Орден Лино. Эра исполнения желаний - Марина Суржевская Страница 4

Впрочем, кому от этого хуже? Только самому обвиняемому!

Ругаясь про себя, я взирала на плывущие сверху звезды. Ну вот и полюбовалась! Точно накаркал тот сероглазый гад! Чтоб ему провалиться!

Правда, стоило подумать, что хуже некуда, как силовик дернул конец сети, и мое неподвижное тело перевернулось в воздухе лицом вниз. Теперь я видела лишь сугробы, протоптанную тропинку и сапоги мужика, шагающего впереди. Не слишком чистые, кстати.

Когда я почти перестала чувствовать окоченевшие руки и ноги, силовики, наконец, добрались до серого здания местной тюрьмы. А занеся мое плывущее тело в помещение, сняли сеть. Я рухнула на пол, приложившись пятой точкой. Кряхтя, перевернулась и села, с ненавистью рассматривая ухмыляющиеся лица ищеек.

– Ну что, Ворона, может, сразу во всем сознаешься? Сэкономишь нам время, а себе – здоровье?

Мужики радостно рассмеялись, находя шутку забавной. Идиоты!

Смешно мне не было. Обвинение в причастности к запрещенному пернатому объединению – это серьезно. За такое можно и правда здоровья лишиться… А то и жизни.

– Я не Ворона! – давя в себе злость, пробормотала я. Черт, кажется, даже язык замерз и теперь с трудом ворочается во рту, отчего слова получаются хриплыми и – вот же гадство! – каркающими!

Силовик, стоящий слева, рыжебородый и здоровенный, указал мне на железный стул посреди комнаты, ножки которого были привинчены к полу. Верно, чтобы хрупкая девушка в моем лице не прибила двух ухмыляющихся гадов.

– Присаживайтесь, обвиняемая. Беседа будет долгой, это мы вам обещаем. Так что располагайтесь поудобнее!

Я села, упрямо выпрямив спину.

Рыжий бородач вольготно устроился возле окна, второй силовик – тщедушный и носатый – сел за стол. Очень медленно он достал из ящика лист бумаги, карандаши для письма и лезвие. И принялся очень тщательно точить грифель. Вжик-вжик. Тоненькая стружка завернулась красивой спиралью и легла на бумажку. Вжик-вжик. И снова. Я бы даже восхитилась такому искусству и посоветовала силовику сменить профессию. Правда, он мог стать выдающимся точильщиком карандашей!

Если бы так сильно не раздражал своим вжик-вжик!

– Итак, уважаемая Эл Рид, – закончив с грифелем, силовик испробовал карандаш на бумаге и довольно ухмыльнулся, подняв на меня водянистые глаза.

– Я предпочитаю просто Рид, – прохрипела я из глупого упрямства.

Впрочем, силовика мой выпад лишь позабавил.

– Итак, Эл. Расскажи нам о ваших друзьях.

– Каких друзьях?

Силовик склонился над столом, душевно заглядывая мне в глаза. Ну ни дать ни взять – заботливая мамочка!

– Эл, вы очень милая и, я уверен, законопослушная девушка. Ну не может красавица с таким прелестным личиком быть бессовестной нарушительницей законов и устоев нашего чудесного общества. Вы согласны?

Я усердно закивала. Не может, конечно, не может! Я вообще ромашка в чистом поле! Хотя про прелестное личико он, конечно, мне польстил.

Силовик тоже покивал, соглашаясь. И чиркнул грифелем по бумаге. Вжик! Я ощутила настойчивое желание кинуть в ищейку чем-нибудь тяжелым. Может, он этого и добивается?

– Вот и я уверен, что не может! Я сразу сказал своему напарнику: смотри-ка, Гринтавельд, какое невинное и красивое создание, заблудшая душа, которую просто нужно направить на истинный путь. Она всего лишь потерялась! Вы ведь потерялись, Эл?

Носатый радушно улыбнулся. Взгляд его стал расфокусированным, один глаз полностью затянулся синевой – это значит, силовик подключился к Новому Единому Реестру, где хранилась информация обо всех жителях Пяти Королевств. Силовики, ищейки, судьи и дознаватели имели доступ в эти кладовые знаний и могли в любой момент прочитать информацию. По крайней мере, за последние десять лет.

Рыжий возле окна размял шею, и она издала неприятный хруст.

– Так-так… А вот и наша Эл Рид… Зарегистрирована в Боргвендаме. Далековато ты забралась от Боргвендама, девочка.

– Куда хочу, туда и еду, – буркнула я. – В Арвиндале рады всем. Кажется, так написано при въезде в гавань!

Ищейка хмыкнул, продолжая просматривать мои данные.

– Так-так. Эл Рид, ориентировочно – двадцать пять лет.

Я хмыкнула на этих словах. Ну да, ориентировочно. А сколько на самом деле?

– Постоянной работы нет, – продолжил ищейка. – Как и постоянного места проживания. Перебивается случайными заработками. Зато имеются три условных наказания за хулиганство и нарушение общественного порядка. И одно задержание за воровство.

Носатый прекратил читать краткий перечень сведений обо мне и снова улыбнулся, словно информация его несказанно порадовала.

– Я не воровала! – вскинулась я негодующе. – Меня обвинили по ошибке! И отпустили!

– Да-да, я вижу. Обвинитель забрал свое заявление. Решил не портить жизнь такой… красивой и сговорчивой девушке? – Рыжий понимающе хмыкнул.

А я ощутила, как поднимается внутри волна злости. И опустила голову, чтобы скрыть опасный блеск своих желтых глаз. Лучше пусть и дальше считают меня прелестной. И да – сговорчивой.

– Я уверен, что вы совершенно невиновны, милая Эл, – душевно пропел тщедушный.

Я глаз не подняла, даже когда чиркнул по бумаге грифель: вжжжик! Ненавижу этот звук!

– Да, такая замечательная и покладистая девушка точно не может быть злостной нарушительницей и преступницей. Ты согласен со мной, Гринт? – Рыжий промычал что-то неразборчивое. – Вот именно! И потому прелестная Эл не будет чинить препятствий следствию и сейчас все быстренько расскажет. Начнем! – Снова противный звук грифеля по бумаге. – Как вы попали в Сопротивление, именуемое Сообществом Ворон? Кто вас туда привел? Сколько лет вы состоите в этой банде? Как зовут ваших подельников? Где они живут? В каких преступных делах вы участвовали? Что знаете о лидере группировки, так называемом Когте? Видели его? Знаете?

– Что? – Моя голова дернулась, глаза, кажется, вылезли из орбит, а рот сам собой открылся и больше не закрывался! – Что вы говорите? Я ничего не знаю! Я же сказала!

Рыжий ухмыльнулся почти весело.

– Эл, ну что же вы, – неприятно цокнул языком тщедушный. – А с виду такая милая девушка. Мы думали, вы хотите помочь следствию, желаете сотрудничать, а вы…

– Я желаю! Но я ничего…

– А сами врете, умалчиваете важные сведения о преступниках, подрывающих устои нашего славного общества, – с явным удовольствием произнес тщедушный. – Как нехорошо!

– Я ничего не знаю… – От злости и бессилия хотелось кого-нибудь покусать. Или это я просто проголодалась?

– А вот почтенный господин Марфис Брум, владелец магазинов и таверн, в том числе той, где вы работали последний месяц, утверждает обратное. Он, как добропорядочный господин, заявил о ваших злодеяниях. Благородно простил вам перебитую посуду и пропавшие серебряные ложки, но вот на вашу причастность преступному сообществу не смог закрыть свои честные глаза.