Милый мой Игнатиус - Олег Велесов Страница 47

— Законники.

Я расстегнул куртку, нащупал под свитером обрез.

— Не спеши, — остановил меня жабоид. — Нападать они не станут, не их профиль. Это ходоки. Сначала будут следить за нами, а потом постараются загнать в какое-нибудь безлюдное место. На заброшенную стройку, например, на пустырь. По устройству засад они мастера. Ходоки загоняют, ловчие хватают. Запомни: если гномы беспредельщики, и действуют в наглую и нахрапом, то законники шум поднимать не любят. Используют приёмы рукопашного боя, ножи, кастеты. Огнестрельное оружие применяют лишь в крайнем случае.

С действиями гномов я уже успел ознакомиться, Дмитрий Анатольевич мог этого не объяснять, а вот сведения о законниках пригодятся. Всегда полезно знать привычки врага.

Мы обогнули парковку по периметру и быстрым шагом двинулись в центр к Покровке. По левую руку тянулись к небу худые высотки жилого массива, справа выстроились в ряд дома частного сектора, сразу за которыми к Волге обрывался тягучий откос. Ходоки попытались остановить нас и заставить повернуть к откосу. Двое встали поперёк тротуара, третий пристроился позади. Мы не повелись. Я специально прошёл между законниками, одному нагло улыбнулся в лицо, второго двинул плечом, и тот едва не вылетел на дорогу. Ходоки на мою наглость не отреагировали, словно это их не касалось вовсе. Они потопали следом, оглаживая наши спины внимательными взглядами.

Жабоид под этими взглядами потёк. Пока законники находились на дальнем крае поля зрения, он вёл себя вполне адекватно, но стоило сойтись с ними вплотную, он тут же попытался с шага перейти на бег. Пришлось хватать его за руку и держать крепко.

— Пусти, — просипел он.

— Ты только что говорил, что они шум не поднимают, — урезонил его я. — Вон сколько людей вокруг! Оглянись и успокойся.

Мне очень не хотелось в сложившейся ситуации терять своего единственного товарища, пусть и истерично настроенного. Пользы как от боевой единицы от него практически никакой, но совет он мог дать дельный.

— Если хочешь, Дима, — я впервые назвал его по имени, — можем сесть на Горбунка. Верхом легче будет оторваться.

— Нет, не надо, — замотал головой жабоид. — Оторваться не получится, а вот устроить аварию или загнать нас в какой-нибудь глухой проулок они смогут. Лучше пешком.

Как скажешь, дорогой друг, пешком так пешком. Но куда пешком? В основе любого перемещения всегда лежит межпунктуальная регуляция потоков. Если ты вышел, выехал или вылетел из пункта «А», то просто обязан прибыть в пункт «Б». Это азы любых передвижений. А бродить бесцельно по городу глупо. Рано или поздно ты непременно устанешь, захочешь пить, есть, спать, и тебе всё равно придётся выбирать цель — хотя бы для отдыха. Так лучше выбрать эту цель сразу, пока ты ещё не устал, пока есть силы и решимость идти дальше. Жабоид не знал, куда идти. Он был расстроен и растерян, и вёл себя пассивно. С такой политикой мы определённо никуда не дойдём.

Мы бродили по центру до самого полудня, и успели основательно устать и промёрзнуть. Посмотрели издалека на ресторан Константина Константиновича, три или четыре раза прошли мимо салона «Баба Яга может!». Мне даже показалось, что возле стеклянных дверей я увидел кошку Ядвиги Златозаровны. Она вылизывала лапу и утирала мордочку, а потом в какой-то момент посмотрела на нас — презрительно и холодно. Мне снова, как и в первый раз, стало не по себе от её взгляда, а жабоид вдруг обернулся на сопровождавших нас законников и показал им язык.

— Пойдем, Игнатиус, пообедаем, — предложил он повеселевшим вдруг голосом, и кивнул в строну ближайшего кафе.

Судя по вывеске и отсутствию очереди, кафе было не из дешёвых, но в кармане Дмитрия Анатольевича шелестели доллары, так что беспокоится о ценах нам не пристало. Я обстучал ботинки о порог и первым вошёл в кафе. К нам подскочила официантка, девчонка лет восемнадцати, и заулыбалась. Ну ещё бы ей не улыбаться, кроме меня и жабоида внутри иных посетителей не было. Мы сели за столик у окна, взяли меню. Дмитрий Анатольевич попросил запеченную в фольге сёмгу с зеленью и отварным картофелем, а я заказал двойную порцию жареной картошки с сырным соусом, бутерброд с колбасой и сто пятьдесят виски безо льда и содовой. Жабоид посмотрел на меня и потребовал большую кружку пива.

Заказ принесли быстро, но едва мы взялись за вилки, в кафе вошли законники. Все трое сразу. Они сели за столик у дверей и попросили кофе.

Дмитрий Анатольевич поманил официантку пальцем.

— Шашлык у вас хороший?

— Лучший в городе!

— Тогда вон тем гостям, пожалуйста, три порции от нас. Но только после того как мы своё доедим. Сделаешь, голубушка?

Девчонка ответила с пониманием:

— Любой каприз за ваши деньги.

— Молодчинка. Чаевыми не обижу.

— С чего такая щедрость? — спросил я, когда официантка отошла.

— Увидишь, — подмигнул мне жабоид.

Мы чокнулись. Я сделал изрядный глоток из стакана и потянулся за бутербродом. Никогда раньше я не пробовал виски, предпочитая отечественный продукт иностранному и, видимо, продолжу отстаивать свои предпочтения, потому что по вкусу виски ничем от самогонки не отличается. Я закусил, навалился на картошку. Жабоид кушал медленно, с чувством достоинства, и пользовался не только вилкой, но и ножом. При таком различии в скоростях я завершил обед значительно быстрее его.

Законники всё это время молча давились кофе. Когда Дмитрий Анатольевич вытер губы салфеткой, официантка поднесла им три шампура с огромными кусками ароматного мяса. На их лицах попеременно отразилось удивление, непонимание, подозрение и, наконец, радость. Впервые в жизни объект слежки угостил их обедом, и этому, конечно, стоило обрадоваться. Но едва они приступили к трапезе, мы встали, расплатились и направились к выходу.

На улице Дмитрий Анатольевич благодушно вздохнул, увидев неподдельную злобу на лицах ходоков, выскочивших за нами следом. Его маленькая пакость удалась. Законники едва ли успели облизнуться на шашлык, и теперь их пучило от голода и ненависти к нам. Мне эта затея не понравилась: зачем лишний раз злить тех, кто и без того испытывает к тебе негативное отношение?

Мы продолжили своё шествие по многолюдным улицам городского центра, но теперь я начал понимать: жабоид что-то задумал. Он двигался в развалку, как будто гулял, и на лице его застыла маска абсолютной беззаботности, хотя всего час назад он трясся от страха. Поведение его было настолько непоследовательным, что я отказывался понимать что-либо. Впрочем, о какой последовательности я говорю, если он регулярно ведёт себя как человек, напрочь лишённый чувства логики?

Заканчивая очередной прогулочный круг, я увидел гномов. Они не прятались в подворотне, не пытались затеряться среди прохожих, а просто стояли на тротуаре, опираясь на свои кувалды. Они жевали жвачку и знали, что мы здесь появимся. Люди воспринимали их как группу школьников, переодевшихся гномами ради какого-нибудь флеш-моба или тематического шоу, и они не разочаровались в своих восприятиях. Едва гномы увидели нас, как всё пошло в обычном игровом режиме: они догоняют, мы убегаем. Со стороны это наверняка выглядело смешно — два взрослых дядьки спасаются бегством от кучки малышей — и люди вовсю потешались, указывая на нас пальцами. А вот нам было не до смеха. Стрелять я не мог, никто из зрителей не оценил бы шоу из разлетающихся на сизые ошмётки детей, и потому пришлось сворачивать с протоптанного маршрута в тихий переулок. Гномы свернули за нами.