Заступник. Твари третьего круга - Арина Свобода Страница 45

Хлопнула дверь. Ланка вскинула голову. Бабуля с первого этажа неодобрительно поджала густо напомаженные губы и крепче прижала к себе противную тонконогую шавку. Будто Ланка сидит тут чуть ли не каждый день, чтобы стащить визгливую тварь! Да провались ты в Темный, склочная старуха, какое тебе-то до меня дело?!

…Качели – неуклюжие деревянные лодки – тяжело разгонялись, не желая отрываться от земли. Ланка пружинила ногами, стараясь попасть в такт, и запрокидывала голову – тогда можно было представить, что летишь в чистом бескрайнем небе. Напротив был он – жилистые руки цепко держатся за облезлые железные поручни, черные глаза жестко прищурены… Он всегда был – напряжение. Готовность к мгновенному отпору, к удару, к… чему? «Почему ты все время такой?» – «Какой?» – она терялась, не могла выразить словами то, что видела профессиональным взглядом – убийственную грацию, затаенную силу и невыносимое, чудовищное напряжение. Каждый час, каждую минуту, всегда…

Разыгравшийся ветер швырнул в лицо мелкую водяную пыль – не дождь, так, морось. Осень. Всего лишь осень подходит к концу. А кажется – целая жизнь прошла с того августа…

Он относился к ней как к сестренке – младшей, балованной, любимой. И не больше. «Привет, малыш!» – «Спокойной ночи, малыш». Захлопывается дверь. Как ни запрокидывай голову – не улетишь. Но можно загнать обратно детские жгучие слезы. Ланка бесилась, тысячу раз уходила – навсегда – и тысячу раз возвращалась. Без него мир тускнел. Подергивался серым липким налетом. Начинал съеживаться и умирать, как…

Давно не крашенная деревянная створка взвизгнула, отброшенная сильным толчком.

Сначала Ланка увидела его. Вцепилась глазами, вобрала в себя, присвоила, чувствуя, как взрывается внутри ослепительное горячее счастье. И только потом заметила девицу – безвкусно размалеванную, одетую в какие-то блестящие лохмотья, едва прикрывающие тугие, зовущие формы. Кажется, дождь пошел сильнее. Или просто погасло солнце. Ланка зябко дернула плечами.

– Привет, малыш! – скользнувший по щеке взгляд оставил след, как от пощечины. – Ты меня ждешь?

– У тебя телефон… Я звонила, – слова едва протискивались между губами, сведенными судорогой небрежной улыбки.

Грай улыбнулся – он рад ее видеть! – сделал шаг…

– Ко-о-отик, – нестерпимо-капризным тоном протянула девица. – Мы опоздаем! Ты же обещал…

Ланка поняла, что должна немедленно заткнуть ее. Лицо девицы – с набухшими, как края свежей раны, алыми губами – расплывалось в красном тумане.

– Ну, Ко-о-оть… – пухлая ладошка с устрашающими ногтями, похожими на ритуальные клинки, уверенно легла на широкое мужское плечо.

Грай странно дернулся – будто хотел стряхнуть эту наглую, хозяйскую руку, – но вместо этого притиснул девку к себе так, что она сдавленно пискнула, не забыв окатить Ланку насмешливым взглядом победительницы.

Что-то натянулось внутри, звеня, как трос над пропастью. Потом красный туман сгустился, кто-то закричал…

Она открыла глаза и увидела муравья. Озабоченно шевеля изогнутыми усиками-антеннами, черная кроха бежала по неровной плоскости. Асфальт. Ланка невольно засмотрелась – на таком расстоянии серое однообразное полотно оказалось неожиданно интересным, похожим на уменьшенную копию поверхности Земли, – холмы и впадины перемежались реками и провалами. Как тогда, из-под тугого шелкового купола. Не хватало только красок.

Рядом кто-то шумно возился, стонал и вроде бы хлюпал мокрыми тряпками. Ланка неуверенно села. И наткнулась на взгляд Грая. Совсем новый, непонятный взгляд.

То, что возилось и хлюпало, оказалось вульгарной девицей. Она почему-то стояла на четвереньках, и длинные волосы мели асфальт высветленными концами. Тягучие красные капли тяжело падали из-под спутанных волос и расплывались на сером разлапистыми кляксами.

– Что теперь будет?! Светлый Лес, как… Я не хочу, слышишь! Я не смогу… Это же… Это все ты! Из-за тебя… Гад! Ненавижу!..

Грай скривился и несильно встряхнул бьющуюся в истерике Ланку:

– Успокойся! Ну!

– Я… не могу… не мо… гу… Я не выдержу этого. Тем… ный…

– Прекрати. Ты что, не была там до перелома? – кажется, он удивился.

– Один… Один раз. Давно… Я не хочу больше, слышишь!

Лицо Грая исказила болезненная гримаса. Он заходил по комнате, мимо скорчившейся на кровати Ланки – три шага туда, три обратно. Нервно хохотнул:

– Чего ты набросилась-то на нее? Пантера, блин! Тигрица доморощенная! При чем тут телка? Ну, мне бы врезала!

– Я не знаю-у-у… – прорыдала Ланка. – Я не хочу… ту… да…

Грай взъерошил и без того растрепанные волосы и негромко выругался сквозь зубы:

– Вечный Отец! Да заткнись же ты!

Ланка дернулась, как от удара, и замолчала.

– Иди умойся, – процедил Грай, не переставая кривиться. – Все будет в порядке. Я отвезу тебя туда, где могут помочь.

Стремительно мелькали одинаковые безликие двери. Отвратительно-больничный коридор изгибался под немыслимыми углами. Ланка чувствовала себя щепкой в водовороте, пылинкой в солнечном луче, рыбой на крючке.

Грай ничего не объяснял, только ругался сквозь зубы и вел машину так, что Ланка то и дело жмурилась и вжималась в спинку кресла. Один-единственный телефонный звонок напустил еще больше тумана: «Эр, срочно пропуск на меня выпиши! Да, уже почти подъехал. И еще… Нет. Пропуск на два лица. Да. Потом объясню».

Одна из дверей была распахнута – пинком, почему он не может просто открыть, как все нормальные люди?

– Эр! – заорал Грай, врываясь в большую комнату, тесно заставленную кушетками, непонятными приборами и медицинскими шкафами. – Эр, пр-р-роклятье! Нам нужна твоя помощь. Где Ники?

Навстречу им шагнул человек средних лет в белом халате:

– Здравствуй, Грай. В чем, собственно…

– Я спрашиваю – Ники здесь? – нетерпеливо перебил Грай.

– Да, а что?

– Он должен отогнать от нее Темный!

– Вряд ли у него получится. Он отдыхает. Мы только что закончили очень удачную серию…

– Попроси его, Эр. Уговори! Для меня. У нас мало времени…

Телефонная трель заставила Ланку вздрогнуть.

– Проклятье! – Грай приложил аппарат к уху: – Да? Я?.. Далеко. Нет. Что, прямо сейчас? – он закатил глаза, но голос оставался ровным: – Да, отец. Через час. Да, уже еду.

Он затолкал телефон в карман джинсов и повернулся к Ланке:

– Мне нужно уехать. Прямо сейчас. Это Эрран. Он… В общем, слушай его, и все будет хорошо.

Ланка молчала.

– Эй! – Грай мимолетно обнял ее. – Ничего не бойся. Я вернусь.

С этой стороны дверь нельзя было открыть пинком. Грай дернул за ручку так, что створка шарахнулась об стену и жалобно зазвенели пузырьки в стеклянных шкафчиках.