Элина и Орбус - Лера Зима Страница 31

– Вот это гнезда! – воскликнула я.

– Это омела. – пояснила Флорентина. – Растение такое. Ее используют в магических целях в праздник Йултада, из ее ягод варят клей, а из листьев – целебные отвары, которые заживляют раны. Еще с помощью нее можно находить клады, читать мысли других людей, открывать и закрывать порталы в другие миры.

– Нам нужны ее листья, чтобы проникнуть на Орбус? – спросила я.

– Нет. Ах, если бы все было так просто. Туда ключик похитрее запрятан.

Я пристально посмотрела на дерево, пораженное Омелой, и теперь разглядела, что в ветвях скрывались вовсе не гнезда, а зеленые кусты. И это зимой!

– Кстати, не хочешь поцеловаться? – Игриво предложил Тетра.

– Если девушка оказывалась на Йултад под Омелой, по древнему обычаю, ее мог поцеловать любой, не спрашивая! – заявила Флорентина.

В ответ я картинно посторонилась от пораженного дерева, хотя мы были сравнительно далеко. Мне вовсе не хотелось целоваться с этим грузным Тетрахромбиулом.

– Скорее с Флорентиной соглашусь, чем с тобой! – высказала я свое мерзкое «фе» Эфтану. (А вот если бы был бы рядом Валентин, уж его я сама, уж точно, затащила бы под Омелу!)

– Да не бойся. Есть мне кого целовать. – Весело ответил он. – А если серьезно, то в народе омелу зовут именем «дурноплет». Растение-паразит, собственных корней не имеет, выкачивает из дерева все соки. – Объяснил Тетрахромбиул.

Дерево и правда выглядело слабым, ветви поредели, зато как на них кустились шары омелы! Их, казалось было слишком много.

Послышался собачий лай. В нашу сторону, со стороны башни, мчалась собачья стая.

– Да уж, а вот и неприятности… – произнесла я.

Тетрахромбиул снял рюкзак и, держа его одной рукой, другой шебуршил в нем, видимо, пытаясь лихорадочно найти мощное оружие.

Этим оружием, которое, вскоре достигло своей цели, оказался кусок булки. Насытившись, псы завиляли хвостами, и, казалось, стали нашими друзьями.

– Ну, все, поели и хватит. Нечего за нами бежать, а то еще сами будете трусливо улепетывать от зубастых призраков. – Скомандовала им Флорентина.

Не думаю, что собачки поняли сказанное, но отстали от нас и умчались в неизвестном направлении.

– Так просто! – восхитилась я подвигу Эфтана. – А тех собак, которых вы уничтожили, когда я вас настигла, тоже можно было так усмирить, и они виляли бы хвостами? – спросила я Флорентину.

– Нет, так бы не получилось. Это были зараженные демонической инфекцией животные, им бы уже ничего не помогло. – ответила она.

Мне расхотелось больше поднимать этот вопрос. Но, похоже, у Эфтана, было совсем другое мнение:

Поговаривают, что эта гора в давние времена была пристанищем волкодлаков. Оборотни собирались на Эостару и Мейбон, на горе, а возглавлял собрание могучий колдун, Лесной Заступник. В самую полночь он разжигал на горе огненный круг и волки, что входили в черту огня, оборачивались людьми. В человеческом облике они праздновали торжество. Эостару – весной, Мейбон – осенью, а под утро, когда пламя огненного круга угасало, снова обрастали шкурами и расходились по лесам, окружающим гору… До следующего праздника.

– А откуда они взялись, оборотни? – спросила я.

– Со старых времен, еще. Как писал Летописец, Всеслав-князь людям суд правил, князьям города рядил, а сам в ночи волком рыскал: из Хувала дорыскивал до Тьмутаракани, до пения петухов, что великому Хварсету волком путь перерыскивал[5]. – ответила Флорентина.

– Но однажды, литовский князь, до которого доносились слухи о бесовском разгулье на горе, решил положить этому конец. – Продолжил Эфтан. – Во время празднества оборотней окружили, те сопротивлялись яростно, но были жестоко перебиты. Воодушевленный князь, уверенный в своей безнаказанности, воздвиг каменный замок с башней, и стал там править. Но однажды появились слухи, что вокруг замка бродит волчья стая, и во главе ее – особо крупный, матерый вожак. Охотники вооружались арбалетами и стрелами с серебряными наконечниками, прочесывали окрестности, но не могли напасть на след.

Но зато Лесной Заступник, а это был он, напал на след дочери князя, прекрасной черноокой княгини. Та, возвращаясь с прогулки, обронила платок, который затерялся в осенних листьях. Конь, несший ее, мчался быстро (Прямо, как мой Мангольд – подумала я), и княгиня не заметила пропажи. В полнолуние, рыская по округе, выслеживая злейших врагов, вожак волков нашел кусочек белой ткани с инициалами владелицы и фамильным гербом ее рода.

Ночью в замке состоялся бал. Гости в праздничных масках, бальных костюмах и перьях безмятежно развлекались. И лишь княгиня, вопрошая о возлюбленном у гадалки, удивилась, почему на карте Таро, что выпала на ее вопрос, изображен человек с головой волка, идущий к башне в свете затменной луны. Тем временем, скрыв взгляд, полный огня, за бархатной черной маской, оборотень по ступенькам зашел в замок. Он искал владелицу платка, стараясь почуять ее по запаху среди наполнивших бальную залу людей. Но княгини там не было. На улице, под осенним дождем она молилась о любви у статуи ангела, не боясь ни за прическу, ни за свое дорогое красное платье. Вот тогда к ней подошел обворожительный мужчина, и в свете полной луны коленопреклоненно просил ее руки и сердца.

Гости замка беззаботно веселились, а в окне высокой башни полыхали свечи. На красной постели, были они: незнакомец и княгиня.

(Ах! Какая красивая история! – подумала я. – Нет, Эфтан, все-таки романтик, только притворяется циником и шутом).

Громыхал бал, музыканты играли вальс. Дверь, ведущая в башню, со скрипом отворилась. Оркестр замолк и все замерли. Каждый взирал на незнакомца. Но пауза была не долгой: тот обратился огромным волком и скрылся. Все ринулись к окнам, а там, внизу, мчалась стая. Кто-то вспомнил про княгиню, ее нашли без чувств в комнате. Когда она очнулась, глаза ее полыхали огнем, и только служанка заметила, что на шее девушки были две неприметных окровавленных точки. Служанка попыталась закричать, показывая на шею княгини, но та обратилась волчицей и стремительно выскочила в открытую дверь.

Дело было в Мейбон. После того, как Княгиня-Волчица покинула замок, волки замкнули круг, и крепость покрылась огнем. Люди разбегались, унося второпях немногие пожитки, которые смогли спасти. Сгорело все: и прекрасные шторы, и дорогая мебель из красного дерева.  Каменный остов со временем разрушился, а о колдуне-оборотне остались ходить вот такие легенды (Ну нет, зря я его переоценила. Все-таки он не романтик, а любитель страшилок, – подумалось мне).

– А что с оборотнями стало? – спросила я вслух.

– Говорят, их след простыл. Возможно ушли в другие места, искать новую святыню для празднества, – ответил Тетра.

– А эти собаки, что мы встретили, – не оборотни ли?

– Нет. Они – враги волкам, – пояснил Эфтан.

– Ну если это такое мистическое место, где оборотни и колдуны, почему все стремились построить замок здесь? – не преминула я.