Проклятые ключи - Анна Ведышева Страница 24

— Отдохнул бы, размял спину. Чай не пушинка я, весу немалого.

Михай остановился. Поставил на ноги ношу. Я покачнулась, кровь от головы отступила. Вцепилась двумя руками в рубашку. Щекой к груди прижалась, дрожь в ногах унимая.

Растерялся маг. Сердце забилось сильнее, дыхание неровным стало. Значит, права девушка-разносчица чувства к одной из красавиц деревни у мага родились. А признавать этого не желает, оттого и ведет себя грубо.

Отстранился Лис, прикосновений не разрывая, словно мысли мои прочитал, да опечалился больше прежнего. Не о том знать подумала или поняла неправильно сердца стук.

— Не стоит темной силе ласку дарить и заботу. Судьба — твоя в Ведьмовской избе решится. Моя — волю хозяйки выполнять. Нельзя иначе.

— Почему? — Спросила, руки убирая. Но мужчина схватил ладони на половине пути и потянул к губам. Поцеловал тыльную сторону и произнес:

— Проклята ты красотой, я за ворожбу темную. Да так, что ни близких, ни душ родимых не помню. Вдруг ждет меня девица красная, слезы льет, а я руки твои целую, потому что прекрасна, словно луна новорожденная.

Затопила обида душу мою, сердце закололо иголками, но ни одной слезы не проронила. Сделала шаг назад, головой покачивая.

— Веди, пленницу. Да глазами смотри пореже, чтобы искушению не поддаться! — Сказала, развернулась и пошла вперед быстрым шагом, головы не поднимая. Со злостью пнула мухомор, тот недалеко улетел, упал возле колючей ели, иголки разворошив. Я подошла поближе пару шишек сорвала. Кину потом в мага, когда тот не видит. Подумал о маленькой пакости и поняла, что веду себя словно девчонка двенадцатилетняя. Вздохнула, “снаряды” в руке перекатывая. Хотела бросить, но из-за упрямства в карман сунула и двинулась вперед, сгибаясь, чтобы от веток низких увернуться; перешагивая поваленные бревна, лосями обглоданные.

Лиса и след простыл. Я заволновалась. Позвала, но мужчина не ответил. Шагнула вперед и наткнулась на невидимую стену. Сделала движение назад, а руки липкая преграда не отпускает. Сколько не пыталась выбраться — ничего не получалось. Ни на крик, ни на молитвы никто не пришел. Бросил меня маг посреди лесной чащи. А может, это он создал паутину, чтобы проучить наглую девицу?! Но раздавшийся сзади голос ясно дал понять, что Михай тут не при чем.

— Ох, какая красивая добыча в сети мои угодила! — Яркие шипящие нотки поведали о том, что у говорящего не хватало зубов.

Я обернулась через плечо, а человек сделал шаг вправо. Укрылся за спиной.

— Отпустите, пожалуйста! — Попросила незнакомца, без всякой надежды на то, что он просьбу выполнит.

— Хорошо! — С легкостью согласился мужчина. Подошел к стене, рукой провел, словно стер грязь. А я почувствовала свободу.

Теперь могла рассмотреть чудака. А по-другому этого человека назвать нельзя. Ободранный до колен балахон испачкался в грязи, а, судя по запаху, не стирался добрую сотню лет. Глубокий капюшон скрывал лицо незнакомца, что продолжал стоять ко мне боком и поглаживал невидимую преграду. Голые ноги тонули в зеленом мхе. Но отсутствие больших пальцев я заметила. Поежилась.

Ох, недоброе рассказывают о таких отшельниках, что семью бросают, друзей предают, а бога своего частями тела угощают. Страшные люди.

— Отморозил в зиму лютую, — оправдываясь и показывая стопу, произнес мужчина. Он страх заметил и обиделся, а мне не по себе стало. Сделала неприятно своему спасителю. Сколько бы тут одна простояла, неизвестно.

— Простите! — Повинилась и руками озябшие плечи растерла. Мужик поманил за собой, обещая теплый костер. Одно настораживало, лица он так и не показал. А вдруг там волосы в колдовской узел заплетены?!

Незнакомец снял балахон, предложил укрыться от ветра ледяного. Я потонула в глазах бирюзовых. Они в омут манили, душу зазывая. Тряхнула головой, взгляд отвела. А молодой парень расхохотался, не больше двадцати лет на вид. Смех сиплый, прокуренный, как у старика бывалого.

Выбора не было, последовала за Назимом, так представился мужчина, в сторону избы. Впереди замаячило покосившееся строение, а в стороне капище, посреди которого клетка сломанная. Прутья, словно лепестки цветка, к земле склонились. Михай только два прутка железных раздвинул. Кто же остальные сломал?

Засмотрелась на бывшую тюрьму, оттого, когда Назим за рукав потянул, вздрогнула.

— Пойдем, отогреешься!

С опаской шагая за юношей, оглядывалась в поисках рыжего мага. Сердце отчаянно стучало, а внутренний голос шептал: “Не ходи!”

Я споткнулась, на землю повалилась и лицом в мох воткнулась. А вставая, подцепила ветку. Только ветка и не веткой оказалась, а костью человеческой. Страх нахлынул, кровь в голову ударила. И перед глазами другая картина предстала.

Иду за стариком сгорбленным, у которого одна рука короче другой. На голове волосы редкие да бородавки частые. А вокруг костей ворох. Мне бы остановиться, а ноги сами за отшельником следуют. И плащ окаянный скинуть не могу, он ведь приказы телу отдает.

Повернулся Назим. Молодость вместе с мороком пропала. Глаз левый богу пожертвовал, правый бирюзой светится. Очей не отвести. Только зубы гнилые да шрам на левой щеке от края рта до уха острого, как у облезлого кота.

— Много таких, смотрю, в избушку приглашал, — заговорила, чтоб время потянуть. Надеялась, что Лис появится и вызволит из беды.

— Не мало. Но с годами в лес ходить перестали. Ни грибы, ни ягоды не привлекают люд честной. Пришлось от бога пальцами откупаться. Он руки показал с отсутствующими верхними фалангами. К горлу подкатила тошнота, а душу ужас обуял. Метнулась в сторону, а плащ вонючий, от которого отказываться не стала, дабы не обидеть спасителя, назад на дорожку к избе осевшей и покосившейся возвращает.

Слезы лить толку не будет, обмануть нужно попробовать злодея, что людей губит. Я собралась, взглянула вызывающе. Назим даже плечи втянул, потом плюнул под ноги и пошел домой, меня, как на веревке, следом потащило.

Чем ближе подходили, тем лучше видно становилась покосившаяся избенка, которая вросла в землю. Бревна старые сгнили, осели на один бок, образуя треугольник. Часть крыши осела, Назим ее ветками сухими закидал. Создавалось впечатление, что аист гнездо свил. Дверь косая, но добротная. Замки магическими узорами отливаются. Так просто не уйдешь без одобрения хозяина. Мужчина пальцы скрестил, три раза знак специальный вырисовывая. Я повторить пыталась, но не получилось, не сильна в магии.

Внутреннее убранство встретило хламом и беспорядком вокруг. Назим чистотой озабочен не был. В комнате с низкими потолками посредине стоял стол, заставленный немытой посудой. Тут же на полу валялись два ухвата, чапельник и кочерга. Часть черных углей да зола по всей комнате.

Справа всю стену занимала кормилица — печь. Рядом с ней разбросанные дрова. В горниле что-то готовилось, оттого всю избу наполнял приятный запах, схожий с ароматом свежевыпеченного хлеба. А в печурках расположились яблоки да засушенные поганки со мхом.