Асфоделия. Суженая смерти - Серина Гэлбрэйт Страница 36

Тисон тут же подскочил, точно от пинка, слегка раздражённым движением одёрнул орденскую униформу.

– Уже что-то выяснили?

– Следов прямого физического воздействия нет.

– И вы это так быстро поняли? – усомнилась я.

– Лестница одна из центральных, и она каменная, – пояснил Эветьен. – Только сегодня до вас по ней спускались и поднимались десятки людей, включая меня.

– А нефизического? – уточнил Тисон.

– Слабое вторичное эхо.

– Отследил?

Вместо ответа старший брат выразительно посмотрел на младшего.

– Быть может, стоит позвать адептов Заката? – предложил Тисон. – Тот магистр, что прибыл для проверки, ещё не покинул дворец?

– Бенни? Нет, он пока не уехал… наслаждается дворцовыми удобствами и блюдами… сразу видно, что не больно-то орден благосклонен даже к собственным магистрам. Но не думаю, что есть резон привлекать к этому делу закатников.

– Почему? Если сохранилось вторичное эхо, то, возможно…

– Я не могу его отследить, однако могу сказать, на что оно похоже.

– И на что же?

– Вернее, на кого.

Следующий выразительный взгляд достался мне.

А при чём здесь я?

– На Асфоделию? – изумился Тисон.

На меня?!

– Во время проверки я ощущал ровно такое же эхо. Слишком слабое, чтобы соответствовать слухам и докладам очевидцев, но всё же присутствующее и исключающее вероятность… ошибки.

– Что такое эхо? – вмешалась я.

– Одарённый человек способен к манипуляциям энергиями как внешними, так и внутренними… – лекторским тоном начал Эветьен.

– Собственный резерв, – припомнила я некогда прочитанные романы фэнтези.

– Можно и так сказать, – в глазах Эветьена мелькнула тень настороженного недоумения, словно его удивляли мои познания в области магии. – Эта энергия подобна речному течению и редко когда застывает полностью, даже если её обладатель находится в абсолютном покое. Закатники утверждают, будто она движется по телу человека вместе с кровью по сосудам и останавливается лишь в случае его смерти. Как бы там ни было, это её движение отражается на тонком плане, создаёт эхо, которое возможно уловить, ощутить… как вы ощущаете биение сердца своего и чужого. Если одарённый не обращается к собственной силе, то эхо слабое, другой человек, даже магистр, не может его почувствовать, поэтому проверка и проводится посредством специальных артефактов. Когда же одарённый использует силу, воздействует на какие-либо физические объекты, то её след, так называемое вторичное эхо, неизбежно остаётся на объекте и в пространстве вокруг…

– Как отпечатки пальцев?

– Отпечатки пальцев?

– Ну да, – я подняла руку ладонью к мужчинам. – У нас на подушечках пальцев есть линии, и если сделать с них отпечаток, то…

Братья переглянулись, и Эветьен жестом прервал мою попытку принести просвещение в массы.

– Именно так, – согласился он. – И я пока не стану спрашивать, откуда вам это известно.

О как. Выходит, они уже знают о дактилоскопии? Странно, мне казалось, она появилась относительно недавно…

Там, в моей потерянной реальности.

А как здесь обстояли дела с познанием окружающего мира и его устройства, я не ведала по-прежнему.

– Эхо сохраняется в течение недолгого времени и по его наличию очевидно, что сила использовалась в принципе. Если оно сильное и обнаружено только что, возможно отследить источник. Как правило, человек не успевает уйти достаточно далеко и быстро за столь короткий срок. Со слабым или найденным спустя какое-то время уже хуже, для этого могут потребоваться артефакты и ритуалы и всё равно не дать нужного результата… И в некоторых случаях эхо можно запомнить.

Я поёжилась отчего-то и почесала ладонь.

– Вы хотите сказать, что…

– Что сила, с помощью которой откололи часть ступеньки, – ваша, – Эветьен склонился ко мне, будто надеясь обнаружить следы оной силы в моём взгляде или на лице.

– Либо похожа на вашу, – поспешил успокоить меня Тисон. – Не могли же вы сами себе подстроить падение с лестницы?

– Кто знает, кто знает, – Эветьен выпрямился, продолжая буравить меня тяжёлым колючим взором матёрого следователя, уверенного в виновности подозреваемого. – Удар самое себя молнией тоже кажется событием, которое могло произойти лишь по исключительно несчастливому стечению обстоятельств…

Молнией?

Я ведь помню…

Белую вспышку в небе, похожую на зигзаг молнии.

Раскат грома.

Собственное удивление – грозы в сентябре случаются нечасто.

Повторную вспышку почти перед самым носом.

– Так вот что произошло на Сонне, – прошептала я. – В Асфоделию попала… молния?

И что бы ни случилось перед ударом, что бы ни сделала сама Асфоделия, уверена, именно в этот момент я перенеслась в её тело.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Братья переглянулись вновь, не понимая, с чего вдруг я стала говорить о себе в третьем лице.

– Верно. Согласно рассказам императорских эмиссаров, прибывших за вами, вы сыпали словами на неизвестном языке пополам с требованиями не приближаться и не сметь вас касаться, иначе любой, кто дотронется до вас, умрёт на месте, – изложил Эветьен сухо. – Вдруг поднялся сильный ветер, и с чистого неба ударила молния, попав ровно в вас и едва и впрямь не убив тех, кто находился ближе остальных. Как ни странно, вы совершенно не пострадали физически, только провели три дня в беспамятстве. За этот срок вас доставили с Сонны на континент, в замок фрайна Делени, где разместили со всеми возможными удобствами до нашего с братом прибытия – и момента вашего пробуждения. Если, разумеется, вы очнулись бы вовсе. К сожалению, каким-то неведомым образом слухи о произошедшем обогнали вас, обросли подробностями и стали достоянием гласности прежде, чем удалось предпринять какие-либо действия для сохранения этого в тайне. И ваше происхождение и поведение только усугубило ситуацию, поэтому-то император был вынужден предпринять меры для сохранения покоя при дворе и в стране.