Лишнее золото. Без права на выбор - Игорь Негатин Страница 43

— И это прекрасно! Ваш вкус мне хорошо известен. Он ограничен проститутками из Порто-Франко, а у меня нет желания быть похожей на одну из них.

— Иногда у проституток есть чему поучиться. Например, следить за своими словами.

Елена тряхнула головой и так сверкнула глазами, что казалось, еще немного — и моя одежда загорится. Из таких взглядов можно пули отливать. Сорок пятого калибра. Убойная вещь! Нет, слава богу, обошлось без жертв. Она встала и сухо отчеканила:

— Спокойной ночи, мистер Нардин!

— И вам приятных снов, мадам Куликова.

Уже совсем стемнело. Костер мирно потрескивал, разгоняя темноту. Саванна жила ночной жизнью. Густой пряный запах трав, разлитый в безбрежном просторе диких земель. Даже запах, идущий от джипа — смесь солярки и нагретого масла, лишь подчеркивал этот букет ароматов.

Кто-то умирал, кто-то рождался. Над головой светили звезды. Огромное море звезд. В такие моменты начинаешь понимать — какая все-таки большая эта вселенная, со всеми новыми и старыми мирами. Было спокойно. И я почему-то был абсолютно уверен, что и ночь пройдет спокойно. Без приключений и неприятностей. Редкость для этого мира.

И даже немного жаль, что не с кем сейчас поговорить…

Я проснулся задолго до рассвета. Если честно — дремал короткими урывками, прислушиваясь к окружающим меня звукам. Было темно, но на востоке уже светлело. Надо собираться. Разжег потухший костер и пристроил на нем котелок с водой.

— Доброе утро, — из джипа выбралась Елена. У нее на щеке отпечатался шов от спального мешка. Она даже глаза терла как-то по-детски.

— Утро добрым не бывает.

— С вашими взглядами на жизнь, — она язвительно улыбнулась, — не сомневаюсь.

— Конечно. Если бы вы всю ночь не вертелись и не пинали меня ногами, то я бы выспался. И был бы добрее. А еще вы безбожно храпите.

— Я?! — Она даже развернулась. Казалось еще немного — и лопнет от негодования.

— Шучу, — спокойно ответил я, продолжая следить за кофе. — Расслабьтесь.

Она презрительно фыркнула, схватила полотенце и пошла умываться. Теперь до самого поселка будет молчать.

— Вот и поговорили, — ухмыльнулся я, провожая взглядом ее стройную фигурку.

21 год по летоисчислению Нового мира.

Безымянное ущелье к северо-востоку от перевала Арч-Корт.

— Поль, а за нами хвост, — «обрадовал» Шайя. Он шел последним и часто оборачивался, следя за горами.

— Ты был прав, — тяжело отдуваясь, сказал Нардин-старший и остановился.

Подъем давался тяжело. Тропа, усыпанная обломками скальных пород, круто уходила вверх. Туда, где горы вонзались в небо частоколом серых вершин. Группа шла уже несколько часов, а подъем становился все круче и круче.

— Что — разменял шестой десяток и наконец вспомнил о возрасте? — Карим попытался усмехнуться, но вышло неубедительно. Усталость давала о себе знать. Он достал из нагрудного кармана ветровки бинокль. — Да, старик… Время бежит быстро. И пятьдесят лет — уже не шутка. Старые раны начинают доставать. Медленно, но верно…

— Пожалуй, — согласился Поль. — Это… это словно тебе семьдесят и двадцать одновременно. Мозги еще бегут, а тело начинает понемногу отставать. Что там у нас?

— Эти свиньи все-таки повесили нам хвост. И чувствую… чувствую, что они — не единственная группа. Просто эти оказались самыми шустрыми. Быстро напали на след.

— Лучше бы ты ошибся…

— Что?

— Если кто и способен нас серьезно задержать, то это Умар.

— Гаргаев? Он хоть и сволочь, но дело знает, — кивнул Карим и зло сплюнул. Он подошел к Полю и остановился. Было видно, что многочасовой подъем ему дается с трудом. — Знаешь, если за нами идет Умар, я с радостью устрою с ним перестрелку. Может быть, в этот раз мне повезет больше и все-таки пришибу этого мерзавца.

— Я тоже, — тяжело кивнул Нардин, — но понимаешь, какая штука, Карим… Не можем мы сейчас отвлекаться. Нам еще идти надо. Так что давай, по-быстрому придумаем, как этот хвост отрезать, — и ползем… ползем дальше…

Четыре часа назад они прошли ущелье и теперь выходили к новому подъему. На противоположной стороне, там, откуда они пришли, можно было заметить людей. Три человека, видимо опасаясь засады, шли впереди. Стрелять смысла не было — слишком далеко.

Шайя долго наблюдал за ними в бинокль и, обернувшись, сказал:

— Их пятнадцать человек. Лиц не разглядеть. Если будем и дальше поддерживать такой темп, то они нас догонят. Часов через пять. Если это не передовой отряд, а отдельная группа, то с такими картами мы можем играть. Шансы есть. Убьют не сразу.

— Нельзя нам еще умирать, Карим. Рано… Поживи еще немного.

— Знаешь, Поль, что я тебе скажу… Нас нельзя убить. Невозможно уничтожить людей, которые уже давно умерли.

— Философ ты наш… Новоземельный. Счастье, что нас еще не заметили.

— Они знают, что мы идем этим путем. И этого достаточно. Будем реально смотреть на вещи. Мы с тобой слишком старые, чтобы надеяться на чудо.

— Как говорит один знакомый из Демидовска… иногда лучше просто перекреститься и надеяться. На лучшее, — Поль закрыл флягу. — Ну что, старина, отдышался немного?

— На себя лучше посмотри.

— Ну раз так — значит, ползем дальше. — Поль перехватил поудобнее автомат и поправил лямки рюкзака. Он тягуче сплюнул на камни и, тяжело ступая, двинулся на подъем. Перед ним, с пулеметом наперевес, шел Никита. И этому молодому парню было легче. Легче на тридцать еще не прожитых лет.

5 год по летоисчислению Нового мира.

Русское поселение.

Давно такой паршивой дороги не видел. Точнее сказать — бездорожья. Я вспомнил слова Чамберса про сезон дождей и тряхнул головой, чтобы отогнать эту картину. Представляю, что здесь творится, когда идет дождь. Несколько месяцев подряд. С небольшими перерывами. А когда перестает лить — солнце превращает эту промозглую сырость в душный и плотный, как вата, воздух. Помню, во Французской Гвиане сезон тропических дождей превращался в пытку. Стопроцентная влажность. Белье можно сушить несколько дней, и оно все равно останется влажным. Духота, которая высасывает из тебя последние силы. Особенно если не валяешься в гостиничном гамаке с банкой холодного пива, а ползаешь по непроходимой сельве, в бесконечных патрулях и засадах. Кстати, местные реки очень похожи на гвианские. Такие же мутные от глины и ила. Как говорил наш капитан: «А чего вы ждали, парни? Голубая вода и золотистые пляжи — на Тринидаде и Тобаго. И они, черт побери, не для вас, а для умных мальчиков, которые правильно выбрали профессию!» Он был прав, этот капитан…

Машину в очередной раз здорово тряхнуло, и я ударился головой о стойку двери. Елена не удержалась, и ее швырнуло на меня. Она даже что-то пискнула, прежде чем ухватиться за поручень на передней панели.