Чарослов - Блейк Чарлтон Страница 42

— Что за грех-то?..

Нико пожал плечами.

— У каждой религии ответ свой. Может, все они ошибаются, а истинное знание было утеряно, когда наши предки пересекли океан. Мы, волшебники, не придерживаемся каких-то определенных верований и не связаны рамками религий или традициями королевств. Тебе достаточно знать, что Лос увел треть всех богов на гору Калакс и обратил в демонов. Из них он и создал свою армию, которую нарек Пандемониумом. Название расшифровывается просто: «Пан» — все, «демониум» — демоны. Так, используя выражение «не урок, а пандемониум какой-то», мы прибегаем к гиперболе для…

— Вот ведь хрень… — Девин тут же спохватилась и затихла. — Нико, я поняла. Ты не мог бы объяснять проще, без лингвистических изысков, только историю?

В ответ Нико что-то пробубнил в защиту «лингвистических изысков» — мол, история без них не история, — а затем вернулся к рассказу:

— Итак, после того как Лос собрал Пандемониум, между богами и демонами разразилась война, известная как Апокалипсис. Когда стало ясно, что демоны побеждают, человеческие боги построили гигантские корабли Исхода, чтобы на них пересечь океан. Буквально чудом отряду храбрецов — само собой, их тут же провозгласили всенародными героями — удалось превратить Лоса в камень и тем самым выиграть время для отплывающих кораблей. Привязанные к древнему континенту демоны не могли за ними последовать. Затем налетел мощный ураган и разметал флот Исхода по всему океану. Вот почему в наши дни в каждом из прибрежных королевств можно встретить людей любой расы.

Девин сощурилась.

— А в древних королевствах все выглядели одинаково?

— В общем и целом, да. То есть смуглый брюнет с моим типом внешности никак не мог происходить из одного королевства с рыжей обладательницей веснушек вроде тебя…

— Может, хватит выпендриваться, Нико? Не моя вина, что какографов не учат истории. И, в отличие от тебя, я не хожу хвостом за магистром и не ловлю каждое его слово с открытым ртом. Я еще понимаю, когда волшебники сплетничают… Но слушать эту ученую тягомотину? Нет уж, увольте! — Она фыркнула. — Вот тебе и еще один плюс в пользу неграмотности.

— Прости, Дев, я не хотел… И вообще, не вешай нос. Кстати, даже вечная цензура вовсе не означает свободу. Ты сама говорила, магические невежды привязаны к своему клочку поля или к ремеслу и вынуждены с рассвета до заката пахать на какого-нибудь лорда или барона — или кто там владеет землей.

Она лишь хмыкнула и вновь принялась за похлебку.

— Хуже, чем здесь, не будет.

Нико нагнулся к ней:

— Дев, только представь: никаких чар и заклятий, придется самой умываться и чистить зубы. И никаких конструктов, чтобы выносить ночной горшок. Все сама, этими вот ручками. И жизнь — короткая, как у обычных людей.

Внезапно в ее карих глазах вспыхнул привычный огонь.

— Да х… — И снова было заметно, что она с трудом сдерживает готовое вырваться бранное слово. — Ну и плевать! Не все такие сильные, как ты, Нико. Лично я и до стольника-то вряд ли дотяну. А мне, между прочим, уже под полтинник! Может, с виду и не скажешь, но это правда. Родись я безграмотной, по крайней мере мне не пришлось бы пережить всю семью.

Нико открыл рот, чтобы возразить, и тут до него дошло:

— Ты бы хотела выйти замуж?!

— А ты бы хотел подтереться крапивой, зад ослиный?! — взорвалась Девин. — Не хочу я замуж, ясно? Не желаю! — Дрожащими руками она принялась размешивать похлебку.

Нико не знал, что ответить; он решил просто посидеть молча и подождать, пока воинственный настрой не пройдет.

— Дев, — наконец произнес он. — Помнишь, прошлой ночью я тебя спрашивал, с какой стати Смолвуд назвал меня «новым карманным какографом Шеннона»?

— Забудь. Все это мелочи. — Она нахмурилась. — Хотя… заявление Смолвуда лишний раз доказывает, что я права насчет неграмотности.

Нико коснулся ее локтя.

— Пожалуйста, расскажи мне!

Девин посмотрела на него:

— Это лишь слухи.

Он кивнул.

Отложив ложку, она пододвинулась ближе — всего на полдюйма, зато с заговорщицким видом.

— Что ж, много лет назад магистра считали восходящей звездой Астрофела как в науке, так и в политике. К тому же он был местной диковинкой: мать из Драла, отец из Триллинона. Потому и имя звучит так странно — Агву Шеннон. Так вот, фракция Сынов Эджинду, в которой он состоял, считала, что волшебникам нужно более активно отговаривать странствующих колдунов от участия в Остроземской гражданской войне. Шеннон представлял Сынов Эджинду на Долгом совете. А потом… — Девин понизила голос: — Вышло так, что от него забеременела внучка ректора!

Нико вопросительно поднял брови.

— Как? Ведь чарословы не могут иметь детей. Мы все стерильны.

Девин наградила его лукавой улыбкой.

— Наивный! Порой я забываю о том, как ты молод. На самом деле это сказочка для новичков. Бесплодны лишь пары между магами. До сих пор не было случая, чтобы два чарослова зачали общего ребенка. А вот от союзов с неграмотными у чарословов время от времени рождаются дети.

— От Шеннона забеременела простая девушка?!

— Тс-с-с! — Она стукнула его по плечу. — Не так громко. Теперь ты понимаешь, почему мы, маги, отрекаемся от семей? Иначе мы пережили бы всех родных, беспомощно наблюдая, как наши любимые один за другим старятся и умирают. Поэтому, когда стало известно о том, что Шеннон заделал ребенка ректорской внучке, разразился огромный скандал… — Нико только и смог, что покачать головой. А Девин продолжила: — Само собой, Шеннон попытался спрятать младенца, но его противники обнаружили новорожденного и подняли шум. Ректор Астрофела был в ярости. Он сослал Шеннона в Звездную академию, на должность управляющего Барабанной башни. От греха подальше, так сказать.

— А что потом?

— Никто точно не знает. Поговаривают, что в отчаянной попытке совершить научный прорыв и тем самым заслужить прощение магистр решился на рискованный эксперимент и в ходе него ослеп: одно из заклинаний выжгло ему глаза. Что бы там ни произошло, в итоге Шеннон остался здесь, в Звездной академии. Ко времени окончания изгнания он лет двадцать не был в Астрофеле. Его жена умерла, а сын женился. Магистр попытался наладить отношения… безуспешно: сын, который все это время считал, что отец их бросил, ненавидел Шеннона и публично от него отрекся.

Нико, который слушал Девин, затаив дыхание, шумно выдохнул.

— Тогда магистр вернулся сюда и взял какографов под опеку. — На миг Дев окинула взглядом трапезную. — В каждом поколении он выбирает одного мальчика из потока и всячески помогает ему добиться капюшона волшебника. До тебя был Томас Райлан, жил с Джоном и со мной. А теперь Том — младший волшебник в технической службе при цитадели Звездопада — и Шеннон определенно приложил руку к его назначению.