Чудовище - Алекс Флинн Страница 25

— Эта мне нравится больше всего, — сказал я, погладив ее, я воспользовался шансом прикоснуться к ней, зная, что она будет думать, что я дотронулся до нее чем-то вроде резиновой перчатки, и не будет возражать.

— Я себе задницу отсидела за все эти часы, — сказала она, — пошли танцевать.

— Сколько времени?

— Почти полночь.

— Ведьминский час, — я вывел ее на танцпол. Быстрая песня, игравшая до этого, сменилась медленной, и я притянул ее поближе.

— И как ты выглядишь на самом деле под всем этим? — спросила она.

— А почему это имеет значение?

— Мне просто интересно, может я видела тебя раньше.

Я пожал плечами:

— Не думаю. Я тебя не помню.

— Может и нет. Ты занят на многих секциях?

— Раньше так и было, — я вспомнил, что говорила Кендра насчет лжи, — но сейчас я в основном читаю. А еще я много занимаюсь садоводством.

— Странно здесь слышать о хобби в виде садоводства.

— Позади моего дома есть небольшой сад. Мне нравится смотреть, как растут розы. Я подумывал о постройке теплицы, тогда я бы и зимой мог наблюдать за ними.

Как только я сказал это, я понял, что хочу осуществить это на самом деле, в реальности.

— Круто. Никогда не встречала парня, интересующегося цветами.

— Всем в жизни необходима красота, — я притянул ее поближе, ощущая ее тепло на своей груди.

— Нет, серьезно, Адриан, как ты выглядишь?

— А что если я выгляжу как Призрак оперы или что-то типа того?

— Хммм… — она засмеялась, — он был очень романтичным — Мелодия ночи и все такое. Я даже хотела, что бы Кристин выбрала его. Я думаю, многие женщины так и сделали бы.

— А если это и есть мое настоящее лицо? — я показал на свою звериную морду.

Она засмеялась:

— Сними маску и дай мне взглянуть.

— А если бы я был красавцем? Ты бы тогда нашла к чему придраться?

— Возможно, кое к чему… — когда я нахмурился, она сказала, — да шучу я. Конечно, нет.

— Тогда это не имеет значения. Пожалуйста, просто танцуй со мной.

Она надулась, но сказала: «Ладно», и мы стали танцевать еще ближе.

— Но как я тебя найду в школе в понедельник? — прошептала она мне на ухо. — Ты мне на самом деле понравился, Адриан. Я хочу тебя снова увидеть.

— Я найду тебя. Я буду высматривать тебя в коридорах и найду…

Она просунула руку за ворот моей рубашки и шарила там, пытаясь нащупать края маски.

— Эй, прекрати!

— Я просто хочу посмотреть.

— Прекрати! — я дернулся от нее, она все еще тянула руку к моей шее.

— Как это…?

— Хватит! — это уже вырвалось рычанием. Теперь люди смотрели на нас, на меня. Я оттолкнул ее, но мы стояли слишком близко, так что она споткнулась и в последний раз попыталась дотянуться до моей шеи. Я схватил ее руку, завернул ей за спину и услышал пугающий треск. А потом она закричала.

Я побежал, ее крики преследовали меня до самого метро.

Медведь: У меня важная новость.

Лягушонок: нчг не слышно от Млчньи

Медведь: Я внутри! Я сплю в доме! Они впустили меня.

Чудовище Нью-Йорка: Кто?!!!

Медведь: Две девушки… они впустили меня.

Лягушонок: Эт здрв мдвд!

Чудовище Нью-Йорка: *страшно завидует*

Мистер Андерсон: Расскажи нам об этом, Медведь.

Мистер Андерсон: Расскажи нам об этом, Медведь.

Медведь: Однажды ночью они впустили меня. Я спал на коврике в ванной. Когда они поняли, что я никого не съем, они разрешили приходить мне каждый день.

Чудовище Нью-Йорка: Это здорово!

Молчунья присоединяется к чату.

Лягушонок: Привет, Молчунья.

Молчунья: Привет, Лягушонок. Привет всем. Ни за что не угадаете, откуда я пишу.

Чудовище Нью-Йорка: откуда? (ты уже разговариваешь со мной или еще злишься?)

Молчунья: Я со всеми разговариваю. Я пишу из его дома!

Лягушонок: Из дома? У всх пхже есть дма

Чудовище Нью-Йорка: Это здорово!

Лягушонок: Я все еще в пруду.

Молчунья: Я встретила его в клубе. Он танцевал со мной. Я не могла говорить, но ему понравилось, как я танцую, хотя ногам было очень больно. Он убедил своих родителей, чтобы они разрешили мне спать у них на диване в кабинете. Мы с ним хорошие друзья, но, конечно, я надеюсь на большее.

Медведь: Конечно.

Молчунья: Мы вместе катаемся на лодке и ходим подолгу гулять.

Медведь: Вот и правильно. Теперь у тебя есть ноги.

Чудовище Нью-Йорка: И как оно?

Молчунья: Мне сложно. Кровь из ног все идет и идет, но я притворяюсь, что все хорошо, я не хочу, чтобы он переживал. Я так его люблю, хотя он и зовет меня болванкой.

Мистер Андерсон: Болванкой?

Чудовище Нью-Йорка: Что за придурок! Ты не дура!

Молчунья: Болванка — это потому что немая, а не тупая. Безмолвная.

Чудовище Нью-Йорка: все равно не нравится.

Молчунья: Я думаю, что все идет хорошо. Простите, что так много говорю о себе. Как дела у всех вас?

Медведь: Ты спишь на диване, а мне приходится спать на коврике!

Лягушонок: Пока никкой надежды, т. е. нджда есть, но не НАДЕЖДА.

Чудовище Нью-Йорка: Согласен. Жду, когда что-нибудь случится.

7 месяцев спустя.

Я достал из комода один лепесток, выкинул его в окно и смотрел, как он падает. Остался один год. С той ночи Хэллоуина я разговаривал только с Уиллом и Магдой. Я ни разу не выходил из дому. Не видел солнечного света, кроме как в розовом саду.

Первого ноября я сказал Уиллу, что хочу построить оранжерею. Я никогда ничего не строил, даже скворечников или салфетниц в лагере. Но теперь у меня не было ничего, кроме времени и отцовской кредитной карты Amex. Так что я купил книги о теплицах, планы теплиц и материалы для постройки теплицы. Мне не хотелось собирать пластиковую дешёвку, и ещё стены должны были быть почти непроницаемыми, чтобы скрывать меня из виду. Я строил оранжерею сам на своем первом этаже, за моей квартирой, она была не меньше ярда по площади. Магда и Уилл помогали во всем, что касалось работы снаружи. Я работал в дневное время, когда соседи в основном были на работе.