Асфоделия. Суженая смерти - Серина Гэлбрэйт Страница 42

Верно говорят, любопытство кошку сгубило!

– …то вам следует рассказать об этом.

– О чём? – я всё-таки глянула на Тисона исподлобья.

Тот смотрел на огонь в камине. С особым, повышенным вниманием смотрел.

– Обо всём, что вы сочтёте… неуместным. Когда ваша служанка сообщила, что брат уже здесь, в ваших покоях, и велел оставить вас наедине, я подумал, что он всё же решил продолжить допрос.

Ясно, почему рыцарь вдруг ворвался без стука.

– Да всё в порядке! – я снова вскочила, но Тисон стоял дальше, чем Эветьен недавно, и столкнуться нос к носу нам не грозило.

Я метнулась в спальню – ну их всех на фиг, надоели со своими вопросами дурацкими и поведением не менее странным, чем моё! – однако дверь распахнулась прямо передо мной, являя выходящую Жизель.

– Асфоделия? – девушка притормозила, и я тоже. Не хватало ещё пополнить коллекцию собственных неловкостей столкновением лбами с соседкой. Причём в прямом смысле. – Что-то случилось?

– Нет, – буркнула я.

– Рыцарь Шевери, – поприветствовала Жизель Тисона. – Можем идти?

– Да, разумеется, фрайнэ Жизель. Рыцарь Тайнес вас уже ожидает.

– Прекрасно. Асфоделия?

– Иду я, иду, – проворчала я, разворачиваясь и беря курс на парадную дверь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На Тисона я старалась не смотреть.

Он на меня тоже.

* * *

Два дня двор готовился к отбытию в Эй-Форийю. Наконец стараниями слуг вещи были уложены в сундуки, сундуки погружены на повозки и ранним утром третьего дня обоз с охраной двинулся в путь. Собственно придворные встали, разумеется, попозже, сходили на благодарение, позавтракали в большом зале и лишь затем переоделись, разделились на группы и отправились на посадочные площадки. Ни один из внутренних двориков не мог похвастаться размерами, подходящими для вместительной взлётной полосы, и потому барки приземлялись на трёх разных площадках и набирали пассажиров, навевая устойчивую ассоциацию с обычными автобусами. Поднимались в воздух, разворачивались и летели к реке, дабы продолжить путешествие над искрящейся в солнечных лучах гладью. Очерёдность посадки и степень комфорта корабля, на борт которого дозволялось взойти тому или иному придворному, зависела от статуса каждого вельможи, личного и родового. Девам жребия, осчастливленным императорской милостью, не пришлось толкаться в залах и двориках среди других ожидающих посадки, отстаивать очередь на маршрутку… тьфу, то есть на барку, соответствующую положению их семьи, и искать свободное местечко на борту, ибо чем ниже статус пассажира, тем меньше удобств ему предлагали имперские авиалинии. Фрайнов и фрайнэ рода высокого, почётного ожидали шатры, усыпанное подушками ложе, напитки, закуски, возможность взять с собой личного слугу для выполнения мелких поручений и небольшое количество соседей по палубе. Представители семей вроде той, к которой принадлежала Нарцисса, ютились на голых скамьях под общим тентом, расставленных рядами, примерно как сиденья в тех же маршрутных автобусах, слуг отправляли наземным путём, а еду и напитки могли разве что принести с собой. Личный воздушный транспорт и вовсе удовольствие дорогое, не всякому фрайну по карману – закатники брали немало за оснащение корабля тем, что позволяло ему оторваться от земли, держаться в воздухе и слушаться рулевого. По этой же причине, как поведала Жизель, закатники сильно недолюбливали островитян – не хотели делиться монополией, в то время как для соотечественников Асфоделии корабли, особенно воздушные, были не роскошью, но средством передвижения и связи между собой и с континентом. Да и считалось, что секрет превращения деревянного корыта в летающий агрегат жители Аргейских остовов позаимствовали где-то за морем, в восточных землях, а после оную тайну нагло украли первые адепты Заката и объявили своим изобретением, вдохновлённым идеями всё того же востока.

Избранных в компании горничных и рыцарей сопроводили в отдельный двор, где уже стояла императорская барка, увенчанная позолоченной носовой фигурой в виде неопознанного мной клыкастого зверя. Без шума, суеты и толкотни мы поднялись на борт и устроились на низких мягких сиденьях под лёгким белым тентом, закрытым в задней части. Тёмно-синий, расшитый звёздами шатёр Стефанио располагался позади тента, вероятно, дабы поменьше смущать трепетных благочестивых дев. И было от чего – помимо императора, нескольких мужчин-приближённых из его свиты и нас, на барке летела Мадалин с двумя дамами. Как ни в чём не бывало Мадалин уселась под тентом вместе с нами, разглядывая кандидаток в жёны своего любовника с живым, предвкушающим интересом учителя, готовящегося вложить в учеников новые ценные знания. На всякий случай я притулилась с краю, подальше и от императорской фаворитки, и от Брендетты. Позапрошлым вечером Стефанио снизошёл до танцев после ужина и один раз даже встал в пару с Брендеттой. Сие проявление монаршего внимания вселило в девушку непробиваемую уверенность, что танец был не просто ни к чему не обязывающим развлечением, но испытанием, причём персональным, специально для дочери фрайна Витанского, и она, по её хвастливым монологам, выдержала его с честью и достоинством истинной императрицы. Нам, соперницам убогим, подобного совершенства, естественно, не достичь никогда в жизни, однако отсутствие высоких моральных качеств лишь выгоднее оттенит несравненное сияние чистого бриллианта по имени Брендетта. Близкое соседство с Мадалин Брендетту вовсе не коробило, она делала вид, будто общение с подружками потенциального супруга неизбежное зло, кое следует принимать со всем должным смирением и терпением, дабы произвести лучшее впечатление на венценосного жениха. Правда, самому жениху, по-моему, не было никакого дела до отношений между собственной фавориткой и будущей невестой.

Как и говорил Эветьен, погода и впрямь выдалась хорошая. Небо с утра ясное, голубое, солнце светило и согревало и вереница кораблей, растянувшаяся в воздухе над синей лентой реки, производила фантастическое впечатление. Барки соблюдали дистанцию, летели куда медленнее, чем когда меня везли в столицу, и проплывающий по обеим сторонам пейзаж так и манил полюбоваться на открывающиеся виды. Увы, судя по другим дамам, благородным фрайнэ независимо от возраста и социального статуса полагалось всю дорогу исключительно восседать на ложе в позе красивой, элегантной, прятать лицо от солнца и коротать время за распитием прохладительных напитков, вкушением фруктов и сладостей и пустой болтовнёй с соседками по тенту. С одной стороны застыли, потупившись, служанки, с другой вытянулись по стойке «смирно» рыцари. Из-за высоких бортов от пейзажа видны только крыши, башенки да шпили дворцов, да и те закончились, когда барки покинули черту города.