Полночные узы - Лара Эдриан Страница 26

— Вовсе нет, я не убегаю...

— Позволь, я подвезу тебя до дому.

Он вытащил из кармана ключи, и припаркованный у обочинычерный «порше» с готовностью откликнулся и мигнул фарами. «Отличная машина», —подумала Тесс, нисколько не удивившись, что Данте ездит на таком красивом,быстром и дорогом автомобиле.

— Спасибо, но, знаешь... Такой прекрасный вечер, я лучшепрогуляюсь.

— Могу я составить тебе компанию?

Если бы он произнес это повелительным тоном, что вполнесоответствовало его облику, Тесс мгновенно отшила бы его. Но он спросилделикатно, словно отлично понимал, что давить не стоит. И хотя в этот вечер,впрочем, как и в любой другой, Тесс стремилась уединиться, слова отказанеожиданно застряли в горле, и она неуверенно промямлила:

— Ну, да, пожалуй... если хочешь.

— Очень хочу.

И они медленно пошли по тротуару — как еще одна пара средитуристов и жителей Бостона, с наслаждением прогуливавшихся по причудливымулочкам Норт-Энда. Они долго молчали, Тесс потягивала кофе, Данте острымвзглядом осматривал окрестности, вызывая в ней волнение и одновременно вселяя уверенность.Глядя на лица прохожих, Тесс не находила в них ничего угрожающего, но внутренняясобранность и настороженность Данте свидетельствовали о том, что он готов клюбой непредвиденной ситуации.

— Тогда в музее ты так и не ответил мне, чем занимаешься. Тыполицейский?

Данте серьезно посмотрел на нее и сказал:

— Я воин.

— Воин, — повторила Тесс, удивляясь столь старомодномуслову. — Это значит — военный? Спецслужба? Патрульная служба?

— В каком-то смысле я ко всему этому имею отношение. Но,Тесс, клянусь тебе, я хороший парень. Мы делаем все возможное для поддержанияпорядка, не позволяем сильным и бесчестным обижать слабых и беззащитных.

Тесс не рассмеялась, хотя и не была уверена, что все этоДанте сказал серьезно. То, как он представился, напомнило ей о рыцарскихвременах, древних идеалах благородства и справедливости.

— Должна признаться, что никогда не встречала подобногорезюме. Что касается меня, я простой ветеринар, у меня небольшая частнаяпрактика.

— А твой бойфренд? Чем он занимается?

— Бывший, — тихо поправила его Тесс. — Мы с Беном давнорасстались.

Данте остановился и посмотрел на нее, тень пробежала по еголицу.

— Ты солгала мне?

— Нет, я сказала, что пришла на вечеринку с Беном, и тырешил, что он мой бойфренд.

— И ты позволила мне заблуждаться? Но почему?

Тесс пожала плечами:

— Наверное, мне не хотелось быть до конца откровенной.

— А сейчас?

— Не знаю. Я довольно закрытый человек и людям доверяюсь струдом.

— Я тоже, — произнес Данте, глядя ей в глаза. Они сновапошли вперед. — Расскажи мне, как ты познакомилась с этим... э-э... Беном.

— Мы познакомились года два назад, это было связано с моейветеринарной клиникой. Он стал для меня хорошим другом.

Данте ничего не ответил. Впереди засеребрились водыЧарльз-ривер, по ее берегу Тесс особенно любила гулять. Она пошла впереди,пересекла улицу и направилась вдоль реки по мощеной извилистой дорожке.

— Ты не очень веришь в это, — сказал Данте, когда ониспустились почти к самой воде, темной, подернутой рябью. — Ты говоришь «хорошийдруг» но обманываешь не только меня, но и себя.

Тесс нахмурилась:

— Как ты можешь решать, во что я верю, а во что нет? Тыничего обо мне не знаешь.

— Скажи мне, что я не прав.

Тесс начала убеждать Данте, что он ошибается, но егопристальный взгляд словно прожигал ее насквозь. Он знал. Господи, откуда эточувство, что она как-то связана с ним? Откуда ощущение, что он читает ее мысли?Так было с первой минуты их встречи в музее.

— Тогда на выставке... — ее голос прозвучал совсем тихо, —ты поцеловал меня.

— Да.

— А потом исчез, не сказав ни слова.

— Обстоятельства. Если бы не они, то поцелуем дело незакончилось бы.

— Но там же было так много людей?!

Данте этого не отрицал, его чувственные губы застыли ввоспламеняющей кровь полуулыбке, и Тесс тряхнула головой, желая избавиться отэтого наваждения.

— Я даже не понимаю, как могла допустить такое.

— Ты жалеешь об этом?

— Какое это имеет значение?

Тесс ускорила шаг, отрываясь от Данте.

— Ты опять от меня убегаешь, Тесс.

— Я не убегаю!

То, с каким испугом она это выкрикнула, поразило саму Тесс.Она действительно бежала, ноги пытались унести ее как можно дальше от Данте,хотя Тесс тянуло к нему, как магнитом. Усилием воли она заставила себяостановиться и стояла так, пока Данте не подошел и не развернул ее лицом ксебе.

— Мы все от чего-то бежим, Тесс.

Она усмехнулась:

— И даже ты?

— И даже я. — Данте перевел взгляд на воду. — Ты хочешьзнать правду? — Он снова пристально посмотрел ей в глаза. — Я бегу всю своюжизнь, дольше, чем ты можешь себе представить.

Тесс удивилась. Конечно, она почти ничего не знала о нем, ноесли бы ее попросили охарактеризовать Данте одним словом, она назвала бы его«бесстрашным». Тесс даже вообразить не могла, что этот абсолютно уверенный всебе мужчина хоть на секунду может утратить самообладание.

— От чего, Данте?

— От смерти. — Он помолчал, задумавшись.— Иногда мнекажется, что если я буду все время двигаться и не позволю надежде или ещекакой-нибудь глупости заставить меня замедлить шаг, то, может быть... — Оншумно выдохнул и чертыхнулся. — Я не уверен, что можно обмануть судьбу, как быдалеко и как бы быстро ты ни убегал.

Тесс задумалась о себе, о прошлом, которое много летпреследовало ее. Все эти годы она пыталась убежать от него, но безуспешно. Оноомрачало все принятые ею решения, не позволяя начать жизнь с чистого листа.Тесс казалось, что ей никогда не удастся освободиться от этого проклятия.

— О чем ты думаешь, Тесс? От чего бежишь?

Она не ответила, разрываясь между желанием сохранить тайну иискушением разделить тяжесть ноши с человеком, который, возможно, не осудит ееи даже простит, а если нет, то хотя бы поймет.

— Хорошо, — тихо сказал Данте, — не хочешь говорить, ненадо. Давай найдем скамейку и сядем, чтобы ты смогла наконец дать волю своиммаленьким слабостям. Не желаю, чтобы обо мне говорили, будто я лишаю женщинсладкого.