Тамплиеры. Книга 2. След варана - Варвара Болондаева Страница 33

— Сеньор Гуго, зерно!

У денника стоял подбежавший оруженосец с ведром и догоравшей лампой.

— Послушай, Ролан, думаю, надо уговорить конюших оставить Мистраля здесь. Если что, я выкуплю место, уж очень хорош денник.

— Далеко ходить чистить, но Вам виднее, господин.

Домой вернулись в полной темноте, ориентируясь на редкие пятна окон, где еще горел свет.

Гуго поставил светильник на стол и подошел к карте. Все также одиноко торчал воткнутый шип — Тибо с ним не приехал. Возможно, не приедет никогда — у Гуго теперь не было дома. Шевалье поцарапал ногтем пергамент. Вот его дом — теперь дом Роже, вот — братьев-графов Гуго и Этьена. Вот госпиталь и гостеприимный дом — община госпитальеров. Насколько счастлив брат Жерар де Торн, занимаясь любимым делом — полностью, целиком, не делясь с мирской суетой даже малой минутой. Внезапно у Гуго бешено заколотилось сердце, как час назад, в деннике. Процарапанная им линия на пергаменте напоминала стрелу. Стрелу, указывавшую на Храм Соломона. Кто-то настойчиво вел его.

Утром Гуго де Пейен снова был в королевских конюшнях. Выходя из своей «кельи» он задержался, порылся в сундуке и извлек из сундука старый ключ и Орла. Как-то незаметно, подспудно, рыцарь стал считать фигурку своим амулетом. Когда Орел был с ним, переговоры ладились легко и все вопросы решались, а люди — от нищего серва до короля высказывали Гуго почтение. В такие дни граф Гуго не мог нарадоваться на вассала и требовал быть повсюду с собой.

Зажатая в ладони фигурка привычно покалывала и холодила руку. Гуго заметил, что головокружение и тошнота со временем стали меньше — может быть, рыцарь привык. А, может быть, Орел нашел общий язык со своим владельцем.

К счастью, шевалье Бенедикт был на месте. Держа руки на поясе и широко расставив ноги, он смотрел, как на корде гоняли купленного коня.

— Приветствую, Вас, сеньор.

— Приветствую, сеньор Гуго. Вот, закупили жеребца из поместья сеньора Гийома под Рамлой. Вроде как ничего… Но, Небеса! Разве в жару может родиться хороший нормандец?! Как Ваш Мистраль?! Сущий черт!

— Да, я доволен. Граф Шампанский просит крыть им своих кобыл.

— Вчера он настрогал жеребяток! — Шевалье Бенедикт захохотал: — Один за ущерб — мой!

— Сеньор, Бенедикт, — Гуго улыбнулся, — конь еще очень взволнован… Можно я выкуплю новый денник? Там довольно спокойно…

— Денник в соседнем крыле? Этот… со сломанной дверью?

— Э-э… я что-то видел вчера.

— Можете оставить там лошадь. За месяц — пятнадцать денье. Но предупреждаю — нехорошее место. Лошади там ржут. И сервы не любят это место. Говорят, что слышат там какие-то голоса…

Гуго поблагодарил и спустился в подвалы. Днем они были освещены гораздо лучше. Знакомый рабочий поклонился ему и расплылся в улыбке.

Мистраль мирно дремал в новом деннике, подрагивая шкурой и согнув заднюю ногу. Почуяв хозяина, он мотнул головой и протяжно фыркнул. Гуго оглянулся по сторонам и нырнул к металлической двери. Шанс был ничтожным и не оправдался, как страстно не желал этого шевалье. Но надежда все равно оставалась. Ключ из тайника по размеру подходил к скважине, но замка не открывал. Значит, существовали другие ключи и другие двери. Гуго чувствовал, что находится в двух шагах от разгадки. Оставалось только ждать.

А ждать еще пришлось немало. Граф Гуго Шампанский уехал в Наблус. Там, в небольшой долине в сторону Арсуфа, король Балдуин пожаловал ему надел земли с полями и большой деревней в придачу. Граф, как всегда, полный идей, задумал возвести в своей вотчине замок на манер того, что оставил в Шампани.

Гуго де Пейен, оставшийся в Иерусалиме, отвечал за графскую конюшню и охрану графского особняка, но, по сути, был предоставлен сам себе. Это дало шанс приблизиться к долгожданной мечте. Шевалье, вновь облаченный в доспехи, вместе с верным оруженосцем Роланом сопровождал паломников по дороге в Яффу, охраняя их от разбойников и сарацин. В отличие от других рыцарей, он делал это Христа ради, бесплатно, не беря ни гроша. Весть о добродетельном нищем рыцаре летела впереди него. Многие стали почитать Гуго за праведника, что очень смущало его.

Надо сказать, в эти дни Гуго сблизился с другими рыцарями из свиты графа Шампанского: Гундомаром и Пэйном де Мондидье. Теперь втроем в сопровождении оруженосцев и слуг они патрулировали дорогу на Вифлеем и в портовую Яффу. А у Силоамского источника, куда сарацины приводили на водопой коней, они, наоборот устраивали засады.

Но самым радостным событием стало возвращение в Иерусалим Годфруа. Гуго еще перед отъездом из замка Пейен написал давнему другу, что желает вернуться на Святую землю. И вот уже щурясь от яркого солнца, с повзрослевшим оруженосцем Себастьеном и четырьмя слугами на сытых откормленных мулах в Яффские ворота въехал Годфруа де Сент-Омер. В развевающемся новом сюрко с нашитым красным крестом, в шлеме и легкой кольчуге, на широком, как андалузский бык, боевом коне иссиня вороной масти. С горящим сердцем, тугим мешочком безантов и без определенных задач.

— У Балдуина грандиозные планы. Он думает расширить границы королевства далеко за Иордан, Бог даст — до Дамаска. И на закат, за Ашкелон, прямо на земли Египта.

Гуго де Пейен вместе с Годфруа де Сент-Омером сопровождали Роже и его семью в загородное поместье. Небольшую деревню, в полтора десятка домов, бывший оруженосец получил после посвящения. Рыцарский сан давал ему право на владение феодом — на обычных людей Иерусалимские Ассизы практически не распространялись.

На светло-сером ослике позади трусила беременная Мариам, в повозке вместе со служанкой притихли уставшие дети. Вокруг, принюхиваясь и повизгивая, кружили охотничьи собаки — Роже обзавелся легавыми и соколиной охотой.

Завершали шествие Ролан с Себастьеном и несколько слуг верхом на конях, с палицами и мечами.

— Похвально. Но удержать то, что есть, в данное время — подвиг. Что скажете, Роже?

Роже утвердительно кивнул:

— Только с помощью Божьей. Сеньор Гуго расскажет, как опасны здешние горы и леса. В них тьма-тьмущая сарацин и каждый страшен, как черт. Они знают каждую тропку. Кто-то лезет из Сирии, кто — из Египта. Делов-то — перейти Иордан. А местные их покрывают.

— Среди местных полно христиан.

— То-то, сеньор Годрфруа. Поначалу они нас любили, а теперь на стороне мусульман.

— Король Балдуин говорил, что они как лисы.

— Хитрые лисы, да. За пособничество сарацинам приказано жестоко карать.

— Мы дали им свободу и веру!

— Э-э сеньор, тут не то. Раньше зимми платили налоги…

— Зимми? Кто-кто?

— Так сарацины зовут христиан и евреев, в общем, не мусульман. Так вот, раньше они платили налоги, а теперь просто рабы. Мы продаем их и покупаем, как во Франции своих крестьян. Поэтому местные так бунтуют и ненавидят нас. Год назад под Цезарией убили сеньора. Ездил проведать свой лен. Стянули багром с коня и насмерть забили цепами. Повесили шестерых человек. А недавно мусульманка-жена…