подбегает к Карамону. Лаура, тихо всхлипывая, промокала глаза кончиком фартука. Повар – овражный гном, не стесняясь, рыдал, а посетители таверны восторженно аплодировали, стучали кружками по столам и кричали: «Браво, браво!»

Карамон сидел на своей излюбленной деревянной с резной спинкой скамье. Он улыбался, и улыбка его была согрета лучом солнца, как будто специально скользнувшим в зал, чтобы попрощаться со стариком.

– Извините, что не сумел предотвратить этого беспорядка, – проговорил Герард, входя. – Надеюсь, этот тип не слишком обеспокоил вас. Сейчас я его уведу.

Карамон вытянул руку и погладил хохолок кендера, стоявший торчком, словно хвост у рассерженного кота.

– Нет, он совсем не помешал мне. Я был рад снова его увидеть. Ты говорил замечательно, Тассельхоф, особенно хорошо у тебя получилось о дружбе. Просто отлично. Спасибо. – Тут Карамон нахмурился и покачал головой. – Только я не понял всего остального. Тас, что это ты говорил насчет Объединенных Эльфийских Народов и Речного Ветра, будто бы он придет сюда? Он ведь умер много лет назад. В этом есть что-то странное. Надо будет мне поразмыслить над тем, что все это могло бы значить. – С этими словами Карамон тяжело поднялся на ноги и направился к двери. – Пора мне идти на вечернюю прогулку, Лаура.

– Обед будет готов к твоему возвращению, отец, – сказала Лаура. Она поправила передник и велела повару привести себя в порядок и отправляться на кухню.

– Только ты не очень-то долго думай над этим. Хорошо, Карамон? – окликнул старика кендер. – Потому что… Ну, в общем, ты сам знаешь.

Он поднял глаза на Герарда, который крепко ухватил его за плечо, стараясь в этот раз держать не только курточку.

– Я не стал ему говорить, что он скоро умрет, – громко, на всю комнату зашептал Тас. – Это было бы довольно невежливо, как ты считаешь?

– Я считаю, что ближайший годик тебе придется провести в тюрьме, – ответил Герард сурово.

Карамон стоял в дверях.

– Да, Тика, милая, я уже иду. – Едва успев выговорить эти слова, он пошатнулся, схватился рукой за сердце и рухнул головой вперед в сторону лестницы.

Кендер одним рывком высвободился из рук Герарда, упал ничком на пол и разрыдался.

Герард кинулся вперед, чтобы поддержать Карамона, но не успел, и тело старика покатилось по лестнице его любимой таверны. Лаура закричала, посетители в тревоге повскакивали со своих мест и бросились к ступеням. На улице к таверне с разных сторон стали сбегаться люди, привлеченные шумом.

Герард со всех ног кинулся вниз по лестнице и первым оказался рядом с упавшим телом Карамона. Он боялся, что увидит на лице старика страшную гримасу боли, ибо у того могли быть переломаны все кости, но Карамон выглядел так, словно совсем не пострадал. Должно быть, он уже утратил земные ощущения, и его дух жил только для того, чтобы попрощаться с близкими.

Лаура распростерлась рядом с отцом. Схватив его руку, она поднесла ее к губам.