Кроусмарш - Константин Калбазов Страница 3

– Иначе я поступить не могу.

– Не хочешь объяснить почему?

– Нет, мэтр. Не сейчас.

– Ты во что-то влез, и вам с Анной и Ричардом все одно угрожает опасность? Я правильно понимаю?

– В некотором роде.

– Инквизиция. – При этих словах Рем, не отдавая себе отчета, перекрестился, Эндрю сжал челюсти, катая желваки, а Андрей невесело ухмыльнулся.

– Я не искал неприятностей, но они сами нашли меня.

– Этим ты обезопасишь себя и семью?

– Да, мэтр.

– Тебе нужна помощь?

– Пока только ваше понимание, ну и, разумеется, приданое Анны.

– Эти деньги – Анны, а значит, и твои. Вы получите их по первому требованию. Рем…

– Я все понял, отец.

– Вот и решили. Пойдемте обедать. Так как, Ричард, не пора ли уже начать топать ножками?

– Он упирается, – улыбнулся Андрей, – предпочитает передвигаться сидя, но делает это весьма сноровисто.

– Это я заметил, но пора уже становиться на ноги.

– Бесполезно, мэтр. Придет время – и сам пойдет.

– Нет, он пойдет еще до того, как вы уедете. Ну что, Ричард, покажем им, на что мы способны?

– Гы! – Это «гы» прозвучало как-то очень уж решительно, и дед поставил внука на ножки, ободряюще улыбнулся и отпустил. Карапуз какое-то время стоял покачиваясь и озираясь в поисках опоры, но, не находя ее, растерялся. Ближайшей опорой был вставший на колени в отдалении дед, который манил его к себе, но не торопился протянуть к нему уже ставшие привычными руки. Маленький Ричард постоял некоторое время, раскачиваясь из стороны в сторону, стараясь удержать равновесие, и вдруг, осветившись радостной улыбкой, весело гыкнул и, почему-то избрав своей целью Андрея, бодро семеня ножками, устремился к отцу, хотя до него было куда дальше. Преодолев три метра, отделявшие его от отца, и едва не упав, он вцепился в его колени и вновь радостно гыкнул.

– Ну вот, никакой тебе благодарности, – кряхтя, поднялся на ноги мэтр Вайли. – Шельмец ты эдакий. Это я поверил в то, что ты пойдешь, а не твой папаша, – так что же ты к нему-то побежал?

Задорно засмеявшись, осмелевший Ричард отпустил колени обнимающего его отца и, избавившись от его опеки, быстро перебирая ножками, как спринтер рванул к деду. Вцепившись в его колени, малец задрал голову и, глядя в глаза старика, заливисто заверещал, выказывая таким образом переполнявшие его чувства.

– Ну слава тебе Господи, вспомнил, – по-стариковски добро улыбнувшись, обрадовался дед.

Вновь вошедшая в кабинет Анна – на этот раз ее привлек радостный гомон – застала душещипательную картину. Четверо взрослых, встав квадратом, заигрывая с ее Ричардом, словно дети малые, подманивали его каждый к себе, а малец, азартно вереща от переполнявших его чувств, быстро перебирая ножками, метался от одного к другому, без какой-либо системы и порядка, в общем, как душа ляжет. При виде начавшего ходить сына у Анны разлилось по груди тепло и охватила гордость за мальчика, который наконец решил сделать свои первые шаги в этом прекрасном и в то же время опасном мире.

– А вот и мама. Анна, а наш сорванец-то пошел.

– Да, папа, я вижу, – умиленно улыбаясь, проговорила она.

Услышав ключевое слово «мама», а затем и родной голос, Ричард повернулся к ней и, весело вереща, рванул к ней, с ходу зарывшись лицом в ее юбке, из-под которой продолжал звучать, приглушенный тканью, его радостный крик.

– Ах ты, мой сорванец.

– Это точно, – авторитетно поддержал ее отец, – все ваши беды только начинаются. Ох и намаетесь, он вам еще подсыплет перцу. Правильно я говорю, Ричард?

– Папа, пора обедать.

– Идем, дочка. Мы уже закончили.

За то время, что прошло с момента последнего посещения Андреем, в кабинете сэра Свенсона ничего не изменилось. Сам хозяин кабинета тоже был все тем же. Темные до плеч волосы все так же обрамляли красивое благородное лицо с выразительными и умными глазами, вот только вроде морщин добавилось, впрочем, это Андрею могло и показаться: не столь часто он с ним общался.

– Ваше сиятельство…

– И я рад видеть вас, сэр Андрэ, – перебил Андрея маркграф. – По случаю возвращения с границы вы мне уже представлялись. Что же вас привело теперь?

Андрей ничуть и не подумал обижаться или заострять внимание на том, что маркграф его перебил. В конце концов, он был его сюзереном и стоял гораздо выше по положению в обществе. А еще Андрею импонировала привычка маркграфа всегда брать быка за рога. Он мог продолжительное время хранить молчание, вникая в тот или иной вопрос, мог вот так сразу приступить к сути, но не любил светских бесед. Нет, конечно, скорее всего, в кругу своего общения он бывал и иным, Новак уверен, что так оно и было. Но здесь не тот случай. Андрей был его вассалом, но пока еще не успел стать соратником, не делил с маркграфом трудностей не то что похода, а даже обычного перехода, так что сугубо деловой тон вполне устраивал Андрея и ничуть не задевал.

Другое дело, что, хотя он много раз прорабатывал ход разговора с сэром Свенсоном, он так и не решил, с чего начать. А потому начал сразу с сути. В конце концов, хозяин кабинета сам сразу задал деловой тон разговора, так чего стесняться-то.

– Ваше сиятельство, мне стало известно, что ваше владение Кроусмарш уже давно выставлено на продажу. Не устарели ли эти сведения?

– Вот так вот, сразу?

– Сэр…

– Все нормально, сэр Андрэ. Просто, признаться, я думал, что слегка огорошу вас своим вопросом. Но, как вижу, с вами этот номер не прошел. Наверное, это отличительная черта всех рыцарей, вышедших из низов, – нахрапом переть к своей цели, вот и покойный сэр Ричард Рэд был таким же.

При этих словах Андрей внимательно посмотрел на своего собеседника: с одной стороны, дерзость по отношении к своему сюзерену, но он хотел знать, с какой целью маркграф помянул убитого Андреем рыцаря. Маркграф выдержал его изучающий взгляд спокойно, никак не прореагировав на дерзость, и Андрей опустил взгляд. Похоже, никакого скрытого смысла в словах сэра Свенсона не было, он просто привел пример. Ну что же, оставалось только продолжать:

– Так как насчет Кроусмарша, милорд?

– А никак. С этим вопросом все обстоит так же, как и десять, и двадцать, и тридцать лет назад. Владения выставлены на продажу, но желающих приобрести их все еще нет. Сэр Ричард был первым и последним, кто хотел их приобрести. Я так понимаю, что у нас нашелся новый соискатель на баронскую корону.

– Если вы не посчитаете это дерзостью.

– Не посчитаю. Но вот вопросы задам, если вы не против, сэр Андрэ.

– Готов ответить на любые.

– Ну в этом-то я как раз и не сомневаюсь. Раз уж вы умудрились предстать перед трибуналом инквизиции и не испугались правдиво и смело отвечать на их вопросы, то перед своим сюзереном и подавно не стушуетесь. Итак, сэр Андрэ, два с половиной года назад вы отказались стать землевладельцем, заявив, что у вас нет денег для приобретения надела, и отказались от рыцарской цепи, хотя и имели на нее право. Что изменилось?