Джокер - Феликс Разумовский Страница 41

— Мама, — тихо послышалось справа.

Этот голосок!..

Оксана крутанулась на месте…

…И успела увидеть две белые светящиеся фигуры, маленькую ибольшую. Держась за руки, они быстро истаивали в тумане…

Оксана ахнула и дёрнулась было к ним, но бежать было уже нек кому. Всё развеялось. Да и туман вроде начал понемногу редеть…

Она была вынуждена немного постоять у двери, хватая ртомвоздух и не зная, как унять бешено зашедшееся сердце. Постепенно началивозвращаться обычные городские звуки. Они свидетельствовали о непоколебимойвещественности Пещёрки, и Оксана глянула на часы. Пора было выдвигаться.

«Ну что, пошла я в баню…»

К сожалению, не в ту, целительную, привидевшуюся во сне.

Шпионские страсти с конспирацией, избитые игры в пароли иответы ужасно смешили бы её, не будь всё на самом деле так грустно. Господи, иэто они называют работой?.. Деревенский детектив пополам с анекдотами проШтирлица. Неужели могущественное управление «Z» не могло придумать для «стажёраВаренец» более полезного применения? А может, они так проверяли её? На чувствоюмора, на вшивость, на психологическую устойчивость к идиотизму?..

Взяв верный азимут, Оксана миновала торговые ряды и скорооказалась у здания, украшенного вывеской «Горбаня». Туман здесь отдавал гарью,вениками и неухоженными удобствами.

«А теперь ещё связник часа на два опоздает. Для полногосчастья…»

Не опоздал. Зашуршали шины, затопали шаги — и перед Оксанойвозник странный человек. В кожанке, танковом шлеме и защитных, густо закопчённыхочках. Явно обладатель того самого противного голоса по телефону.

Хрипло и тяжело дыша, человек катил ярко-красный мотоцикл«ИЖ-Юпитер» с коляской. Трудно, что называется, на зубах, но на редкостьцелеустремлённо.

— Говорят, грачи прилетели? — Он остановилзаскрипевший драндулет, с надеждой глянул на Оксану. — Грачи прилетели,говорят?

— Да, говорят, прилетели, — давясь от внутреннегосмеха, ответила она. — Но пока не все.

Она чувствовала себя неуклюжей дебютанткой в любительскомспектакле о «рыцарях плаща и кинжала». Ну да, сугубо периферийного театра. Вкотором полагают, что без тумана и запахов дерьма секретным службам никак.

— Ну, слава Богу, здравствуйте, стажёр. — Странныйчеловек кивнул, перевёл дыхание, вытащил грязно-белую шахтёрскую каску. —Надевайте давайте и садитесь в люльку. Можете обращаться ко мне «ПётрПетрович». И обязательно, стажёр, опустите забрало, это не просьба, это приказ.

Забрало было сделано из оргстекла и по всей площадистарательно ошкурено наждаком. Что превращало каску в подобие мешка,натягиваемого на голову заложнику. Чтобы не догадался, бедолага, куда еговезут.

— Есть, — нахлобучила каску Варенцова, втиснуласьв коляску, опустила забрало. Пётр Петрович лягнул ногой, «Юпитер» затарахтел,рыгнул синим дымом… поехали. Кстати, весьма уверенно, невзирая на туман,пещёрские дороги и закопчённые (то ли солнечное затмение наблюдать, то ли чтобДжеймс Бонд не догадался) очки. «Абориген? — задумалась Оксана. — Илипросто не первый год тут живёшь? Тогда от кого прячешься, тут же все с первоговзгляда друг дружку должны узнавать, очки там, не очки…»

Скоро миновали сквер, больницу, кладбище, ЛЗС… Промелькнулалесная дорога, уводившая куда-то в сторону от основной трассы, но затоосенённая указателем, утверждавшим, что истинная Пещёрка с серебряными избами,русскими печками и сарафанами до пят вообще-то пребывала именно там…

Почему-то эта дорога ощутимо тревожила Оксанино любопытство.«Когда-нибудь, — подумала Варенцова, — когда-нибудь я точно там побываю.Вот поставлю дела более-менее в колею — и обязательно съезжу…»

Матированное забрало было, как выражаются в народе, отчестного человека. Оксане даже не требовалось специально подглядывать, она итак отлично видела, где они ехали. И от неё не укрылось, что, едва мотоциклвыкатился за обиженный судьбой и злыми машинами указатель, как молочный кисельзакончился, будто ножом обрезанный. Вокруг засиял летний день — с солнцем нанебе, с пением птиц, со свежим дыханием леса… Впрочем, для Оксаны более актуальныбыли пластмассовый намордник во весь фейс, рёв двигателя, вонючие выхлопы.

В какой-то момент, когда на неё начала уже нападать зевота,Пётр Петрович свернул налево и покатил по грунтовке, чтобы через несколькоминут остановиться среди кустов лещины, за которыми высилась исполинскихразмеров берёза. «Хороший ориентир», — подумала Варенцова.

— Ну вот, товарищ стажёр, прибыли. Теперь можете снятьшлем, — смилостивился Пётр Петрович, быстро посмотрел на часы и взялсяприковывать «Юпитер» к берёзе. На кой вроде, в лесной-то глуши? «Да нет, тутон, пожалуй что прав. Не повредит. В России живём…»

Без грозного танкового шлема и защитных очков её спутниквыглядел, мягко выражаясь, не очень. Бегающий взгляд, дёрганая физиономия…Клоун тряпичный. Отними у него ксиву и власть, и останется пародия на человека.

«Хорош, — отвела взгляд Оксана. — Похоже, напугандо смерти. Интересно, чем? Напуган и оттого, видимо, пьёт. Когда не играет вконспирашки. Ой, мама… начальничек…»

Утешало только то, что стажировка — это не навсегда. Бытьможет, очень даже скоро доведётся узнать, чего так боится «тряпичный клоун». Идаже самой слегка его напугать.

А Пётр Петрович замкнул цепь внушительным замком с рельефнымизображением оскаленного бульдога и приглашающе махнул рукой:

— Товарищ стажёр! За мной.

Оксана двинулась за ним сквозь кусты. Насколько ей былоизвестно, к августу энцефалитные клещи уже утрачивали активность. Затооставалось не так долго ждать, пока полетят лосиные вши…

В это время в небе загрохотало — судя по звуку, приближалсявертолёт. А именно Ми-8, винтокрылый ветеран. [80] Басовитыйраскатистый звук быстро нарастал, сотрясая утреннее небо. Вот рёв достигмаксимума, локализовался где-то рядом и сошёл на нет — похоже, вертолётприземлился.

— Чёрт, — скупо выругался Пётр Петрович, сновапосмотрел на часы и перевёл взгляд на Оксану, потянувшуюся к малине. —Вперёд, вперед, товарищ стажёр, нельзя от графика отставать.

Минут через пять они вышли на полянку, посередине которойдействительно стоял трудяга Ми-8. Судя по всему, прилетевший непосредственно заними.

— За мной… — первым взошёл на борт Пётр Петрович.

Две тысячи лошадиных сил дружно закрутили винт, дрогнулидеревья, взмахнули ветками, поплыли вниз. Вертолёт уверенно набрал высоту — иВаренцова, глянувшая в иллюминатор, непроизвольно ахнула:

— Ох и ни фига же себе! Это как же понимать?..

Она увидела, что туман, висевший над болотами непроницаемымпокрывалом, имел очень чёткую границу, словно, расползаясь, натыкался наневидимую препону. Только в одном месте ни дать ни взять имелась прореха, исквозь неё просачивался длинный отросток. Серое туманное щупальце,дотягивавшееся аж до самой Пещёрки…