Сезон ведьмовства - Наташа Мостерт Страница 44

Улыбаясь себе под нос, Габриель набрал номер Исидора. Чтобы вытащить ки-логгер из клавиатуры «Макинтоша» и вскрыть «Ключ Прометея», придется подождать следующего приглашения в гости к сестрам, но до этого времени он не собирается сидеть сложа руки. Вирус, запущенный Исидором во второй компьютер, уже сделал свое дело, а значит, дневник вот-вот раскроет перед Габриелем свои секреты. Конечно, все зависит от того, загружался ли вложенный файл. Наживка что надо, вряд ли Минналуш устоит перед соблазном заполучить редкую маску племени макиши, и все же…

Он волновался напрасно, новость оказалась хорошей.

— План сработал, — без предисловий сообщил Исидор. — Доступ есть.

* * *

Кафе возле Смитфилдского рынка было забито до отказа. В просторном помещении под высоким потолком стоял гул множества голосов, окна запотели от людского дыхания. Официанты вереницей несли из кухни тарелки с консервированной фасолью, толстыми бифштексами, яичницей и тостами. Огромные порции и никаких намеков на пониженное содержание жира. Кафе «Смите» располагалось неподалеку от жилища Исидора и было одним из его любимых мест.

Исидор сидел, развалившись за широким столом, подогнув длинные ноги под низкую деревянную скамью. Выражением лица он напоминал кота, которому удалось тайком вылизать полную чашку сметаны. От внимания Габриеля также не ускользнул огонек в глазах приятеля. Он снял рюкзак и подозрительно покосился на Исидора.

— Что-то у тебя слишком радостный вид.

— Веди здоровый образ жизни, имей здоровые мысли и будешь выглядеть так же.

— Слушаю и повинуюсь, магистр Йода.

— Вчерашний вечер провел в компании сестричек Монк, старик?

С физиономии Исидора не сходила улыбка Чеширского кота.

— Ну да.

— И?..

— Они выразили желание познакомиться со мной поближе.

— Правда? С чего бы это?

— Я обворожил их своим безграничным интеллектом. Сестры жаждут насладиться обществом умного человека.

— Только интеллектом? — В голосе Исидора слышался явный сарказм.

— Ты прав, не только. Я невероятно сексуален.

— Самовлюбленный ублюдок.

Исидор состроил гадливую мину, затем осклабился, достал из рюкзака бумажную папку и, отодвинув в сторону сахарницу, аккуратно положил ее перед Габриелем.

— По правде говоря, мне кое-что известно о твоем вчерашнем визите к девочкам. — Компьютерный гений явно веселился.

Габриель недоверчиво поглядел на товарища и вдруг до него дошло.

— Выкладывай. Ты прочел дневник?

— О да. Не весь, конечно.

Габриель терпеливо ждал. Исидор тянул артистическую паузу.

— Дневник начат много лет назад, — сказал он наконец. — Чтобы прочесть его от корки до корки, понадобится уйма времени, поэтому, сам понимаешь, я пробежал глазами только последние записи.

— И что ты вычитал?

— Знаешь, старик, там полно всякой мути, разных заумных описаний и эзотерической белиберды. — Исидор наслаждался моментом. — Но есть и кой-какие личные впечатления, особенно насчет вчерашнего вечера. Тут-то и начинается самое интересное. Впрочем, сам увидишь.

— Что ты имеешь в виду?

— Считай, тебе дали главную роль, старик. Хозяйка дневника очень тобой заинтересовалась. Дома сядешь за компьютер, почитаешь в свое удовольствие, а пока — вот, смотри. Я распечатал несколько страниц, — Исидор придвинул папку к Габриелю, — и даже подчеркнул места, которые мне особенно понравились.

Габриель раскрыл папку. Внутри лежало с полдюжины листов. Некоторые абзацы в тексте были выделены розовым маркером. В углу верхней страницы стояло вчерашнее число. Габриель углубился в чтение и почувствовал, как к щекам приливает кровь.

Сегодня вечером Г. меня поразил. За его артистичной улыбкой скрывается нечто опасное. Хладнокровие. Жестокость… Иногда жестокость мелькает и в его взгляде. Думаю, он не культивирует в себе эти качества, скорее это что-то вроде неосознанной силы. Он опасен и очень сексуален. Мужчина из самых потаенных глубин женской фантазии.

— Кроме этого бреда там есть и вполне здравые мысли. Прочти здесь… и здесь. — Исидор услужливо перегнулся через стол и длинным пальцем указал на два важных абзаца.

Г. невероятно тщеславен. Тщеславие сквозит в каждом его жесте, в каждом изящном движении, даже в манере одеваться. Надо признать, у него красивые руки и премилая попка. К сожалению, он и сам об этом знает…

В данном случае мы имеем дело с явным проявлением нарциссизма, причем налицо не только обычное честолюбие, но также тщеславие разума — глубочайшая самоуверенность, убежденность в своей победе над любым соперником.

Исидор откинулся на спинку стула.

— Вот что я называю острой прозой! Кстати, ты прочел тот пикантный кусочек из вчерашней записи? Сдается мне, ты пробудил в мисс Монк сексуальные фантазии — глядя на тебя, она вспомнила крепкого мачо, которого встретила на заре юности.

— Кто это написал? Минналуш или Морриган?

— Кхм, здесь небольшая загвоздка. Если честно, я не знаю. В дневнике нет имен, только инициалы. Соответственно, авторша называет сестру просто М., что не прибавляет ясности. Пока я не вижу подсказок, которой из сестер принадлежит дневник. Забавная штука: эта женщина помешана на собственном имени. Смотри, почти каждая запись заканчивается предложением «Я должна размышлять о своем истинном имени». Лучше б она не размышляла, а выражалась поконкретнее.

— В дневнике что-нибудь говорится о дистанционном видении?

— Да. На предыдущей странице она упоминает, что ты «наделен мультисенсорикой». Круто, да? Ты, пожалуй, перещеголял Бэтмена и Супермена, вместе взятых. — Исидор хихикнул. — По ее словам, ты представляешь собой следующий этап эволюции. Старик, если в будущем все люди станут похожими на тебя, то я волнуюсь за наш земной шарик.

Габриель вздохнул.

— Прекрати дурачиться. Автор дневника — дальновидящая?

— Не знаю. Она все твердит, какое потрясение они обе испытали, узнав о твоей способности к дальновидению, но никак не указывает, кто из них лазил тебе в голову. Гляди: «В следующий раз мы будем действовать тонко, нежно, неслышно, подобно тому как Голиаф движется по шелковой материи. Призрак тенью скользнет по мыслям, не оставив следов». Непонятно, которая из двоих будет действовать тонко, нежно и неслышно, как Голиаф. Кстати, что еще за Голиаф?

— Паук.

— Чего-чего?

— Неважно. А как насчет Роберта Уиттингтона? В дневнике есть записи о нем?

— Да, и очень много. Когда сядешь за компьютер и откроешь дневник, вернись на полтора года назад. Примерно в это время на страницах впервые появляется его имя, точнее, инициал. Полагаю, Р. означает Роберт. Наша писательница всегда упоминает о нем с сожалением и постоянно сокрушается, как ей не хватает «дорогого мальчика». Леденящих душу признаний или преступных мыслей я там не вычитал, но все равно в некоторых местах мороз по коже подирает, братишка. Кое-какие записи меня здорово напугали. Это тебе не обычное «Здравствуй, милый дневник», написанное скучающей дамочкой на качелях в саду. В нем почти нет описаний типа «что-я-делала-сегодня» и вообще мало конкретики.