Баймер - Юрий Никитин Страница 3

Плата села в кроватку плотно, я резетнул, а пока компперегружался, сканировал на вирусы и задействовал новые драйвера, я засмотрелсяна чудесный вид из окна. Квартира академика на самом высоком, семнадцатомэтаже. Это для Москвы не слишком, но дом на Воробьевых горах, весь огромныйгород как на ладони… Я в который раз засмотрелся на далекий дом-башню, онна самом горизонте – сейчас мрачный и темный, пока солнце светит в спину,затем станет снежно-белым на темнеющем небе, как сказочный замок магов, когдасолнце на этой стороне. Но я бывал в этой квартире и перед самым закатом, тогдабашня вспыхивает багровым огнем, словно сказочные кузнецы куют волшебные мечи…

В прихожей звякнуло. Костомар поморщился: ИзольдаИвановна вернулась из булочной.

– Погоди, – велел он мне, – я сейчас…

Я слышал, как он приглушенно разговаривал с нею прямо вприхожей. Это любящая пара, но все же даже у самых любящих супругов бывают другот друга секреты. Я как раз поверенный одного секрета, в котором ни одинпочтенный человек не признается.

Дверь хлопнула, он вернулся сияющий, подмигнул.

– Отправил в аптеку, – сообщил заговорщицки. –Сказал, что мне нужно обновить запас валокордина. Она обожает лечить!

В кабинете стояла торжественная тишина, великий человекдолжен трудиться в своем кабинете в благоговейной тиши. Я вздохнул ивытащил из сумки невзрачную плоскую коробочку.

Академик совсем с неакадемической поспешностью взялкоробочку, почти выхватил из рук. Я терпеливо ждал, даже отвернулся, когдаон набирал пароль. Среди его электронных энциклопедий, справочников исобственных академических работ есть и hidden, потайная директория, невидимаядля всех, а попасть в нее можно только по паролю. Я сам ее сделал, чтобыакадемик был спокоен за порочащую его тайну, и снабдил паролем, которыйакадемик ставит сам, меняет периодически, так как побаивается хакеров, омогуществе которых мир имеет весьма смутные и очень преувеличенныепредставления.

Высветилась директория «Атомное ядро», в ней поддиректория«Кварки», а еще глубже – «Тахионы». На самом деле это привычная «Games»,но я переименовал для спокойствия Костомара, чтоб даже порочащего слова не былов компе, чтобы никаким файндом не отыскать, не засечь.

– Инсталляция идет недолго, – успокоил я. – Нахард сбросит всего триста мегов.

Костомар усмехнулся:

– Всего-то? Я помню, когда десяток игр умещалось наодном флоппи. А весь хард моего двести восемьдесят шестого был в сорокмегов!

– Я тоже помню, – ответил я. – И шамусызастал, и диггеры…

Он смотрел, как на экране медленно заполняется полоскаиндикатора инсталляции. Лицо стало мечтательным.

– Ты сейчас смотришь и думаешь, что чудит академик, вдетство впадает… В игры на компе режется, как дитя малое. Нет чтобы вестиумные беседы, как все старики… Да не только старики, но и те из молодых ребят,кто не останавливается, а набирает в учебе и беседах виздом или скиллы. Эх,Андрий! Все дело в том, что эти умные беседы хороши только для того времени,когда не начинают повторяться. В шестнадцать лет все внове, в тридцать –проскальзывают повторы, в сорок – уже чаще всего перемалываешь известное,а в шестьдесят, как вот у меня, все эти беседы – толочь воду в ступе. Неповеришь ли, но я в самом деле знаю наперед, что скажет и как именно возразитмне даже незнакомый человек, если дело касается вечных истин, проблем пола илиэкономики. Более того, я с ужасом убедился, что начинает повторяться иассортимент… как бы это сказать, набора личностей…

– А как это?

– Впервые со мной это было во Владивостоке. Я встретилна улице человека, абсолютно похожего на своего знакомого по автостоянке.Здесь, московской стоянке. Я даже опешил, поздоровался, он остановился, и,так как я выгляжу вполне респектабельно, он ответил вежливо, смутился, дажепокраснел, что и понятно, естественно, меня видит впервые. Я опешил ещебольше: тембр голоса, движения, интонации – все то же самое!..

Я ощутил охотничий азарт – рассказывают нечтонеобыкновенное. Еще чуть, и я окажусь в своем мире мечей и колдовства, коварныхмагов и прекрасных принцесс.

– И кто он был?

Костомар развел руками:

– Проще бы сказать, инопланетянин, скопировавший человека.Увы, такие встречи у меня бывали и потом. Я много ездил по стране,встречался с людьми, за пятьдесят лет активной жизни у меня таких встреч околодесятка. Я убедился, что при всем разнообразии генетических сочетанийприрода не может выпускать только разных особей. Ее набор велик, но все жестрого ограничен, а мы видим абсолютное разнообразие лиц только потому, чтоживем… недолго. И видим тоже мало. Так что, Андрий, когда я избегаю беседо высоком, то лишь потому, что для меня там нет ничего нового, в отличие отмолодежи, для которой все внове: политика, женщины, спорт, ревность, чужиежены, разводы… Зато компьютерные игры… Понимаешь, всего десять лет назад мыгоняли первого диггера, потом радовались шамусу, а когда в девяностом появилсязнаменитый «Принц», мы все шалели от его сказочной графики, его неслыханноговеликолепия. В нем не было еще таких функций, как сэйв, а уровней тампятнадцать, после каждого провала приходилось всякий раз сначала, я до сих пормогу пройти до конца почти с закрытыми глазами!..

Я кивнул.

– Помню, видел ее… в детстве. Треть мегабайта занимала,да?.. Конечно, теперь игруха в девятьсот мегабайтов считается средней.

– Вот-вот, – поддержал Костомар. – А всего-топрошло десяток лет!.. Не прошло – промелькнуло. А прогресс –выше крыши. Каждая игра – это качественно новый скачок, новая графика,новый мир, новый дизайн, новый движок… Я всякий раз воочию вижу явный ибыстрый прогресс… которого нет в бесконечных разговорах о роли русскойкультуры, о духовности, о морально-этических принципах и общечеловеческихценностях!

Инсталляция закончилась, игра запустилась сразу. По экранупомчались на быстрых конях смуглые казаки с острыми худыми лицами. Костомарнетерпеливо эскейпнул, музыка оборвалась, а на экране высветилось: «Новаяигра».

Костомар плотоядно потер ладони:

– Щас потешусь!.. Я уж с годик читаю превью, смотрюскриншоты, даже трайлер скачал… Наобещали новинок массу! Посмотрим, как сумели,посмотрим…

Я поспешно поднялся, а то еще выкинет от нетерпения изокна. Костомар расплатился, а когда я попятился к двери, он крикнул вдогонку,не поворачиваясь от экрана:

– Захлопните дверь, там хорошая защелка!

От дома Костомара тропка повела к проспекту, мои шагизамедлялись, будто я превратился в жука на морозе. В кармане двестибаксов, но все равно тянущее чувство под ложечкой растет, поднимается выше.Сосет, как будто во мне ворочается голодный солитер. Жрет, гад, внутренности.Даже не больно, он как-то анестезирует, но там пустота разрастается, какантивселенная.