Попытка – не пытка - Елена Хотулева Страница 28

Я была уверена, что сейчас он перейдет к выяснению подробностей и мне наконец-то удастся сказать ему, для чего именно я пришла в 1937 год. Но, вопреки моим ожиданиям, он снова перевел разговор на другую тему:

– Сколько ты еще пробудешь здесь?

– Два часа.

– Но этого мало. Ты сможешь вернуться сразу, так, чтобы остаться со мной до утра?

– Увы, – сказала я, тяжело вздохнув. – Дома мне придется ехать встречать сына. Отпуск закончился. Мне опять надо работать. Поэтому у меня не получится приходить к тебе с такими интервалами, как ты порой требуешь. А если я появлюсь сегодня же, но после того как в моем времени пройдут сутки, ты будешь вне себя. Ведь так?

– Это правда. Тогда я буду ждать тебя здесь послезавтра в десять вечера. Сможешь?

– Да…

В назначенный срок таймер переместил меня в 2010 год.

* * *

Не удержавшись на ногах, я села на ковер и посмотрела на сильно исхудавшего Натаныча, который, несмотря на позднее время, сидел за монитором.

– Явилась? – спросил он, повернувшись в мою сторону. – Все? Безумие подходит к концу. Надеюсь, ты не забыла, что тебе скоро в аэропорт ехать?

– Понятное дело, помню! – Я взяла с дивана газету и помахала на себя. – Слушай, а почему так душно? Там что за окном, жара что ли?

Вместо нормального ответа я услышала дикий вопль:

– Да, там таки жарко!!! Очень жарко!!! Представь себе! И что теперь?! Мне прикажешь пойти и удавиться?!!

– Ты чего, Натаныч? – опешила я. – Перегрелся что ли?

Он вскочил и стал бегать из угла в угол:

– Это ты… Ты во всем виновата! Наговорила мне тогда чухни всякой про деревце под окном.

Я села на диван, и устало посмотрела на него:

– Ты в мое отсутствие умом тронулся, да? В чем еще я виновата? Какое деревце?

Он остановился и, как умалишенный, погрозил мне пальцем:

– Пока тебе не приспичило исправлять мир, мы нормально жили. Понимаешь, нормально! Все шло как по накатанному. Ну, не шиковали, конечно, но зато были мало-мальски спокойны и, кстати сказать, не ругались. Но тебя такая жизнь не устраивала!!! Категорически!!! Ты вдруг возомнила себя Мессией, решила, что призвана спасти Россию, поперлась в прошлое, а я, как идиот, стал плясать под твою дудку и начал писать шизофренические программы для оптимизации пространства. А потом, потом… – от переполнявшего его недовольства он сбивался и не мог четко выражать свои мысли. – А потом ты вместо того, чтобы соблюдать наш уговор и заниматься политикой, впала в разврат! Три недели, три недели ты провела по ту сторону реальности! Ничего вокруг не замечаешь! Даже не знаешь, какая погода стоит за окном! Вообще стыд всякий потеряла. Что там происходит у тебя в нашем извращенном социалистическом прошлом? Чем там занимается твой гениальный Отец народов? В кровати с тобой валяется? Что он для страны делает? Что, ответь мне! Тридцать седьмой год, между прочим, на месте не застыл! И судя по датам, которые я ввожу в комп, время двигается, а значит, к стенке ежедневно ставят сотни человек. Ты, как дура, в любовь играешь, а он этим пользуется!

Последние слова он буквально провизжал. А я схватилась за голову:

– Замолчи! Хватит орать на меня! Ты мне не исповедник, чтобы тут морали читать! И в конце концов, при чем тут жара?

Он в сердцах швырнул в угол какую-то попавшуюся ему на глаза книжку и неожиданно поразил меня признанием:

– Помнишь, ты сказала тогда, что мне как ученому не обойтись без экспериментов? Помнишь, да?!

– Что-то припоминаю. Кажется, в тот вечер ты еще говорил, что я, как Алеша Птицын, характер вырабатываю. Да… Да… Потом я и брякнула про то деревце, которое надо под окном посадить…

– Вот-вот! Именно после этого я и пошел у тебя на поводу. И на свою голову поставил-таки опыт. Протестировал свою итерационную программу. И что, что мы теперь имеем? Лесные пожары, массовые обмороки, дымовую завесу…

– То есть твоя программа не работает? – пытаясь хоть как-то разобраться в его словах, спросила я.

Натаныч снова стал мотаться у меня перед глазами:

– Работает! К сожалению, прекрасно работает! А вот та установка, за которую я от Алексея Николаевича благодарность получил, не пашет ни рожна!

– От какого еще Алексея Николаевича?

– От Косыгина, Косыгина! Неуч ты дремучая! – Он плюхнулся на пуф и, видимо устав от собственных криков, затих.

Я же, привыкнув за последние три недели раскладывать всю поступающую информацию по полочкам, стала рассуждать:

– Итак. Правильно ли я понимаю, что ты слетал куда-то в семидесятые годы…

– В 1974-й! – буркнул Натаныч.

– Допустим. Итак. Ты отправился в 1974 год. Каким-то образом проник к себе в лабораторию. Применил на практике то, что в те времена тебе разрешали исследовать только теоретически. А потом вернулся, быстренько запустил свою итерационную программу и сделал сказку былью?

– Да.

Я откинулась на подушки:

– И чего же ты тогда орешь? Все ведь прекрасно! Программа работает. Настоящее изменилось. А значит, когда я доведу дело до конца, мы осуществим с тобой все намеченное!

– А про жару ты не забыла? – Натаныч перешел на зловещий шепот.

– Ты ее что, навечно включил? – удивилась я.

– Нет… – Он нервно застучал ногой по стенке бюро. – Она кончится, когда там, в 1974-м, таймер сработает.

– Ага! У тебя, значит, пунктик на этих таймерах еще с семидесятых годов. Понятно. И когда же это произойдет?

– Через две недели. А скажи-ка мне, когда хоть какой-нибудь таймер у тебя в голове сработает и ты наконец-то о стране вспомнишь? А?

Я махнула рукой в его сторону:

– Не дави на меня, умоляю. Чуть-чуть еще подождем, и вот увидишь, все будет хорошо…

– Неужели? – Он вдруг сосредоточенно посмотрел на мои пальцы и с какой-то злой иронией в голосе спросил: – Это что у тебя такое? А? Уж не кольцо ли с бриллиантом?

Поспешно спрятав руку за спину, я попыталась уйти от ответа:

– Нет. Это так. Ничего особенного… Из старых запасов… Стразик дешевенький.

– Покажи мне сейчас же! – он перепрыгнул на диван и, чуть не вывихнув мне руку, поднес к глазам мою пятерню. – Это старинное кольцо. И это не страз. Ты из меня дурака-то не делай! Где ты его взяла? На презентации африканских алмазов, когда очередной каталог переводила?

– Отстань! – Я выдернула у него руку и потерла красные пятна, оставшиеся от его захвата.

– Нет! Я не отстану! – Натаныч навис надо мной, как демон возмездия. – Это он, твой драгоценный вождь, тебе подарил?

– Какое тебе дело?