Сердце зимы - Роберт Джордан Страница 26

– Насколько срочная? – Перрин поспорил сам с собой, о ком будет первое известие.

– Наверное, крайне срочная, милорд. Король Айлрон дал сражение Шончан, возле городка Джерамел, где-то в сотне миль к западу отсюда. Около десяти дней назад, – Балвер недовольно пожевал губами. Он не любил неточности, как не любил и чего-то не знать. – Надежные сведения очень скудны, но, вне всяких сомнений, амадицийской армии больше не существует. Она либо перебита, либо захвачена в плен, либо рассеяна. Буду весьма удивлен, если найдется отряд хотя бы в сотню человек. Да и те вскоре скатятся до грабежей. Сам Айлрон пленен, вместе со всем двором. В Амадиции больше нет знати, во всяком случае, хоть к чему-то пригодной.

Про себя Перрин отметил, что ставку он проиграл. Обычно Балвер начинал с известий о Белоплащниках.

– Какая жалость, наверное, для Амадиции.

Если верить Балверу, то Шончан очень сурово обращались с теми, кто сопротивлялся им и был захвачен с оружием в руках. Итак, у Амадиции армии нет, как нет и лордов, способных собрать или возглавить другую. Ничто не остановит захватчиков, хотя войска Шончан и так продвигаются достаточно быстро, даже встречая сопротивление. Лучше сразу, как только Масима доберется до лагеря, отправиться на восток и двигаться как можно быстрее, полагаясь на выносливость лошадей и людей.

Так он и сказал Балверу, и тот кивнул с тонкой одобрительной улыбкой. Ведь Перрин понял ценность добытых им сведений.

– И еще одно, милорд, – продолжил Балвер. – В сражении участвовали Белоплащники, но, судя по всему, в конце битвы Валда сумел большую их часть вывести с поля. У него везение самого Темного. Куда они подевались, кажется, не знает никто. Точнее, всяк указывает в разные стороны. Возьму на себя смелость предположить восточное направление. Подальше от Шончан. – И конечно, в сторону Абилы.

Ага, значит, не вся ставка проиграна. Ладно хоть Балвер не с этой вести начал. Можно считать, остались при своих. Далеко впереди, в безоблачной выси, парил, направляясь на север, ястреб. Птица доберется до лагеря быстрее Перрина. Перрин припомнил времена, когда его, как и того ястреба, мало что тревожило. По крайней мере, если сравнивать с нынешними днями. Как давно это было...

– По-моему, Балвер, Белоплащники стремятся избежать новой встречи с Шончан. А нами они интересуются куда как меньше. Все равно двигаться быстрее у нас не получится. Это и есть вторая новость?

– Нет, милорд. Просто интересная деталь. – Кажется, Балвер ненавидел Чад Света, а особенно Валду – как подозревал Перрин, в прошлом Балвер немало претерпел от них. Но ненависть его была холодной и расчетливой, каким был и сам Балвер. Бесстрастной. – Другая новость такая. У Шончан была еще одна битва, на сей раз на юге Алтары. Возможно, против Айз Седай, хотя упоминали мужчин, использующих Силу. – Повернувшись в седле, Балвер оглянулся на Грейди и Неалда в черных мундирах. Грейди разговаривал с Илайасом, а Неалд с Айрамом, но оба Аша’мана, как казалось, наблюдали за лесом с вниманием не меньшим, чем ехавшие позади Стражи. Айз Седай и Хранительницы Мудрости тоже вели негромкий разговор. – С кем бы они ни сражались, милорд, ясно, что Шончан потерпели поражение и отброшены к Эбу Дар.

– Хорошее известие, – ровным тоном заметил Перрин. Перед его мысленным взором вновь воскресли картины битвы у Колодцев Дюмай. На миг он опять оказался на том поле, отчаянно сражаясь спиной к спине с Лойалом и думая, что следующий вздох будет последним. И в первый раз за этот день вздрогнул. По крайней мере, Ранду известно о Шончан. Хорошо, хоть об этом не надо беспокоиться.

Перрин чувствовал на себе изучающий взгляд Балвера. Тот смотрел на него, точно птица, разглядывающая необычное насекомое. И заметил его дрожь. Маленький человечек любил знать все обо всем, но есть такие секреты, о которых не должен знать никто.

Взгляд Перрина вновь привлек ястреб, теперь уже еле заметный. Птица навела Перрина на мысли о Фэйли, о его горячей жене-соколице. О его красавице-жене, красавице-соколице. Он выбросил из головы Шончан и Белоплащников, битвы и даже Масиму. Хотя бы на время.

– Давайте немного прибавим шагу, – обернувшись, крикнул Перрин остальным. Может, ястреб и увидит Фэйли раньше него, но, в отличие от птицы, Перрина встретит любовь его сердца. И сегодня он вообще не будет на нее кричать, что бы она ни сделала.

Ястреб вскоре исчез из виду, других путников, кроме них, на дороге не было, но, как Перрин ни торопился, быстро ехать не получалось: замерзшие выбоины и колея грозили переломать лошадям ноги, а всадникам – шею. Ветер дышал льдом и обещал назавтра снегопад. Было далеко за полдень, когда Перрин свернул в лес, в белые сугробы, в которых лошади местами утопали по колено. Преодолев последнюю милю, он выехал к разбитому в лесу лагерю, где оставались двуреченцы и айильцы, майенцы и гэалданцы. Все оказалось вовсе не так, как предполагал Перрин.

Вообще-то говоря, здесь, как всегда, разбито было четыре лагеря, но возле дымящихся костров Крылатой Гвардии, окружавших полосатые шатры Берелейн, было пусто. Признаки спешки – опрокинутые котлы и разбросанные предметы снаряжения – виднелись всюду на утоптанном участке, где до отъезда Перрина располагались солдаты Аллиандре. В обоих опустевших биваках оставались лишь конюхи, возчики и кузнецы-ковали, да и те сбились в кучки у коновязей и обозных телег с высокими колесами. Перрин посмотрел туда, куда были прикованы их взоры.

Шагах в пятистах от каменистого, с плоской вершиной, холма, где расставили свои приземистые палатки Хранительницы Мудрости, собрались майенцы в серых мундирах, все девять сотен. Лошади возбужденно топтались, холодный ветер трепал красные плащи и длинные красные вымпелы на пиках. У подножия холма, сбоку, на ближнем берегу замерзшего ручья, выстроились гэалданцы, их конный строй тоже ощетинился пиками, но с зелеными вымпелами. По сравнению с майенскими красными шлемами и кирасами их зеленые мундиры и доспехи казались тусклыми и бесцветными, зато офицеры щеголяли в посеребренных нагрудниках, в алых мундирах и плащах, а уздечки и попоны лошадей украшала темно-красная бахрома. Великолепное зрелище, прямо парад какой-то, однако это был вовсе не парад. Крылатая Гвардия стояла лицом к гэалданцам, а те были развернуты фронтом к холму. А сам гребень холма окружили двуреченцы, с луками в руках. И хотя никто еще не натянул тетиву, но стрела у каждого была наготове. Безумие.

Перрин ткнул Трудягу каблуками, и гнедой, вспахивая снег, рванулся вперед чуть ли не галопом. Следом за юношей поспешили и его спутники. В считанные секунды Перрин достиг передних рядов гэалданцев. Здесь были и Берелейн, в подбитом мехом красном плаще, и Галленне, одноглазый капитан ее Крылатой Гвардии, и Анноура, ее советница – Айз Седай. Все они о чем-то спорили с Первым Капитаном Аллиандре – низкорослым упрямцем по имени Герард Арганда, который столь усердно тряс головой, что пышный белый плюмаж на его сверкающем шлеме ходил ходуном. Вид у Первой Майена был такой, словно она готова перекусить железный лом; сквозь обычное спокойствие Айз Седай на лице Анноуры проскальзывала досада. Галленне поглаживал висевший у седла шлем с красным плюмажем, словно раздумывал, не надеть ли его. Завидев Перрина, спорщики умолкли и повернули лошадей к нему. Берелейн сидела в седле прямо, но ее черные волосы развевались на ветру; ее тонконогая белая кобыла дрожала, на боках после тяжелой скачки блестели застывающие хлопья пены.