Никто и никогда - Элора Климова Страница 42

— А не боишься, что однажды магия уступит технике? — спросила Тоня, поглядывая на пушки.

Старший Маг нахмурился. Похоже, он не раз задумывался над этим, и выводы, к которым пришел в раздумьях, были не очень утешительные.

— Техника победит магию лишь тогда, когда в мире простых людей станет намного больше магов. Но даже если это когда-нибудь и случится, то очень не скоро. В одном только Кейлоре каждый год рождается три с половиной миллиона детей. Из них пятьсот с лишним тысяч — с магическими способностями. Это достаточно высокое соотношение. Пока можно не беспокоиться.

— Что-то я не видела в Кейлоре магов, кроме нас с тобой, — хмыкнула Тоня.

— Одно дело быть просто магом, а другое — известным мастром-магом, — глубокомысленно изрек Борис. — Из тех детей, что каждый год появляются на свет в Кейлоре. восемьдесят процентов — ведьмы, то есть способностями почти не отличаются от обычных людей. Всё, что они могут,. — передвигать предметы усилием мысли да освоить пару-тройку простейших боевых заклинаний. Таких мы посылаем в горячие точки. Сойдут и за воинов. Их каждый год рождается много, посему потеря десятка ведьм — не такой тяжелый удар для страны, как потеря одного мастера-мага.

Антония невольно содрогнулась от слов Бориса. В такие моменты она начинала по-настоящему понимать, что значит быть правителем. С высоты своего положения Кочкин рассуждал о людях как о боевых единицах, не имеющих индивидуальности. Смерть десятков была для него обычным делом. Такое случалось сплошь и рядом, и не только в военное время.

— Дети ведьм никогда не бывают сильнее родителей, — продолжал Борис. — Никогда. Эта ветвь — тупиковая. А вот потомство адептов, магов и мастеров-магов иногда бывает куда сильнее предков. Поэтому всех, начиная со звания адепта первой степени, мы стараемся по возможности уберечь от опасности. Война, не война, а для того, чтобы техника и впрямь не победила магию, мы должны строго следить за рождаемостью и не позволить, чтобы количество ведьм превысило восемьдесят процентов, как это случилось в Восточном Кофе. Кофианцы за своими магами не следили, в отличие от эстов, которым удалось понизить процент ведьм до пятидесяти. Признаю, это — прорыв. Есть чему поучиться.

Тоня вспомнила бедняжку Арлин, темное лицо Дерлока Хайта, его взгляд, полный разрушительной ярости. Нетушки! Эсты платят слишком высокую цену за своих сильных колдунов. Рано или поздно природа сыграет с ними злую шутку. Чистоту крови невозможно поддерживать вечно. Однажды колдуны Эстарики начнут медленно, но верно вымирать от наследственных болезней…

Копыта лошади тем временем стучали по булыжной мостовой. Бориса и Тоню пропустили в город без всяких проверок. Их даже не остановила стража. Хмурый часовой окинул их равнодушным взглядом и сладко зевнул. Старший Маг кивнул ему и проехал мимо.

«Хороша же у них охрана, — с недовольством подумала девушка. — Пропускают всех подряд! И это в военное время! А если мы — шпионы Монкарта?»

— Они знают, что мы — свои, — ответил Борис, словно прочитав ее мысли. — Часовой на посту — Тобас Тинток, проверенный человек. Ему уже сообщили, что из Алирона к Керсту едут два государственных чиновника с тайным поручением, и дали наше точное описание.

— Как же он получил сообщение быстрее, чем мы добрались сюда? — удивилась Тоня. — Неужели, мы ехали так медленно? Или в Кейлоре есть телеграф?

Борис весело рассмеялся:

— Можно сказать, что есть. В Кейлоре живет множество хотхов, сородичей Тора. Ты, должно быть, не заметила маленького серого щенка у ног часового. Так вот, этот малыш — телепат. Тор передал ему не только сообщение о нашем приезде, но и наши приметы. А уже от щенка они стали известны Тобасу.

* * *

Керста, или Город Кораблей, как его называли жители окрестных земель, казалась большой только издалека. На самом же деле она узкой полоской тянулась вдоль побережья. Гавань, в которую заходили суда всех стран и пародов, была идеально удобна для стоянки кораблей любого типа и размеров: достаточно глубокая и с абсолютно ровным дном. Никаких отмелей, островков или крупных подводных камней.

На берегу был расположен главный и единственный порт, к которому вели все городские дороги. На просторной набережной царила суета и толкотня, Людей здесь было, что муравьев в муравейнике. Все с утра до позднего вечера что-то покупали, продавали, торговались и то и дело набрасывались друг на друга с бранью и кулаками.

Тоне, которая за время путешествия успела отвыкнуть от шума толпы, захотелось поскорее покинуть это место. Порт казался ей опасным.

— Рыбка! Свежая рыбка! Только что пойманная! Хозяюшки, не проходите мимо! — кричала уже немолодая пышнотелая торговка с огромной корзиной, доверху наполненной чем-то блестящим, скользким и отвратительным на запах. — Покупайте! Такой цены нигде не найдете!

— Постой-ка, добрая тетушка, — остановил ее Борис. — Не скажешь ли, где нам найти Сильву Денион?

Женщина окинула Старшего Мага и его спутницу откровенно любопытным взглядом и осторожно спросила:

— А зачем вам Сильва? Хотите, чтобы она пела на пиру вашего господина?

— Верно, — улыбнулся Борис— Наш хозяин как-то услышал одну из ее песен. И теперь мечтает вновь усладить свой утонченный слух ее прекрасным голосом.

— Что ж, — пробормотала торговка, почесывая подбородок. — Если только вашему почтенному господину не понадобится от Сильвы кое-что почище пения…

Она хитро подмигнула Тоне: мол, ты-то понимаешь, о чем я, не то что этот долговязый болван. Девушка покровительственно улыбнулась. Ох, знала бы «добрая тетушка», с кем разговаривает…

— Пойдемте за мной, — скомандовала торговка. — Только предупреждаю сразу: муж у Сильвы — ревнивец, каких мало. Так что передайте хозяину, чтоб не распускал рук. Роланд такой горячий, что в гневе может самому губернатору голову оторвать.

— Уж мы передадим, — заверил ее Борис.

Женщина повела их вдоль набережной, расталкивая могучими локтями всех, кто вставал у нее на пути, и частенько осыпая первосортной бранью тех, кто начинал возмущаться.

Мимо сновали торговцы с корзинами, подносами, тюками и горланили во всю глотку, рекламируя товары.

— Кожа синего кминэка из ландорианских топей! Берите, не пожалеете! Лучшей нет на всем острове Хесс! Ни в Атере, ни в Эстарике, ни даже в Норткаре, будь он трижды проклят, вы не найдете такого качества! Покупайте кожу синего кминэка!

Продавца кож грубо отпихнул худой мужчина с огромными тюками разноцветной ткани за спиной.

— Шелк из Восточного Кофа! — заорал он. — Сияющий, как солнце юга! Нежный, как поцелуй любимого! Красавицы, не проходите мимо! Взгляните на это великолепие! Такого шелка вы нигде не сыщите, только у меня!

Бойкий торговец подскочил к Тоне и достал из-за спины образец изумрудно-зеленой ткани. Девушка опомниться не успела, как ловкие руки откинули капюшон с её головы и обернули грубый балахон чудесным шелком.