Полночные узы - Лара Эдриан Страница 24

Лукан, стоявший в другом конце гостиной, со злостьювыругался. Все знали, что сейчас Гидеон говорит о его родном брате, таком же,как и Лукан, П1, который некогда был воином, а потом долгое время считалсяпогибшим. И только минувшим летом, когда Орден разгромил большое логовоОтверженных, стало известно, что брат Лукана жив.

Жив и благоденствует, более того, провозгласил себяпредводителем армии Отверженных. Каковым, видимо, остается и по сей день,учитывая, что Мареку удалось избежать гибели во время взрыва штаба.

— Мой брат может быть кем угодно, — задумчиво произнесЛукан, — но ручаюсь, что психически он абсолютно здоров. У Марека есть план. Икуда бы он ни сбежал, будьте уверены, он продолжает работать над егоосуществлением. Никакие препятствия не остановят Марека, он доведет задуманноедо конца.

— Значит, сейчас ему нужно восстановить численность своейармии, и сделать это в кратчайшие сроки, — сказал Гидеон. — Для того чтобывампир Рода превратился в Отверженного, требуется время и неблагоприятныеобстоятельства. Вероятно, Марек решил найти способ ускорить этот процесс...

— «Малина» — сильный инструмент вербовки, — заметил Данте.

Гидеон бросил на него задумчивый взгляд:

— Я даже представить боюсь, что произойдет, если наркотикполучит широкое распространение по всему миру. Мы не сможет контролироватьпроцесс превращения вампиров в Отверженных, это примет характер эпидемии, ивоцарится полная анархия.

Данте не нравились перспективы, которые рисовал Гидеон, но вглубине души он думал так же. Еще больше ему не нравилось то, что дилером былбойфренд Тесс, возможно, и сама Тесс имела какое-то отношение к этому поганомуделу с «малиной». От этой мысли у него кровь стыла в жилах.

Знает ли Тесс, чем занимается ее бойфренд? Помогает ли ему?Возможно, снабжает фармацевтическими препаратами через свою клинику? Известноли ей или ему об истинных свойствах и предназначении «малины»? Что будет, еслиони узнают правду о мире вампиров, сосуществующем с миром людей более тысячилет? И что, если гибель нескольких вампиров — или даже всей расы — вовсе непокажется им катастрофой?

Данте нужно было выяснить, какую роль в этом деле играетТесс. Он не собирался подставлять ее под перекрестный огонь войны, пока неузнает правды. И ему вовсе не было совестно использовать Тесс для того, чтобыподобраться поближе к ее бойфренду. Близко настолько, чтобы уничтожить этогоублюдка, если возникнет такая необходимость.

А пока Данте просто надеялся, что Ордену удастся остановитьраспространение наркотика и избежать катастрофы.

«Привет, Бен, это я. — Тесс закрыла глаза, опустила голову наруку и вздохнула. — Послушай, я понимаю, сейчас слишком поздно для звонков, нохочу, чтобы ты знал: мне не нравится то, как мы с тобой расстались сегоднявечером. Я надеялась, что ты зайдешь и дашь мне возможность все объяснить. Тымой друг, Бен, и я не желаю причинять тебе боль...»

В трубке раздался пронзительный писк автоответчика,заставляя Тесс замолчать. Она повесила трубку и откинулась на спинку дивана.

Возможно, это даже к лучшему, что она не договорила. Вголове полный бардак, нервы напряжены так, что сна ни в одном глазу, хотя ужеполночь, а завтра ей на работу чуть ли не к шести утра. Сегодняшний вечер все вней перевернул, и она беспокоилась за Бена.

«Хотя, — в очередной раз напомнила себе Тесс, — он взрослыйчеловек и сам отвечает за свои поступки».

Она не должна волноваться за Бена, но она волновалась.

Если не считать Норы, Бен был ее самым близким другом.Фактически это ее единственные друзья. Больше Тесс ни с кем не общалась, нотакой уединенный образ жизни она выбрала сама. Она отличалась от большинствалюдей, и осознание этого стало причиной ее необщительности. Тесс предпочиталаодиночество.

Она посмотрела на свои руки, взгляд непроизвольноостановился на родимом пятнышке между большим и указательным пальцами правойруки. В руках заключались все ее таланты. В юности, когда Тесс еще жила вИллинойсе, от бессонницы она спасалась лепкой. Ей нравилось ощущать, какхолодная глина в ее руках делалась теплой и податливой, как под мягким нажимомстеки легко преображалась из бесформенного комка в нечто прекрасное.

На полу перед Тесс стояла старая коробка с инструментами инезавершенными «шедеврами», извлеченная из кладовки в прихожей. Как часто Тессбежала от внешнего мира, погружаясь в царство волшебства. Сколько раз глина,нож и стека становились ее друзьями, которым она поверяла свои сокровенныетайны в те минуты, когда ни с кем больше не могла поделиться.

Руки Тесс давали ей смысл жизни, но в то же время были еепроклятием, именно из-за них она не решалась сближаться с людьми.

Никто не должен был узнать, что она сделала.

Воспоминания захлестнули ее: злобные крики, слезы, густойзапах ликера и жаркое дыхание прямо в лицо. Она неистово отбивается руками иногами. На нее наваливается тяжелое тело, а через несколько секунд ее поглощаетбездна страха и сожаления.

Тесс выдохнула, отгоняя тягостные воспоминания. Так онаделала последние девять лет с тех пор, как покинула родительский дом, чтобыначать новую жизнь — притворяться, что она такая же, как все, отрицая то, кемявляется на самом деле.

«Он дышит? О господи, он синеет! Что ты сделала, сучка?!»

Крики звучали в ушах, обвинение ранило так же больно, как имного лет назад. В это время года воспоминания становились особенно яркими.Завтра, вернее, уже сегодня годовщина тех событий, что столько лет не дают ейпокоя. И эту дату никак не стереть из памяти, потому что она по какой-то подлойслучайности совпадает с днем рождения Тесс. Ей исполнялось двадцать шесть, ноона продолжала чувствовать себя испуганной семнадцатилетней девушкой.

«Ты убийца, Тереза Дон!»

Тесс поднялась с дивана, в пижаме подошла к окну иприподняла раму, чтобы вдохнуть свежий ночной воздух. Шумела оживленнаяавтострада, гудели клаксоны, откуда-то издалека доносился тревожный вой сирены.Порыв холодного ноябрьского ветра ворвался в окно, шевеля портьеры.

«Ты только посмотри, что ты натворила! Будь ты проклята!»

Тесс еще больше открыла окно и уставилась в черноту ночи,позволяя уличному шуму поглотить ее мысли, стереть нахлынувшие воспоминания.

— Джонас Редмонд пропал.

Услышав голос Элизы, Чейз выключил монитор и поднял голову,незаметно пряча в ящик стола нож, который несколько часов назад поднял на местетрагедии, случившейся во время ночного патрулирования.

— Вечером он пошел с друзьями в город, они вернулись, а оннет.

Элиза стояла в дверях его кабинета, поразительно красиваядаже в бесформенной траурной одежде, которую носила последние пять лет, — белаятуника с широкими рукавами и длинная юбка, единственным цветным пятном былвдовий пояс из красного шелка, свободно повязанный вокруг бедер.