Месть самураев - Михаил Белозеров Страница 21

Ждет, когда я уйду, понял Натабура, свистнул Афра и пошел, оглядываясь. Афра нехотя поплелся в трех шагах позади, тоже оглядываясь на старую приятельницу, но больше – на Барбора и показывая ему огромные клыки. Давно это было, думал Натабура, года три назад? Нет, больше. Два года земных и два года волшебных. Значит, всего четыре, а кажется, будто вчера. Хорошее было время. Беззаботное: иди, куда хочу, и делай, что нравится. А теперь?… Эх-х-х!… Только он забыл, что едва унес ноги из этой сугоруки.

В этот момент лес поклонился до самых корней. Вместе с мертвыми самураями, горами, хребтом Оу и морем. Все смешалось, перевернулось. Небо упало. Стало темно, как ночью. Натабура сел в сугроб, подгребая под себя Афра и стараясь уберечь его от непонятно чего. Меч, подумал он. Меч. Барбор срубил. Вот в чем заключалась его задача – извести нас. Надо было все-таки драться.

Но он ошибся. Стало светло, как и прежде. Деревья с привязанными к ним самураями стояли на месте. Снежные вершины Оу возвышались, словно не вертелись до этого, как юла. А на душе у Натабуры стало так хорошо, так приятно, словно он попал в родные места и бежит цветастым лугом вдоль ручья. А ведь летом здесь действительно течет ручей и море цветов. Он огляделся, замечая то, что раньше не замечал: красно-черный уголек на белом-белом снегу. Ничего подобного здесь, на этом поле не должно быть, подумал Натабура. Откуда? И, боясь обжечься, поднял его. Вот он – вещий сон, похоже на Мус, понял Натабура, только с зимним пейзажем. И посмотрел туда, где стоял Барбор. Ни полубога, ни о-гонтё не было и в помине. Неужели мне приснилось, подумал Натабура и разжал ладонь. Огонек тлел, но руку не жег. Вот зачем меня сюда привели, понял Натабура. А я и не знал, что так бывает. Только зачем этот огонек? Зачем? Еще одна загадка. Надо спросить у учителя Акинобу.

Натабура еще не понимал, что Боги своим покровительством оказывают им медвежью услугу, подталкивая ум к лености, бездействию и местничеству. Правда, люди, сильные духом и наделенные стремлением к познанию, не замыкаются в собственной жизненной оболочке. Но это не оправдывало Богов, потому что они были сутью всего, а над ними ничего не было. Должно быть, поэтому они и действовали избирательно, а хонки все портили, пытаясь ввести людей в заблуждение.

* * *

Когда Натабура и Афра вернулись, вещи уже лежали на берегу. Единственная уцелевшая курица потеряно бродила поблизости и что-то вяло клевала. Юка взволнованно бросилась на шею.

– Слава Будде! Я бы давно уже пошла на подмогу, да учитель Акинобу не дал.

Натабура тоже обрадовался встрече и хотел сказать, что только о ней и думал, а еще о доме в окружении хризантем на берегу Хиёйн. Но почему-то не сказал. Застеснялся окружающих, которые с любопытством смотрели на них. Язаки даже сунул нос между ними и полез целоваться:

– А меня тоже не пустили, тоже!…

– И правильно, – назидательно сказал учитель Акинобу, – иначе бы все расстроил.

– Что все? – удивился Язаки. – Что все? – и показал рукой на холодный, мрачный лес. – Там же никого нет?!

Акинобу хотел сказать, что только слепой ничего не видит и что лес опасен, даже не из-за эбису, а из-за хонки.

– Так вы знали, сэйса? – удивился Натабура, не выпуская Юку из объятий и одновременно загораживаясь плечом от слишком ретивого Язаки, чей холодный нос неприятно впечатывался в щеку.

– Догадывался. Правда, не знал, что конкретно, но ничего смертельного, иначе бы сам к тебе пошел. Только вот леса этого и гор в течение коку не было. Ничего не было. Не пускали нас к тебе. Стало быть, это воля Богов, – и укоризненно посмотрел на Язаки, который ничего в подобных делах не понимал. Он, вообще говоря, родился, чтобы есть, есть, есть, набивать брюхо ну и, конечно, тихо, как и все, радоваться жизни. Акинобу его воспринимал таким, каков он есть, и поэтому обращал на его слова мало внимания.

– Стало быть, воля, – согласился Натабура и с опаской разжал кулак, в котором тлел уголек.

Учитель Акинобу посмотрел и отвернулся, чтобы скрыть огорчение. Вот зачем нас сюда выкинуло, понял он. Вот почему нам дали доплыть, да еще так быстро. Отныне Боги вершат свои дела втихую, без лишних слов. Теперь главное понять, на чьей они стороне.

Выхода было два: принять или не принять знак. Но я не знаю, думал Акинобу, что нас ожидает впереди. Наверняка ничего хорошего. Мы ввязываемся в очередную историю, хотя с нас и так достаточно. К чему она приведет, трудно сказать. Ни к чему хорошему. Значит, все предопределено. Поэтому знак нужно принять. А если не принять? Остаться независимым? Попытаться обойти все опасности? О, Райдзин, подскажи! О, Райдзин, подскажи! Бог грома и молнии упорно молчал. Акинобу взглянул на Юку. Если бы не она, можно было бы попробовать. Обойтись собственными силами. Поступить так, как мы поступали всегда. Но что потребуют Боги? Что они захотят взамен? Если бы я только знал. Вот задача из задач. Поэтому с этого момента надо действовать осторожно и обдуманно.

– Что, плохой знак? – еще не понял Натабура и огорченно посмотрел на Юку, чтобы хоть как-то успокоить ее.

Каждая черточка ее лица источала нежность, которую он так любил в ней, и рядом с Юкой он чувствовал себя защищенным от всех житейских невзгод.

– Плохой, – кивнул учитель Акинобу. – Аматэрасу наделяет тебя силой, которой никого из смертных не наделяли. Это значит, что нам предстоит столкнуться с такой опасностью, которая не по плечу обыкновенному смертному.

– Что же делать?! – в волнении спросил Натабура.

Он не ожидал такой чести и не понимал, хорошо это или плохо. Надо было бы спросить об этом у юй, подумал он.

– А вот что! – учитель Акинобу сложил его ладонь, сжал что есть силы, улыбаясь и ободрительно глядя в глаза Натабуры. – Не сопротивляйся! – приказал он. – Не сопротивляйся и не думай!

И в тот момент, когда Натабура расслабил мышцы, все завертелось у него в голове, и он потерял сознание.

– Что ты чувствуешь? – спросил учитель Акинобу, когда Натабура открыл глаза.

– Ничего… – потерянно ответил Натабура.

Он лежал на песке и мало что соображал. Но, оказывается, прошло полдня, и солнце за ватными облаками стояло в зените. Затем он совершенно случайно перевел взгляд на Хёкура и очень и очень хорошо увидел скёк Годайго и лохматых отшельников юй, бродящих с подветренный стороны острова в поисках плавника и моллюсков. Ветер рвал их одежду и раздувал волосы, соленые брызги попадали им в лицо, руки и ноги посинели, но они ни на что не обращали внимания. Кими мо, ками дзо! Что за ерунда, подумал Натабура, вытаращив от удивления глаза. До Хёкура не меньше пяти ри, к тому же этот туман и облака. Нет, ничего подобного не может быть, подумал он, это противоречит всякой логике, и отвернулся. Чем бы меня ни наградили, смотреть не буду!

Заметив, что он пошевелился, к нему устремились одновременно Юка и Язаки. Афра, который преданно спал, привалившись теплым боком, тут же вскочил и принялся радостно вылизывать лицо.