Милый мой Игнатиус - Олег Велесов Страница 27

— Вот ты вроде смелый, Игнатиус, с гномами сражался, шрам на рожу схлопотал, а такой ссыкун. Мы Горбунка добыли, деда Лаюна на карачки поставили, самого Микулу Селяниновича в нокаут отправили. Всё, ты уже по-любому конченый человек! Так чего бояться?

— Безнадёжных ситуаций, — и тут я вспомнил разговор жабоида с Василисой, и выпалил. — А те четверо, которые до меня… Они на чём погорели?

Даже в темноте салона я увидел, как Дмитрий Анатольевич покраснел. Обычно он зеленеет и становится бородавчатым, краснеют только глаза. А тут — или стыд, или страх, или ещё чёрт его знает что. Одним словом — волнение.

— А причём здесь те четверо? — проговорил он настороженно.

— А притом, что никого из них с нами нету. Один в психушке, другие ещё дальше. Ты их случайно не в банке угробил?

— Окстись, про банк мы вместе узнали.

Действительно, об этом я не подумал. Но всё равно что-то здесь нечисто, к тому же во мне проснулся конспиролог, и я продолжил выкладывать свои сомнения.

— Как знать, может ты специально меня в околоток привёз, чтоб проверить, готов ли я. Василиса же говорила, что я ещё не готов, вот ты и подстраховался.

— Глупость.

— Возможно. Но тех четверых с нами по-прежнему нет. Так что признавайся, что ты с ними сделал, или…

— Что «или»?

— Горбуночек, — обратился я к артефакту, — ну-ка, родной, прижмись к бордюру.

Горбунок остановился.

— Пошёл вон отсюда, дорогой Дмитрий Анатольевич. Надоел ты мне, без тебя как-нибудь проживу.

Это был блеф чистой воды, ибо расставание с жабоидом в мои планы не входило. Я по-прежнему плохо разбирался в общественных структурах Мира, не имел знакомых, связей, да и Василиса всё ещё маялась в плену. Но проклятый жабоид уж слишком сильно взял власть, и следовало немного его осадить. Одним словом, я пошёл ва-банк. Посмотрим, выгорит ли.

— Проживёшь? — хмыкнул жабоид. — Ага, гномам об этом расскажи, вот уж они посмеются. И Собору тоже. Думаешь, забыли они о твоих выкрутасах? И вообще, если я уйду, то вместе с Горбунком.

— А вот тут тебе хренушки, — выложил я комбинацию из трёх пальцев. — Горбунок мой. Мы с ним напарники. Это я его из лап Верлиоки вырвал, и от гномов мы тоже вместе отбивались. А ты в это время под сиденьем прятался. Так что знаешь — не тебе меня в трусости обвинять!

Горбунок, подтверждая мои слова, открыл дверцу и дёрнул задом, едва не вытряхнув Дмитрия Анатольевича на тротуар.

— Сговорились, — прошипел тот, хватаясь за спинку переднего кресла. — Ладно, ладно, чё так сразу?… Расскажу.

Несколько минут Дмитрий Анатольевич сосредоточенно разглядывал темноту за окном. Что он там хотел увидеть: ответы на мои вопросы, портрет моны Лизы или лошадь Пржевальского — я спрашивать не стал. Горбунок прикрыл дверцу, дабы холодный воздух с улицы не проникал в салон, а я терпеливо ждал, когда жабоид поведает мне страшную сказку о своих бывших боевых товарищах. Начал он, как и положено, издалека.

— Впервые я встретил Василису в институте магии, — он грустно выдохнул, словно прижатый фактами преступник в кабинете следователя. Говорить ему не хотелось; он потел, поминутно стирая пот со лба, и продолжал вздыхать. — Она шла по направлению мага, мечтала стать великим волшебником, а я обучался на общем курсе. Высокая, красивая, красивее наших кикимор. И вся такая неприступная. Многие пытались завести с ней знакомство, но удавалось не всем. Меня она, разумеется, не заметила. Ну ещё бы: урождённая мирянка из прославленного рода и нечистокровный леший. Жабоид! Всё, что мне светило по окончании курса, должность мелкого клерка при складе раритетов какого-нибудь мирянина или покрытое пылью и плесенью место в администрации Собора. И то, если повезёт. Закончив обучение, я пару лет сидел в Бабьей луже на мамином попечении. Семейный бизнес меня не интересовал, скучно. Я, как и следовало молодому амбициозному обывателю, мечтал о приключениях, победах и славе, о великих, мать их, свершениях. Лишь это могло помочь мне добиться статуса мирянина. Я пробовал устроиться в Отдел артефактов при Соборе, но чтобы попасть туда, нужны были влиятельные знакомые, а клан болотных кикимор и леших влиянием в Соборе никогда не пользовался, и каждый раз, когда в Отделе открывалась вакансия, меня опережали более устроенные соперники. Но однажды в группе в соцсетях мне попалась заметка о наборе сотрудников в небольшую компанию по поиску артефактов. Я решил попытать счастья и отправил по указанному адресу резюме, и через несколько дней получил приглашение на собеседование. Претендентов набралось с полсотни, в основном такие же неудачники, как я: лешие, упыри, людины. За прошедшие два года я несколько раз ходил на подобные собеседования. Как правило, наниматели ограничивались коротким разговором, по итогам которого принималось решение. На этот раз одними разговорами не обошлось. Требовалось показать способности. В программу общего курса института входило начальное обучение прикладной магии. Я продемонстрировал свои умения, и меня приняли. Я ещё не знал, что главой компании является Василиса. Набор сотрудников вела старая навка — очень строгая и придирчивая. Как потом выяснилось, она была Василисиной пестуньей, и пользовалась у неё большим доверием.

— Пестунья это…

— Няня. Ко мне она отнеслась благосклонно, и в итоге я оказался в штате. Кроме меня взяли ещё пятнадцать человек.

— С тобой получается шестнадцать, плюс Василиса, плюс пестунья. Но когда я пришёл, вас оставалось только двое.

— Это… — жабоид замялся, не зная, что сказать. — Не сбивай, я по порядку… Для любого предприятия необходим начальный капитал. Василиса им не обладала, хоть и происходила из знатного рода, поэтому первое время мы занимались контрафактом. Создавали подделки шедевров мирового искусства и втюхивали их под видом настоящих коллекционерам из людин и новиков. Ну там всякие брошки, кольца, картины и прочий антиквариат. Думаю, Фаберже, будь у него возможность дожить до сего дня, удивился бы тому количеству яиц, которое он сделал. Да и любая куриная фабрика позавидует. Однако производство подделок занятие довольно опасное, и пятеро из нас попали в руки законников.

Осталось тринадцать, отметил я для себя.

— Зарабатывали мы неплохо, но требовалось больше. Много больше. Понимаешь… как тебе объяснить… Для воспроизведения некоторых магических действий необходим азбикум. Это такое вещество… В средневековье алхимики называли его философским камнем, но на самом деле это липкая субстанция, очень густая, красного цвета и с запахом забродивших фруктов. Стоит он невероятно дорого. На рынке за малую склянку требуют десять золотых гривен. Великий Боян в своих наставлениях называет азбикум кровью земли. Именно при его помощи был создан Горбунок и прочие артефакты. Добывают его в Бояновых копях. О местонахождении копий знают только независимые копатели — это такая прослойка мировых жителей, по сути своей сброд, банда, людоеды. Собор пытался прибрать их к рукам и поставить добычу азбикума под свой контроль, но кончилось тем, что копатели попросту исчезли. Разразился кризис, магическая наука пришла в упадок, раздались недовольные голоса из весьма серьёзных кругов, и в итоге Собор оставил копателей в покое. Попасть в копи можно лишь по Бесконечным коридорам. Многие пытались найти вход, но копатели берегут его. К тому же коридоры постоянно блуждают, меняются, и можно оказаться в таком месте, из которого обратной дороги нет. Не существует. Василиса хотела найти вход и попытаться самостоятельно добыть азбикум, однако все попытки потерпели фиаско, а трое наших сгинули в тупиках и провалах.