Люди сумрака - Кармаль Герцен Страница 42

До знакомства с Алессой я пытался получить эмоции — своеобразную плату за великолепие моих картин — всевозможными способами, не гнушаясь ничем. Экстремальные виды спорта — все, лишь бы адреналин был на пределе; «хрустальный порошок» — кристаллы магической эссенции, не самый легкий наркотик, способный окунуть человека в мир волшебных грез и фантазий. И… Игра. Многоликая, непредсказуемая, а подчас и невероятно опасная.

Но Алесса… Она все изменила. С ее появлением в моей никчемной жизни началась новая, прекрасная пора. Я был влюблен, счастлив, мои картины дышали жизнью — никогда еще прежде я не был так близок к своей мечте.

Мне казалось, что это навсегда. Алесса стала частью моей жизни и с нею — я верил — я способен на все. До встречи с ней я просто существовал, обретя ее — только начал жить и наслаждался каждой секундой своей новой жизни, каждым ее мгновением.

Впервые войдя в мою квартиру, Алесса ужаснулась увиденному. Повсюду царил хаос — частый гость как в моем доме, так и в моей душе. Бросилась наводить порядок, не снимая высоких и тонких каблуков, не боясь того, что запачкает светлое шелковое платье.

Глядя на ее безупречный маникюр, на превосходно сидящие и наверняка дорогие платья, на кольца, усыпавшие тонкую руку, и обнимающий запястье золотой браслет, я боялся признаться ей, как же я был беден. Потом вдруг осознал: Алесса не могла этого не понять. В моей жизни и в моем доме царило запустение. Ободранные обои, слезающие со стен квартиры как старая кожа, скудная обстановка, видавшая виды мебель и заляпанный краской щербатый пол… На всех поверхностях — краски и холсты. Но Алесса в своем шелковом платье порхала среди этого бедлама, будто и вовсе его не замечая.

Ее не смущал мой обычно не слишком опрятный вид — длинные волосы, которые отрастали быстрее, чем я успевал их подстригать, вытертые от долгой носки джинсы и рубашка из дешевой ткани. Одержимому тонами и полутонами, оттенками и бликами, мне некогда было следить за модой — как и думать о том, какое впечатление я произвожу на людей. Но Алессу, которая всегда выглядела как истинная леди, я отчего-то стеснялся.

И постоянно задавал себе один и тот же вопрос — что она, прекрасная, хрупкая, словно сошедшая с картины великого мастера, нашла во мне, простом художнике, только грезившем о славе? Но она действительно меня любила. И за одно это я был готов любить ее еще сильней.

Из-за меня она рассорилась со своей семьей — ее родители, в особенности строгий и неуступчивый отец, наш роман не одобряли. Когда Алесса рассказала отцу, что будет жить со мной, он вышел из себя. В тот вечер они наговорили друг другу много такого, о чем обоим не раз еще придется пожалеть. Алесса разрубила кровные узы, и ушла из родного дома, громко хлопнув дверью на прощание.

Мне казалось, что наша любовь способна преодолеть все преграды. Теперь, когда Алесса питала мой дар, я писал все лучше и лучше, и ждал своего часа. Я уверял ее, что все наши проблемы — лишь дело времени. Я продам пару картин, открою галерею, и все станет как раньше — или даже лучше. Но все оказалось не так просто…

Девочка из богатой семьи, не привыкшая отказывать себе ни в чем и не приученная к тяжелой работе, Алесса вдруг лишилась поддержки родителей. Впервые за все время нашего знакомства я видел ее растерянной, обескураженной. Казалось, она не знает, что ей делать дальше. Она словно бы потеряла свое место в этом мире, и не знала, как ей заново его обрести.

Это стало началом конца нашей красивой, но короткой сказки.

Мы были глупцами, думая, что одной лишь нашей любви достаточно, чтобы быть счастливыми. Первое время мы действительно наслаждались обществом друг друга. Алесса чувствовала себя освобожденной от влияния строгого и порой деспотичного отца. Но вскоре колесо судьбы сделало поворот, и светлая полоса сменилась черной.

Я писал остервенело, вкладывая в каждый мазок весь свой дар — дар, о котором моя любимая и не подозревала. Но даже полные жизни и красок, мои картины оказались никому не нужны. Алесса ушла из Игры, заставила уйти и меня — теперь мы больше не могли себе этого позволить. Игра — развлечение богачей или безумцев-одиночек вроде меня прежнего, способных выложить крупную сумму денег, заработанных неимоверным трудом. Для меня Игра была источником вдохновения, эмоций, необходимых мне как воздух. Но так было до того, как в моей жизни появилась Алесса. Я понимал, что больше не могу позволить жить так, как прежде. Я больше не был один.

Ради любимой я бросил рисовать, слонялся по Дейстеру в поисках работы. Ради нее мне пришлось устроиться на первую же попавшуюся должность и унизительную для меня, художника, должность бармена. Ради нее я даже забыл о своей мечте — нарисовать величайшую картину.

Я был готов на все ради нее.

Я проснулся со странным ощущением — некоей внутренней пустоты и обреченности. Но когда взгляд упал на стену напротив, мне стало еще хуже. Ошеломленно озираясь по сторонам, я отмечал и новые, и уже хорошо знакомые мне детали. Персиковые обои, золотистые шторы с кисточками, люстра в виде огромного цветка с изящными лепестками…

Я снова оказался в том самом доме.

Кармаль

Я не могла оставить Лори дома с Эстер — дочка была слишком напугана и ошеломлена случившимся. Не знаю, какими усилиями, но Франческе все же удалось убедить Зеро, что ситуация патовая. Я купила билеты в Чемпайт на ближайший рейс, позвонила Флетчеру. Вряд ли он понял что-то из моей сбивчивой речи, но мне это было только на руку. Главное, что он меня прикроет перед капитаном, а что сказать ему, придумаю потом.

За три часа я не сомкнула глаз. Лори, вымотанная после слез, наоборот, проспала как сурок, но я весь полет не выпускала ее руки.

У трапа нас встретила бледная Фран. Я уговаривала ее не прилетать, но она и слушать ничего не желала. В руках она держала белого плюшевого кота.

— Смотри, Лори, что у меня для тебя есть. — Улыбка осветила ее миловидное лицо, изгоняя из глаз тревогу и усталость.

— Фран, извини…

— Даже не думай извиняться. — Взгляд стал колким. — У меня только одна лучшая подруга, и только одна любимая крестница.

Такси домчало нас до неприметного здания в центре Чемпайта. Гулкие пустые залы, в которых активно шел ремонт, покинутые столы с погасшими экранами компьютеров.

— Зеро прячутся в самом центре города, но никому и в голову не приходит их здесь искать. Днем это — не самая успешная в Чемпайте турфирма, ночью… скоро увидишь сама.

Франческа со свойственной ей грациозностью проскользнула под веревку с табличкой «Окрашено», и жестом пригласила нас следовать за ней. И снова — разруха, доски, ведра с красками и оборванные обои. Маскировка идеальная, ничего не скажешь. Никому и в голову не придет в подобном офисе, коих сотни в каждом городе, искать магов-отшельников.

Каблуки отзывались гулким эхом. Вслед за Франческой войдя в очередной зал, я увидела там троих мужчин. Вместо церемониальных одежд — деловые костюмы, взгляды пристальные, оценивающие.