Кровь дракона - Денис Чекалов Страница 42

Но тут же спросила:

— Почему ты решил, что у них нелады?

Хорс попытался откинуться на спинку стула, желая придать себе важность. Но забыл, что сидит на табурете, и едва не упал на пол. Только рука нимфы его и удержала.

— Кожевенник недавно потерял сына, — произнес он так тихо, чтобы другие не слышали. — Наверняка, трактирщик думал, что мастеровой примется заливать горе бражкой. Уже барыши подсчитывал — по одежде видно, что Петр человек обеспеченный, значит, клиент из него хороший бы получился.

— А тот, значит, его подвел, — хмыкнула нимфа. — Ладно, любитель читать чужие мысли. Догадайся, о чем я думаю.

— Как приятно бродить по лесу в одиночестве? — предположил Хорс.

— Чертов лес! — крикнула нимфа так громко, что даже осанистый Петр едва не свалился с лавки. — Тропки, деревья, кусты, снег вокруг — как я все это ненавижу.

Теперь уже все посетители смотрели только на них. Даже о выпивке позабыли. Глядел и Петр — недоуменно и с неодобрением.

— Ты, конечно, получил силу дракона, — голос Оксаны снова стал тихим, но тепла и доброжелательности в нем отчего-то не прибавилось. — Но это не помешает мне сломать тебе ключицу. Поднимайся и пошли отсюда.

— А боярыня-то суровая, — прогнусавил один из пропоец.

Он поднялся со своего места и потянулся было к Оксане. Скорпион не видел, что произошло дальше, поскольку, из гордости, так и не обернулся. Только раздался оглушительный треск, и человек отлетел в сторону, ломая спиной мебель.

Или мебелью спину — Хорс не был уверен.

— Пошли, — повторила нимфа.

Обращаться к Петру, пока тот своего Слонопотапа не нашел, смысла не было, и Скорпион решил подчиниться. Он неторопливо встал и направился к дверям. Нимфа убрала руку и последовала за ним.

Она сменила свой полупрозрачный наряд на серые меховые штаны и кольчугу, озаренную магическим светом. Это и спасло полудницу от немедленного нападения пьяных посетителей.

— И давно к тебе бояре заходить стали? — услышал Хорс позади себя голос Петра.

— Да впервые вижу его, — отвечал Данила.

И добавил, с глубокою обидой в голосе:

— Надо ж, такой богатый, а и не заказал ничего. Правду ты говорил, Петр — все бояре сволочи.

Скорпион вышел на морозный воздух и порадовался, что вместе с одеждой нимфа не забыла подарить ему и теплую меховую шапку. Хорошо, что догадался поднять ее после сражения с драконом, иначе уши давно бы от холода отвалились. Хорс не любил мороза, привык к обогревателям, и уже начинал обдумывать вопрос — где бы раздобыть по сходной цене амулетик, от которого становится теплее зимой. А ведь сейчас только весна, что же в феврале будет?

Нимфа прервала его неторопкие метеологогические размышления. На улице давно стояла темная ночь, и не было видно ни одного человечка. Девушка развернула Скорпиона и с силой приложила его спиной о стену трактира.

— Думал сбежать от меня? — процедила она.

Не злобно — скорее, ей это даже нравилось. Не сама попытка побега, конечно, а то жесточайшее наказание, которое за этим последует.

— Просто ты, сестричка, заблудилась в лесу, — отвечал Хорс. — Сама же говорила, что полевая нимфа. На чужом поле играть всегда сложнее. Заплутала, небось, сосну с шиповником перепутала.

Ледяные глаза девушки сузились. Ее пальцы ухватили Хорса там, где у обычных штанов бывает молния, и вновь резко сжались.

— Не играй со мной, — предупредила она.

Девушка ослабила хватку, а потом начала сжимать руку медленно, но все сильнее и сильнее.

«Зря я не попросил у старушки стальных штанов», — подумал Хорс. — «А ведь собирался».

— Пять часов я плутала по чертовым тропинкам. Сожри тебя Переплут — это же мой лес, я в нем хозяйка.

— Хреновая, значит, хозяйка, — бросил Скорпион, и тут же новая волна боли пронзила его в самом деликатном месте.

Это надо было прекращать, и Хорс знал только один способ. Он обнял нимфу, крепко прижав ее тело к себе, и поцеловал в губы.

На мгновение девушка замерла, потом ее тело содрогнулось, и нимфа ответила на его поцелуй. Зачарованная кольчуга никак не мешала объятиям. Она словно была сшита из тончайшего шелка, позволяя Скорпиону почувствовать все изгибы сильного тела девушки.

Полудница целовалась страстно, безудержно, словно стремилась всю силу выпить из Скорпиона. Обе ее руки теперь лежали на его плечах, и Хорс пожалел, что они не в зачарованном лесу, а девушка полностью одета.

— Я еще объезжу тебя, — прошептала красавица, тяжело дыша после долгого поцелуя. — Ты у меня будешь как шелковый под плеткой ходить. Тебе это даже понравится.

Она глубоко вздохнула, и только тогда смогла восстановить дыхание.

— Мне нравится чувствовать в тебе силу дракона, — сообщила она. — А выглядишь ты гораздо смазливее, чем ее прежний владелец. На первый раз я тебя прощу. Даже пороть розгами не стану.

«Еще бы ты меня не простила», — усмехнулся про себя Хорс. — «Небось, непросто меня были вытащить из моего времени, да сюда притащить. Я тебе нужен, сестричка, и милосердие твое здесь совершенно ни при чем».

— Впрочем, — сказала девушка, — если ты сам захочешь порки… Мне кажется, ты из тех, кому это нравится.

«А почему б не послать старушенцию, да не прикончить нимфу прямо сейчас?» — подумалось Хорсу. — «Если меч против дракона сгодился, то какую-то нечисть полевую уж тем более погубить сможет».

Однако Скорпион не был в этом уверен — а еще больше в своей решимости расправиться с нимфой. Нельзя сказать, что ему нравилось постоянно получать по яйцам. Однако эта девушка казалась ему более искренней и честной, чем все накрашенные красотки, с которыми ему приходилось иметь дело в своем времени. Конечно, она собирается его убить. Но ведь этому можно помешать, если травница не ошиблась.

Нимфа взяла его за руку, и повела обратно в трактир.

Скорпиону показалось странным, но это прикосновение словно значило для них обоих гораздо больше, чем страстные поцелуи и их вражда, начавшаяся с самой первой встречи. Словно обоих их пронзила молния. Это не было любовью — оба они знали, что давно потеряли способность к подобным чувствам.

Но и не ограничивалось это чувство мгновенной страстью, которая охватывает мужчину и женщину, чтобы завлечь их в водоворот эмоций, закружить, поднять над землей — а потом выбросить, опустошенными и уставшими, разочарованными в мире и самом себе.

Между ним и нимфой словно протянулась крепкая нить, которая сильнее любви и прочнее дружбы. Такая связь рождается между людьми, которые понимают друг друга, не с полуслова даже, а вовсе без слов. Они могут ненавидеть друг друга; стремиться убить — и все же чувство это будет навсегда сковывать их, даже после гибели одного их противников.