Нисхождение короля - Даша Пар Страница 41

Всё будет, а пока… пока драконы стоят на самой высокой площадке, обсуждая и проговаривая последние планы. И пока молодая драконица ждёт в сторонке, держась стойко, отстранённо, когда так хочется плакать и молить: «Не уезжай!» Но глухо к мольбам сердце короля. Никлос и не смотрит на неё, в очередной раз доказывая Акрошу необходимость его присутствия в столице, а не в группе.

Поодаль стоит и хмурится колдун Томар Бай. Он долго убеждал короля, что нельзя покидать город до конца равноденствия. Что здесь опасный шаман, ше́лки, воду мутящие, морвиусы, русалки и вся прочая нечисть, которая только и ждёт, как бы половчее вцепиться в беззащитное горло Селесты. Ник был глух и к этим мольбам.

Игнорировал он и аккуратные просьбы Артана, который совершенно не был готов срываться с места и ехать неизвестно куда, неизвестно зачем. И без жены. Как бросить Селесту в такое опасное время?!

Словом, мало кто был доволен поездкой. Мало кто был готов мириться с выбором короля. Но, повинуясь его воле, склонили голову и подчинились.

Никлос стоит на краю, оглядывая столицу королевства цепким драконьим взором. Он любил этот город. Прикипел к нему за пятьдесят зим всем сердцем и всей плотью. Это была его земля, его прошлое и будущее. Никому он не отдаст королевство. Всякого уничтожит, кто посмеет тронуть то, что принадлежит ему…

Наконец, кивнув сам себе, спрыгнул вниз, моментально обращаясь огромным иссиня-чёрным драконом. Следом, лишь слегка замешкавшись от очередной колкости Акроша, спрыгнул Арт. Томар Бай остался дожидаться остальных драконов, стартующих с нижних площадок. Колдун повернулся к Анке, ему было что ей сказать:

— Береги Селесту. Ты можешь ненавидеть её, но от этой девушки зависит твоё будущее, — резко заявил он. Глаза колдуна сверкнули магическим зелёным светом. — Остальные будут пытаться использовать её, а ты должна им помешать.

Анка непонимающе уставилась на него. Ей даже кивать не хотелось, настолько осточертели разговоры о другой, более удачливой, девушки. Так что она просто отмахнулась от него, провожая взглядом кружащего над городом чёрного дракона. Сердцем драконица рвалась туда же, в полёт, лететь по правую руку от него, но было нельзя.

Король при всех ничего на прощание не сказал. Он только наедине позволяет себе проявлять чувства к ней. Словно провёл невидимую линию между постелью и королевством. Ей нет места во второй, самой важной части, его мира…

Стоявший поодаль Акрош окинул девушку презрительным взглядом. Ему никто не нравился и, в особенности, влюблённые дуры. Дождавшись, когда на площадку приземлился низкорослый серокрылый дракон, на которого расторопные слуги тотчас водрузили попону и седло, куда осторожно взгромоздился колдун, он кивнул в ответ на молчаливую аналогичную просьбу Томара и покинул площадку. Без короля дел станет на порядок больше, но и легче будет принимать решения, без неусыпного надзора Богарта, на которого свалилась куда-как более неприятная обязанность.

«Кот из дома, мыши в пляс», — всплыла в памяти Акроша уместная поговорка. И всё-таки до чего же оскорбительно будет принимать приказы от такой, как Селеста! Девчонка, что жизни не знает, а пожалуйте — будет всем заправлять. Невыносимо…

Улетела королевская группа, провожаемая всяческими соглядатаями. Вести как пожар разнеслись по городу, тронув всех и каждого. И пускай официально глашатаи разгласили в полдень весть, что король отправился по важным внешнеполитическим делам, оставив вместо себя подопечную кэрру Селесту Каргат, самые разные слухи наводнили столицу…

***

Путешествие из одного конца королевства в другое на лошадях займёт примерно два месяца. А драконы-мужчины, используя скользящее свойство крыльев, пронзают пространство и покрывают это расстояние за несколько часов. Разумеется, так можно делать крайне редко, так как это сильно влияет на здоровье скользящего и может привести к его смерти.

Не будь Томар Бай колдуном, такое путешествие убило бы его, однако он кутался в кокон силы, используя дополнительные магические элементали, чтобы прийти к концу полёта относительно свежим и готовым к бою, так что все участники группы добрались в целости и сохранности.

Они спустили на главную площадь у городской ратуши. Никлос ещё на подлете к городу распустил нориус по улицам и сейчас тысячами глаз изучал обстановку. Он видел в жизни всякое, но не такое, чтобы разом пропало несколько тысяч человек…

Здесь отвратительно пахло тухлой сырой рыбой, земля под ногами покрылась побуревшими водорослями, они же как лианы свисали с крыш и карнизов домов. Не было слышно пения птиц, пропали кошки и собаки, исчезли крысы, мыши и другие грызуны. Только насекомые расплодились в нереальных количествах, роясь в остатках еды, гроздьями вися по углам и переулкам, копошась, сливаясь в единую блестящую чёрную массу, от одного вида на которую тошнило.

Всем было ясно, что они здесь не заночуют. Так что, пока Никлос и Томар занимались магическими поисками, Артан сориентировал часть отряда на организацию лагеря подальше от города. Чтобы к вечеру им было где переночевать и поесть. С остальным, с молчаливого одобрения Ника, он отправился на разведку к морю, поочерёдно заходя в дома в поисках выживших.

На севере королевства было значительно холоднее, чем в столице, после ночи улицы города изрядно подморозило и под ногами образовался настоящий каток, так что приходилось быть вдвойне аккуратными.

Артану было неуютно. Здесь слишком тихо, здания казались насквозь стухшими и грязными. С моря тянуло солью, ветра в узких улочках образовывали заунывные песни-сквозняки, обдавая очередной порцией холода. Разумеется, можно было подогреть кровь, но это вредно после такого долгого скольжения, поэтому мужчина терпел, лишь морщился, когда на него попадали капли моросящего дождя.

В очередной раз мысленно ругнувшись на короля, вытащившего его в эту экспедицию, Арт зашёл в дом, вплотную примыкавшего к небольшому порту. Видимо это был дом управляющего, так как здание оказалось разделено на две части. В первой обнаружился кабинет и зал ожидания, за которым скрывалась дверца в складские помещения, прилегающие к нему, а во второй кухня и обычные жилые комнаты.

Мужчина зашёл в кабинет и тотчас скривился — сырость добралась и сюда, покрыв гигантские стопки документов и карт неряхи-управляющего потёками слизи, слепив их в единый склизкий ком. Вонь стояла несусветная, так что даже крепкий желудок военного был готов дать сбой. Но он собрал себя в кулак, выудил из-за пазухи широкий платок и, поддев со стола журнал событий, вышел на улицу.

Текст расползался на глазах — многие страницы так отсырели, что представляли собой лишь комья серо-сизой бумаги, но кое-что осталось читаемым. Маршалу повезло — журнал был оставлен раскрыт на развороте, так что последние записи ещё читались, хоть и не все буквы.

— «Аргэ ктуан лэху», — прочитал он вслух и всё вокруг будто застыло. Даже дождь как бы замер неподвижно в воздухе. Мгновение прошло, и волна зыбкости спала. Обернувшись, Арт заметил уходящую в море рябь.