Постапокалипсис, в котором я живу - Алла Грин Страница 21

–Я ведь уже упоминал, что я врач?

Это предложение обычно заставляло разумы людей наполняться хрупкой едва уловимой надеждой.

–Так вот,– он плавно переходил к главному,– я все-таки смог найти способ вылечить маму. Вы можете мне не верить, но лекарство существует.

Дальше следовала двоякая реакция: кто-то начинал мысленно благодарить небеса, за то, что перед ними сейчас стоит Марк, а у кого-то на лице отражалось едва заметное сомнение,– но следующие слова Марка убивали всякую неопределенность. Разве видели вы когда-нибудь такие честные глаза?

–Это не шутка, и не попытка вас обмануть, пожалуйста, поверьте мне. Не знаю, дошли ли слухи о моем лекарстве до этих мест (он надеялся, что нет, ведь если слухи дошли, то имели довольно скверное содержание), но на востоке, откуда я иду – там люди, знаете ли, уже прославляют мое имя.

Тут он делал намеренную паузу, но не для того, что пощекотать нервы жертвам своего обмана, а для того, чтобы пощекотать их себе. Каждый раз, перед тем как назвать свое имя, у него по коже бежали волнующие мурашки, от которых зависело все.

–Меня зовут Марк Кассель,– сообщал он, и если выражение лица не сменялось на злобный оскал, то Марк смело продолжал:– И, кстати, лекарство… оно обойдется вам совсем не дорого.

Это было не правдой. Это был только один из придуманных Марком Касселем бесчестных способов, которыми он утрамбовывал землю под ногами, делая ее твердой и не сотрясаемой. И люди отдавали ему последнее, чтобы спасти свою жизнь.

Всего за несколько месяцев он в этих делах успел достичь определенных успехов – молва о нем тянулась порочной вереницей от города к городу, от деревни к деревне. Вся жизнь его менялась на глазах: вдрузьях и знакомых у него стали водиться личности, столь же сомнительные как и он сам. Но разве это могло его встревожить, когда от таких знакомств черпалась только польза и выгодная сила? Обладая природным даром убеждения, Марк легко умел проникать в доверие даже к самым недоверчивым. Именно эти врожденные таланты при его широких связях сыграли Марку на руку тогда, когда он узнал о болезни Реджи.

Тревожные звоночки продолжали звенеть в его ушах. Марк чувствовал, что устал, но ему уже все было по плечу. Человек, которому нечего терять – поистине неуязвим. Если в детстве Марк сестру свою ненавидел, но теперь относился к ней с легким безразличием. Признавать то, что пустота эта выработалась намеренно им самим, он, конечно, не собирался. А ведь он и правда так считал: мол, Реджи для меня ничего не значит, и тебе, смерть, незачем девочку отбирать, ведь это не причинит мне боли. Однако, кто-то точно читает не только мысли, но и сердца – в них спрятана истина, ударив в которую непременно попадешь нужную в цель.

Болезнь оказалась затяжной и требовала постоянного присутствия Марка дома. Работать в разъездах он больше не мог, но, работа нашлась сама собой, и не приходилось думать в тяжелые времена хотя бы о деньгах.

–Здравствуй, Марк. Я тут пришел по делу. Говорят, у тебя есть знакомый, который может достать…

–Да что угодно,– отвечал он,– главное, чтобы у тебя было, чем мне заплатить.

Марк и сам удивился поначалу, но оказывается у него и правда был знакомый на каждый случай жизни. Все знали: есть неразрешимое дело – иди к Марку Касселю.

Так он и жил, чередуя те моменты, когда прогрессировала болезнь, с теми, когда Реджи снова была в порядке, а он мог отправиться куда-нибудь в путь, и отдохнуть от дома, который его тяготил. Болезнь же сестры длилась уже несколько лет, и затянулась, не отступив, прямо до теперешнего времени.

Марку было двадцать три года.

Реджи умирает на его глазах, на его руках, и никакие лекарства не дают нужного результата. Марк уже начинал думать, что угодил в свою же ловушку или попал под действие кармы: истязал себя в поисках лекарства, которого не существует. Он уже думал, что никогда ему не попадется в руки что-то способное излечить сестру. От этих мыслей на его лице вспыхивала ставшей привычной кривая ухмылка. Что она выражала? Горькую досаду или дерзкую жажду поиграть с судьбой – только ему самому было известно.

Но Марк не то, чтобы был везуч, просто природа наделила его способностью притягивать различные вещи, а плохие или хорошие – не важно, но удача имела место быть в этом списке. Вот и в тот вечер ничего не ожидая и ни на что не надеясь, он вдруг услышал стук в дверь, и устало поднялся с дивана, поплелся к двери, чтобы прогнать бесконечных просителей, жителей Аты или Города Гор, искавших врача, от которых он уже смертельно устал. Он открыл – на пороге стояла незнакомая женщина. Она назвалась Урсулой.

Урсула слишком походила на мужчину и тому подтверждением были широкие плечи и чрезмерно высокий рост. У корней волосы были иссиня-черными, но на уровне висков пряди резко переходили в белый, зачесанные назад и стянутые в тугой хвост. Ее правую щеку рассекал грубый шрам, который и без того безобразное лицо делал еще более непривлекательным. Возможно, некоторые мужчины и нашли бы в этом образе какую-то своеобразную изюминку, но не Марк Кассель. Ему предпочитались миловидные черты лица, типичная красота которых была признана и боготворима большинством. А взгляд Урсулы, он был холодным и твердым, в нем читалась сила, в придачу далеко не женская. И Урсула, одарив этим взглядом Марка, бесцеремонно проследовала в дом. Подойдя к столу, она положила туда ящик, коробку размером с две ладони.

–Говорят, ты можешь найти что угодно. Это правда?

Марк все это время специально молчавший, мерил Урсулу взглядом, и делал это с выразительной надменностью, ведь его с самого начала разозлила ее самоуверенность, которую Марку подсознательно хотелось уничтожить. К его удивлению, Урсулу не впечатлил легший на нее тяжелый взгляд, и это точно повергло бы Марка в досаду, если бы не подзадорило идти напролом. Это была его характерная особенность в любой жизненной ситуации.

–Не вижу, ради чего напрягаться,– безразлично протянул он, но пристально сощурил глаза, бросив этим жестом вызов.

–Я знаю, что твоя сестра больна,– решительно заявила Урсула.– Я могу ее вылечить, и она будет жить.

От внезапного удивления Марк повел бровью вверх, но, мысли резко перекинулись на другое, и Марк ухмыльнулся. Пока что для него было важнее то, что ему удалось доказать свое превосходство, вынудить незваную гостью делать то, что было нужно ему самому.

–Откуда ты знаешь о моей сестре?– с важностью в голосе спросил он.

Урсула продемонстрировала ему ответный вызов во взгляде. На вопрос Марка она словно не обратила внимания. У нее через плечо висела кожаная сумка, и, запустив в нее ладонь, она одним движением извлекала оттуда ампулу, потом поставила ее на стол, рядом с той коробочкой-ящиком.

Ампула показалась Марку знакомой настолько, насколько он мог разглядеть ее издалека и при тусклом освещении. Он уже видел подобный штамп.

–Из Северного Аркада?– спросил он, внутренне ощутив преднамеренное разочарование, хотя в сердце еще не успела зародиться даже надежда.