Тень ночи - Дебора Харкнесс Страница 21

– Так я снова твоя жена! – воскликнула я, вырывая локоть.

– Ты и не переставала быть моей женой. Но не всем нужно знать подробности нашей частной жизни. – Он вывел меня в сад, и мы остановились возле аккуратно подстриженных кустов самшита. – Теперь рассказывай, что приключилось, – потребовал Мэтью.

– Ты оказался прав: моя магия меняется. Нечто подобное я испытала, когда переставляла цветы у нас в спальне. Я ощутила вкус земли и воздуха, заставлявших их расти. А от моего прикосновения цветы завяли. Я пыталась вернуть жизнь айве, направив ей отнятый солнечный свет, но он не пожелал мне подчиняться.

– Скорее всего, поведение вдовы Битон высвободило в тебе ведьмин ветер, раз ты ощущала себя в ловушке. Или ведьмин огонь, поскольку тебя не покидало ощущение опасности. Наверное, перемещение во времени пагубно сказалось на твоей магии, – заключил Мэтью и нахмурился.

Я закусила губу:

– Нельзя было терять самообладание и показывать старухе, на что я способна.

– Она распознала твою силу. Недаром вся гостиная пропахла ее страхом. Думаю, мы слишком рано показали тебя чужим людям, – вздохнул он.

Но вздыхать об этом было слишком поздно.

Из окон на нас смотрели члены Школы ночи. Их бледные лица прижались к стеклам, будто звезды безымянного созвездия.

– Мэтью, сырость испортит платье Дианы, а оно единственное, которое прилично на ней сидит, – упрекнул друга Джордж, приоткрыв створку окна.

У него за спиной, заглядывая через плечо, стоял Том с лицом озорного эльфа.

– Я получил большое наслаждение! – выкрикнул Кит, шумно распахивая другое окно. – А старая карга – взаправду ведьма. Я непременно выведу ее в одной из своих пьес. Кто бы мог подумать, что ей по силам заставить старый колокольчик повиснуть в воздухе?

К нам подошли Уолтер и Генри.

– В прошлом, Мэтью, ты не благоволил ведьмам, и это не забыто, – сказал Уолтер. Гравий на дорожке скрипел под его тяжелыми шагами. – Она не станет молчать. Женщины вроде вдовы Битон склонны трепать языком.

– Мэтт, тебя волнует, если она начнет сыпать обвинениями в твой адрес? – осторожно спросил Генри.

– Хэл, мы существа иного мира, живущие среди людей. Это не может не волновать, – угрюмо ответил Мэтью.

Школа ночи могла вести философские споры, но в одном их мнения совпадали: нужно искать мне ведьму-учительницу. Мэтью отправил Джорджа и Кита в Оксфорд: навести справки и заодно разузнать о нашем таинственном алхимическом манускрипте.

В четверг, после ужина, мы расселись в большом зале, держась поближе к камину. Генри с Томом читали и спорили об астрономии и математике. Уолтер и Кит, расположившись за столом, играли в кости, обсуждая свои недавние литературные замыслы. Я читала вслух «Королеву фей» [6], упражняясь в произношении. Книгу эту дал мне Уолтер. Ее содержание, как и большинство романов Елизаветинской эпохи, вызывало у меня зевоту.

– Начало у тебя, Кит, получилось слишком резким. Ты рискуешь так напугать зрителей, что они сбегут из театра, не дождавшись второй сцены, – возражал Уолтер. – Нужно похитрее закрутить интригу.

Они часами препарировали сцены и эпизоды «Доктора Фауста». Вдова Битон и не подозревала, что своим появлением спровоцировала новый виток споров.

– При всех твоих ученых притязаниях, ты, Уолт, отнюдь не Фауст мой, – без обиняков заявил Кит. – Своим вмешательством ты лишь испортил Эдмунду поэму. Прежде «Королева фей» была вполне приемлемым повествованием о короле Артуре. А ныне – пагубная смесь из Мэлори [7] с Вергилием, конца которой нету. Я уже молчу про Глориану [8]. Наша королева по возрасту близка к старухе Битон и столь же нетерпима. Я очень удивлюсь, коли Эдмунд сумеет завершить поэму, когда ты вечно под ухом у него жужжишь, советы расточая.

– Мэтью, ты с этим согласен? – спросил Джордж.

Он рассказывал, как движутся поиски манускрипта, который в будущем получит название «Ашмол-782».

– Прости, Джордж. Ты что-то сказал?

В серых глазах Мэтью я уловила отблеск вины. Его мысли неслись по нескольким направлениям. Мне это состояние было знакомо. Я сама часто выпадала из реальности, сидя на факультетских собраниях. Возможно, внимание Мэтью сейчас разделилось между разговорами, что велись в зале. Одновременно он прокручивал возможные последствия визита вдовы Битон и думал о содержании многочисленных писем, ежедневно доставлявшихся ему.

– Никто из оксфордских книготорговцев не слышал ни о каком редком алхимическом манускрипте. У меня есть друг в колледже Крайст-Чёрч. Тот тоже ничего не знает. Стоит продолжать расспросы?

Мэтью открыл рот, приготовившись ответить, но в этот момент тяжелая входная дверь с грохотом распахнулась. Мэтью тут же вскочил на ноги. Уолтер и Генри тоже поднялись. Их руки потянулись к кинжалам. Теперь они не расставались с оружием ни утром, ни вечером.

– Мэтью! – гулом разнесся по дому незнакомый голос, от которого у меня волосы встали дыбом. Голос звучал слишком звонко и мелодично и явно не принадлежал человеку. – Дружище, ты здесь?

– Конечно он здесь, – ответил другой голос, судя по всему принадлежавший валлийцу. – Принюхайся. Кто еще пахнет, как бакалейная лавка, куда только что завезли заморские пряности?

Не прошло и полминуты, как в другом конце зала, где сидели Кит и Джордж, появились две внушительные фигуры в грубых коричневых плащах. В мою эпоху их наверняка бы пригласили в профессиональный футбольный клуб. У обоих были крупные жилистые руки с широкими ладонями, такие же мускулистые ноги и мощные плечи. Когда они подошли ближе, свет свечей заиграл в их светлых глазах и на острых концах мечей. Один был светловолосым великаном на дюйм выше Мэтью. Второй – рыжий – был ниже дюймов на шесть. Его левый глаз все время щурился. Я прикинула возраст нежданных гостей. Лет тридцать, не больше. Увидев Мэтью, блондин облегченно вздохнул, но тут же спрятал свои чувства. Рыжий был рассержен и не думал это скрывать.

– Вот ты где! Ну и напугал же ты нас своим внезапным исчезновением, – дружелюбным тоном произнес блондин, останавливаясь и пряча в ножны свой умопомрачительно острый меч.

Уолтер и Генри тоже спрятали кинжалы. Пришельцы были им знакомы.

– Здравствуй, Галлоглас. Что принесло тебя сюда? – спросил блондина Мэтью.

В голосе мужа я уловила замешательство и настороженность.