Люди и боги - Роман Суржиков Страница 29

— Но речь только о тех женщинах, которые вам угрожают?

— Разумеется! Вы прекрасно меня знаете. Я не из тех, кто нападает без причины, ради извращенного удовольствия. Моя единственная цель — защитить свое право на жизнь и свое место под солнцем! И не только свою жизнь, но и жизни всех, кто вверил их мне.

— Хорошо, милорд. Я согласен.

— Рад это слышать. И второе условие, — граф щелчком подвинул пилюлю ближе к Джоакину, — когда вы выпьете это, я получу над вами власть. Ее характер таков: я смогу убить вас, произнеся два слова. Мне не потребуется ни нож, ни яд, ни арбалет. Мне не нужно будет кричать, не обязательно даже, чтобы ваши уши уловили мой голос. Та сила, что поселится в вашем теле, имеет очень острый слух. Двух слов, сказанных шепотом, будет достаточно, чтобы вы превратились в пыль.

Джоакин сглотнул.

— Милорд, это звучит немного пугающе.

— Естественно. Я и хочу, чтобы вы запомнили этот испуг. Вы уже трижды меняли господина. Если вздумаете сменить в четвертый раз — вспомните то, что я сейчас сказал. Ваша служба следующему лорду продлится ровно столько, сколько будут звучать два коротких слова.

После паузы граф окончил:

— Но даю клятву: если будете верно служить мне, то вам нечего будет бояться, кроме проклятых Ориджинов.

Джо колебался. Условие напоминало то ли рабство, то ли темную магию, и ни то, ни другое не было ему по душе.

— Милорд, это… волшебство какое-то?

— Это жертва, сударь. Вы получаете уникальную силу. Становитесь воином с собственным Перстом Вильгельма! Таких воинов на свете меньше, чем герцогов и графов. Вы думали, подобное положение можно получить запросто? Найметесь на службу — и готово? Нет, сударь. Сверхсила не дается бесплатно. Я принес свою жертву, — взгляд графа почему-то метнулся вверх. — Вы принесете свою.

— А когда… вы освободите меня?

— Я не назвал бы это так. Вы свободный человек, а ограничены лишь в одном: в возможности нанести мне вред.

— Я имею в виду, милорд… ну, когда я смогу уйти и зажить своей жизнью?

— Когда наши враги будут повержены в прах! Когда чертовы агатовцы сполна рассчитаются за все унижения, нанесенные мне и вам! Когда имя Ориджинов станет звучать как гнусная уличная брань, а всякий потомок Агаты будет стыдиться своего рода!

В душе Джоакина потеплело. Он взял пилюлю, повертел в пальцах. Слова графа убедили его наполовину, остальное сделала сама пилюля. Была она совершенно заурядна: обычный лекарский порошок, спрессованный в комочек. Аланис пила такие во дворце, чтоб не болела щека; мама Джоакина принимала такие против одышки. У него мелькнула мысль: это же не Предмет, а просто снадобье. Никакое снадобье не может убивать по приказу! Значит, пилюля — всего лишь новая проверка!.. Граф хочет знать, что Джо абсолютно предан ему. Так пусть увидит!

Джоакин проглотил пилюлю. Граф Виттор одобрительно кивнул.

— Условия выполнены. Теперь — главное.

Он поставил на стол пузырек с густой красной жидкостью, похожей на кровь.

— Это — власть над Предметами. Выпейте и ждите. На четвертый день Предметы покорятся вам.

— Так просто?

Граф хлопнул глазами — и рассмеялся.

Его смех зажег солнце в мозгу Джоакина.

Множество раз Джо произносил слова: жизненный путь. Они отлично выражали тот приятный смысл, что Джоакин не просто живет как попало, а — идет определенным путем, сказать точнее — путем воина, путем меча. Многие плывут, как бревно по течению, без воли, без рассудка, а Джоакин — не таков. Его маршрут тщательно продуман наперед, как стратегия великого полководца, и каждый маневр неизменно приближает к победе. Потому с такой гордостью он говорил о себе, в особенности девушкам: «Мой жизненный путь ведет к…»

Вот только, по правде, никакого пути он давно уже не видел. Год назад, когда судьба оставила его наедине с Аланис, в последний раз подумалось Джоакину: да, все верно, сюда я и шел. Но с тех пор столько раз перевернулась его судьба, столько изломов дал маршрут… Джо давно уже не скакал по жизни верхом, как доблестный всадник, и даже не плыл бревном по реке. Скорей, был он щепкой в бушующем море, метало его с волны на волну до тех пор, пока даже сами слова «жизненный путь» не вымылись начисто.

И вдруг сейчас, в этот миг — смех на устах графа, пальцы на пузырьке, красная патока внутри — у Джоакина вспыхнуло, засияло: вот же он, путь! Все время судьба вела сюда, в эту самую точку!

Все сложилось одно к одному. Каждый случайный поворот был, на самом деле, не случаен. Торговец Хармон взял его на службу затем, чтобы привезти в Уэймар и показать графу с графиней. Джоакин подрался с Айви — и так запомнился Ионе. Затем он участвовал в авантюре со Светлой Сферой, а после — в бунте Подснежников. Из-за Сферы и Подснежников он, встретив Иону вновь, вызвал в ней подозрения и был пленен. Без этого плена он не вернулся бы в Уэймарский замок и не заинтересовал бы графа, и не познакомился бы с Гарри Хогом. Без Хармона, Сферы, Подснежников, Ионы — он не оказался бы на поле той решающей ночной схватки.

А его любовь к Аланис — зачем она была? Не ради счастья или наслаждения, о нет. На примере Аланис боги показали Джоакину: кто такие агатовцы, чего стоит дворянская честь, много ли благородства в благородном сословии. Не будь Аланис, он, Джоакин, мог выбрать иную сторону в ночном бою — убить графа и помочь Ионе. Но, наученный горьким опытом, Джо не ошибся в выборе. И вот он здесь, а на столе — пузырек, дающий власть над Священными Предметами. Та цель, к которой судьба вела его столь долгим путем!

Тогда он рассмеялся, вторя хохоту графа.

— Вы правы, милорд, я был редким тупицей! Больше года шел к этому дню, а теперь ляпнул: «Так просто»! Ну и дурачина!

— Не будьте дурачиной, сударь. Выпейте скорей, пока что-нибудь вас не отвлекло.

Джо выдернул пробку и вылил в рот содержимое пузырька. Оно было липким и соленым, словно кровь. Вероятно, это и была чья-то кровь. Возможно, тот, кому она принадлежала, давно уже умер. Это не волновало Джоакина. Теперь, озаренный, он не питал никаких сомнений. Все, что он делает, — совершенно правильно. Сами боги ведут его!

— Как вы чувствуете себя, Джоакин Ив Ханна?

Он отбросил пустой пузырек, утер губы и сказал:

— Божественно!

1 июня 1775 г. от Сошествия

Фаунтерра

В полдня вместилось столько событий, что хватило бы на месяц. Слуги приносили Минерве новости по нескольку раз в час.

Завершилось заседание Праматеринского капитула. Архиматерь Эллина навестила лорда-канцлера, после чего объявила Вселенский собор. В течение ближайших двух дней все высшее духовенство Земель Короны должно прибыть в резиденцию Эллины.