Корабль для уничтожения миров - Скотт Вестерфельд Страница 3

Зай наблюдал за тем, как работает команда на капитанскоммостике. Шла подготовка «Рыси» в новой конфигурации к возобновлению ускорения.Сейчас на корабле царила невесомость. Перестройка фрегата должна былаокончательно завершиться, чтобы потом он мог быть подвергнут перегрузкам.Отмена ускорения хотя бы на несколько часов воспринималась с облегчением. Вначале настоящей схватки «Рысь» должна была приступить к маневрированию.Направление движения корабля и параметры ускорения будут непрерывно меняться.По сравнению с этим хаосом последние две недели полета с устойчивым высокимускорением могли показаться развлекательным круизом.

Капитан Зай гадал, не осталось ли в экипаже его корабляискры мятежа. По меньшей мере двое заговорщиков ускользнули из западни,подготовленной им и Хоббс. Не было ли еще кого-нибудь? Все младшие офицерынаверняка понимали, что победить в предстоящей битве невозможно. Они отличнознали о возможностях риксского крейсера и догадывались о том, что боеваяконфигурация «Рыси» предназначена для нанесения максимального урона противнику,а не для самосохранения. Зай и старший помощник Хоббс вывели систему нападенияфрегата на полную мощность, пожертвовав при этом системой обороны. Весь арсеналфрегата предполагалось пустить в ход ради уничтожения приемной антенныриксского крейсера. Теперь, когда весь экипаж «Рыси» был рассредоточен побоевым постам, даже младшие офицеры наверняка могли заметить вокруг себя целыйряд дурных предзнаменований.

Абордажные катера оставались в своих ячейках. Вряд лидесантникам с «Рыси» предстояло пересечь расстояние между фрегатом и риксскимкораблем и заняться захватом противника. Абордаж выпадал на долю победителя.Десантники занимали посты по всему фрегату, на тот случай, если к захватуставшей беспомощной «Рыси» приступят риксы. Будь все нормально, Зай для такоговарианта развития событий отдал бы приказ выдать всем членам экипажа личноеоружие. Однако после мятежа это было бы слишком рискованной демонстрациейдоверия. Самым зловещим знаком для любого наблюдательного члена экипажа являлсятот факт, что генератор сингулярности, самое могущественное из средствсамоуничтожения «Рыси», имевшихся в распоряжении Зая, уже был заряжен на полнуюмощность. Если бы «Рыси» удалось приблизиться к риксскому крейсеру достаточноблизко, то оба корабля разделили бы трагическую гибель.

Короче говоря, «Рысь» уподобилась ослепшему от злобыпьянчуге, со стиснутыми зубами готовому вступить в кабацкую драку, для которогоглавное — побольше всего переломать, и при этом его нисколечко не заботит,будет ли ему самому больно или нет.

Зай думал о том, что это, пожалуй, и было единственнымпреимуществом «Рыси» в предстоящей схватке: отчаяние. Будут ли риксы пытатьсязащитить свою уязвимую антенну? Намерения врагов не оставляли сомнений: онихотели выйти на связь с гигантским разумом на Легисе. Но не могло ли случитьсятак, что установка на оборону антенны заставит командира риксского крейсерачем-то поступиться и совершить ошибку? Если так, то у «Рыси» появилась бы хотькакая-то надежда уцелеть в бою.

Зай вздохнул и сурово отбросил эту мысль. Надежда не была вчисле его союзников. За последние десять дней он в этом четко убедился.

Он вернулся к воздушному экрану, на котором красовалсяподробный план внутренней структуры «Рыси».

Линии чертежа двигались, будто начинка восточнойшкатулки-головоломки, по мере того как переборки и отсеки корабля приобреталибоевую конфигурацию. Кают-компании и столовые исчезали, превращаясь впросторные артиллерийские отсеки, коридоры расширялись для облегченияпередвижения аварийных ремонтных бригад. Койки в кубриках превращались вкровати для ожоговых пациентов. Расширилось помещение лазарета. Оно поглотилоспортивные площадки и окружавшие их беговые дорожки. На стенках появилисьскобы, за которые можно было ухватиться при потере гравитации. Все, что толькомогло при резком наборе скорости сорваться и упасть, укрепляли, примагничивали,привинчивали или попросту отправляли в переработку.

Наконец перемещение линий на схеме прекратилось, планприобрел устойчивые очертания. Словно кто-то ровно, как по маслу, вкрутилпоследний винтик — и корабль подготовился к бою.

Прозвучал короткий звук, похожий на сигнал клаксона.Некоторые из работавших на мостике офицеров повернулись вполоборота и устремиливзгляды на Зая. Их лица были полны ожидания и волнения. Эти люди были готовывступить в бой, невзирая на то, какие шансы были у «Рыси». Более всего этичувства отражались в глазах старшего помощника Хоббс. На Легисе-XV все онипотерпели поражение, и вот теперь у них появилась возможность отомстить запроигрыш. Бунт на борту оказался недолгим, его быстро ликвидировали, но и оноставил после себя неприятный осадок. Они приготовились драться, и пусть кжажде крови примешивалось отчаяние — видеть эту жажду все равно было приятно.

«Может быть, — позволил себе подумать ЛаурентЗай, — мы все-таки вернемся домой».

Капитан кивнул первому пилоту. Постепенно вернулосьпритяжение, начались перегрузки, и Зая прижало к спинке капитанского кресла.Фрегат несся навстречу битве.

Первоначальные условия сражения — вот единственное, на чтоспособен повлиять полководец. Но стоит пролиться крови — и всякое командованиепревращается в иллюзию.

Аноним 167

СОТРУДНИЦА МИЛИЦИИ

Инверсионный след сверхзвукового самолета едва белел в небе— так сух и разрежен был воздух. Рана Хартер представляла себе летящих в вышинепассажиров: они удобно устроились в креслах, принимающих форму тела и способныхуберечь человека при аварии, дышали воздухом, приправленным каким-нибудьдезинфекционным аэрозолем с приятным запахом... Возможно, сейчас, на серединепути, им подавали легкие закуски. Если бы кто-то из пассажиров посмотрел виллюминатор, закрытый прозрачным гиперуглеродом, то увидел бы инверсионныеследы других самолетов. Над полюсом пролегали маршруты большинства дальнихперелетов. Материки на Легисе были сосредоточены в северном полушарии, вдали отбурного экваториального моря и огромного безмолвного южного океана. Всетранзитные авиатрассы сходились здесь, на полюсе, словно прочерченные набаскетбольном мяче линии. Безлюдная и суровая тундра — перекресток всех дорог,но все только пролетали над ним, никогда этих мест не посещая. Рана никогда нелетала на самолете. Она могла лишь весьма смутно представить себе всю этувоздушную роскошь. Пустоты в ее воображении заполнялись звучанием музыкибогатых людей: нежные струны играли и играли одну и ту же медленную музыкальнуюфразу.

Она следила за тем, как ветер гонит поземку по равнине,замечала направление движения и скорость редких рваных облаков. «Компьютер» вее мозгу выстроил прогноз. Инверсионный след достиг определенной точки, и Ранапроизнесла:

— Да.

В это же мгновение инверсионный след внезапно изогнулся подострым углом. Несколько мелких обломков, вращаясь, блеснули в лучах солнца.Казалось, падают они совсем медленно, но это потому что самолет летел набольшой высоте.