Собственность зверя - Анна Владимирова Страница 3

— Он на меня не нападал, — холодно выдохнула я. — Просто пробежал мимо, а я упала…

— Дай осмотрю тебя, — принялся привычно командовать Пол.

— Нет.

— Ляг, я сказал, — сдвинул брови он.

А я смотрела на него, продолжая погружаться в собственное озарение. Как же в этом мире все становится на свои места — слетает вся мишура, оставляя только суть.

— Нет.

— Ты чего добиваешься?

— Чтобы ты забыл, что мы были вместе.

— Тебя головой приложило? — удивился он.

Я только презрительно усмехнулась.

— Уходи.

— Что?

— Что слышал. Между нами — все.

— Лали… тебе повернуло голову на всем произошедшем, но это не повод…

— Уйди, Пол.

Он еще на некоторое время задержался на мне взглядом, потом развернулся и вышел. А я снова щелкнула замком и поползла в постель.

Я обязательно все это забуду… И начну заново.

Обязательно…

Только у жизни были свои планы…

***

— Мисс Спенсер, присядьте, — вошла в кабинет мой доктор. Я же стояла у окна, не в силах пошевелиться. Ее тон не понравился. А я все не могла допустить мысли, что…

— Я беременна?

Она задержалась на мне взглядом.

— Да. Из вашего рассказа выходит, что срок около четырех недель.

Ноги подкосились, и я кое-как добралась до кресла, чтобы не растечься по полу. Перед глазами будто все померкло, остался только темный взгляд, что не давал покоя.

Месяц прошел, но каждую ночь я возвращалась к нему. Смотрела в глаза, жалась к теплу, плакала на его плече от тупой боли и тоски не пойми о чем… Зато теперь стало понятно. Моя задержка — не ответ организма на стрессы и перелеты.

— Давайте принимать решение, — вернула меня в реальность доктор, и я медленно подняла на нее взгляд. — Вижу, что легким оно не будет. Беременность нежеланная?

Я медленно моргнула, не в силах протолкнуть ком в горле. Ее тон не понравился.

— Я только хотела бы знать, что все конфиденциально. — Голос охрип.

— Это главный принцип работы клиники, — уверила она меня.

— Я вам позже позвоню, — поднялась как во сне и вышла в коридор.

Как нашла двери в туалет — сама не знаю. Почему я не допустила такой исход и не пошла в другую клинику?! Если отец узнает…

Я сползла до пола и подтянула колени к груди.

***

Отец вернулся две недели спустя. Все, что меня интересовало — чтобы не нашли медведя. Они и не нашли. Молодец, умный зверь — не попался людям снова. А вот я в ловушке…

Я опустила дрожащие ладони на плоский живот. Как? Как так вышло? Один раз… такой страшный… и ребенок? Стоило только вспомнить, что это будет за ребенок, и меня начинало трясти. Мать до сих пор планирует пышную свадьбу, а у меня просто не осталось моральных сил объяснять ей, что никакой свадьбы не будет.

После возвращения я месяц просидела в тишине загородного дома, пытаясь забыть все, что произошло, и продолжить жить. Но оказалось, что жизнь безнадежно увязла в страшном кошмаре. Я будто попала из теплого течения в бурную горную реку… Думала, перемололо, но уже отпустило, и осталось только плыть дальше. А оказалось, что меня несет к обрыву…

Я кое-как собралась с силами и вышла из больницы. Но чем дальше уносили ноги, тем больше понимала — я не вернусь и не решусь прервать беременность. Пусть это будет мое самое идиотское решение, но я не смогу убить ребенка. Никакой психолог меня не отговорит от этого.

А дальше мысли взорвались и разнесли все надежды и планы. Пока никто не знал, что вся моя жизнь уничтожена до самого основания. Но начиналась другая… в которой мне предстояло выжить.

И родить ребенка от последнего в своем роде оборотня…

Дождь шел с самого утра. Я, как и всю последнюю неделю, сидела в машине у ворот перед жилым комплексом в центре Смиртона. Жизнь встала на паузу. А я гипнотизировала ворота, ожидая машину с номерами Аджуна.

Все, что мне далось узнать благодаря моим скромным связям — это что есть некая Виктория Арджиева, которая работала раньше в департаменте исследований и разработок, но потом вышла замуж за Рэма Арджиева и уехала в Аджун — резервацию оборотней за стеной.

И она была единственной, кто, как я ожидала, может мне помочь и… понять. Я пересмотрела все новости за эту неделю о ней и Рэме, перечитала прессу… Они растили двоих детей — старшего мальчика и младшую девочку. Виктория продолжала заниматься исследованиями, но уже на территории Аджуна. А я все ждала ее приезда, чтобы попросить о помощи.

Я потянулась за термосом и принялась откручивать крышку. Было холодно. Я мерзла везде. Внутри меня будто льдом напичкали, и он не только не таял, но и морозил внутренности. Понятно, что это последствия. Но я будто захлебывалась, не в силах с кем-то разделить это все. Мать ходила вокруг кругами, настаивала на том, чтобы я встретилась с Полом, терзала отца открыть ей правду о том, что случилось на базе. Но он молчал. Потому что не знает. А я не скажу, потому что она не поможет.

После новости о беременности я настояла снять квартиру в центре, наврала, что мне ближе к университету, удобнее готовиться к защите диссертации. Но вся эта ложь оседала тяжелым камнем на сердце. Я чувствовала, как становлюсь чужой в этом городе. Наверное, мне нужна была помощь. Но какому психологу расскажешь, что я беременна от оборотня? Я никому не верила.

Когда на улице вдруг раздался щелчок, я вскинулась, разлив чай на руку, и замерла, тяжело дыша. Перед медленно открывавшимися воротами стоял черный джип. Номер был не местный! И я рванулась из салона под дождь, даже не закрыв двери.

Мне нужно было успеть, пока джип не въехал внутрь. Настигнув машину, я забарабанила сначала по кузову, а потом и по затемненному стеклу. Джип неодобрительно замер. Боковое стекло водителя медленно опустилось, и на меня устремился тяжелый суровый взгляд Рэма Арджиева — я запомнила его из многочисленных фотоматериалов в сети. Но не готова была испытать на себе лично.

— Что вам нужно? — жестко потребовал он.

— Простите, пожалуйста, — сбивчиво затараторила я, — мне очень нужна Вика… Мне нужна помощь… Ее помощь…

— Кто вы? — повторил он с нажимом.

— Лали Спенсер, я дочь Грегори Спенсера, мы были вместе на северной исследовательской базе. И я… Они держали там белого медведя-оборотня в лаборатории…

На этом мои моральные силы кончились, и я обняла себя руками. Из глаз покатились слезы, но под дождем их вряд ли было видно.

Рэм сузил глаза, но тут щелкнула задняя дверь:

— Садитесь, — послышался женский голос.