Черный полдень - Скотт Вестерфельд Страница 5

Наконец Рекс ответил:

— Так, как это делают темняки.

Собрание тянулось, кажется, целую вечность. Уже были сделаныобъявления насчет ярмарки домашней выпечки, мойки автомобилей и представленияшкольного драмкружка. Были подняты флаги команды. Члены шахматного клуба,выигравшего последние окружные соревнования, получили свою порцию аплодисментов— снисходительное признание того, что быть умным тоже, в общем, неплохо. Задорсобрания постепенно сошел на нет. Даже болельщицы уже подрастеряли энтузиазм,их разноцветные помпоны печально обвисли.

Пришло время скандирования.

— Талсу — бей! Талсу — бей! — начал директоршколы, низкорослый и оттого смахивающий на гнома.

Он отступил от микрофона, взмахивая жалким кулачком в ритмеслов. Хор голосов постепенно набирал силу, становясь все громче и громче, поканаконец вся школа не задрожала от выкриков.

Этот ритуал, по идее, должен был заразить футболистов«боевым духом школы», превратив группу семнадцатилетних оболтусов в чемпионов.

И, что самое смешное, это работало. Достаточно быловзглянуть на лица игроков: они и впрямь загорались уверенностью, как будтособравшаяся в зале толпа действительно передавала свою силу горстке пацанов ступыми лицами. Мелисса подозревала, что тот, кто придумал эти собрания, знал,как работает телепатия.

В прошлом это были самые жуткие минуты для Мелиссы — все,кто был вокруг, объединялись в скандировании, каждая нить отдельных мыслейвплеталась в животные императивы толпы: «Не отбивайся от стада. Чем нас больше,тем безопаснее. Затопчем врага. Талсу — бей».

Мелисса смотрела на кулаки, взлетавшие и опускавшиеся ведином ритме, слушала топот ног. Даже болельщицы перестали окружать себясиловым полем презрения, слившись в едином порыве с толпой. Новенькиескандировали с серьезными лицами, забыв строить глазки болельщицам. ДажеДжессика Дэй и Летун присоединились к остальным: сначала они толькопритворялись, но в итоге и их захватил энтузиазм толпы.

Мелисса несколько раз судорожно втянула носом воздух. Всеэто собрание просто большая хохма, напомнила она себе. Толпа не понимает, чтоделает, и ни один из тех, кто собрался в зале, не может соперничать поментальной силе с Мелиссой. Ну подумаешь, они воспользовались бессмысленнойигрой в мячик, чтобы объединиться. Это еще не делает их сильнее.

Постепенно Мелиссе удалось взять себя в руки, и она заметила,что Рекс тоже принюхивается: крылья его носа трепетали, веки подрагивали.Ритмичный гром голосов и его заставил встревожиться.

— Это похоже на охоту, — прошипел он. — Воттак же они настраивались в прежние времена…

Мелисса коснулась руки Рекса, и на одно ужасающее мгновениеощутила толпу так, как ощущал ее он. Маленькие человеческие существа, слабые ихрупкие… но как их много! Когда-то, в глубокой древности, люди использовалиритуалы вроде этого, чтобы одолеть страх перед темняками. А потом они началиохотиться на хищников, стаи людей вооружились огнем и хитро обработанными,заостренными камнями.

Однажды людям повезло: охотники поймали молодого темняка,считавшего себя неуязвимым. И навсегда избавились от тех глубинных страхов, чтопозволяли хищникам властвовать в этом мире. Темняки до сих пор хранили память отех днях, когда для них все начало меняться к худшему. Люди постепеннонабирались уверенности и смелости. В наглости своей они выцарапали на скалах ив грязи изображения одержанных побед — первые ненавистные темнякам символы ихвласти.

Мелисса отдернула руку, обожженная этими воспоминаниями.

Возможно, собрание все же нечто большее, чем просто прикол.В конце концов, школа не так уж отличается от первобытного племени, или стаи,или группы охотников.

Рука Рекса дернулась. Он боролся с той частью себя, которойхотелось сбежать.

— Тебе надо уйти? — шепотом спросила Мелисса.

Он мрачно качнул головой.

— Нет. Это важно. Нужно научиться владеть собой.

Мелисса вздохнула. Иногда Рекс вел себя как полный идиот.

Она часто вспоминала фразу, прочитанную когда-то на стене вдушевой: «То, что нас не убивает, делает нас сильнее». И теперь, видя капелькипота, выступившие на верхней губе Рекса, она понимала, что он совершает ту жесамую ошибку, что и девица, написавшая те слова на стене.

Далеко не все сделает тебя сильнее. Можно выжить, ноостаться калекой и до конца жизни дрожать от страха. Иногда куда лучше простосбежать, удрать, смыться. Или, по крайней мере, попросить о помощи.

Мелисса решительно взяла Рекса за руку, преодолела егопопытки вырваться и проделала старый трюк телепатов: заглянула глубоко себе вдушу и нашла там укромный уголок, известный ей одной. Этому фокусу ее научилаМадлен. Успокоившись, Мелисса закрыла глаза и погрузилась в мысли Рекса, мягковытолкнув из его сознания шум толпы.

Она почувствовала, как Рекс расслабился, как его страх передтолпой — и перед той тварью, что скрывалась в нем, — улетучился прочь.

— Круто! — негромко произнес он. — Спасибо,Ковбойша.

— Всегда к твоим услугам, Красавчик.

— Ладно. Как насчет сегодняшнего вечера?

Она открыла глаза.

— А?

— Может, попозже мы… — Голос Рекса внезапнопрервался, его пальцы с силой сжали руку Мелиссы. — Что-то приближается.

— Что ты име… — начала было она, но тут же и самаощутила это — и снова крепко зажмурилась.

Нечто стремительной волной неслось к ним через пустыню,огромное, древнее, горькое, неслось, подминая под себя все. По мере приближенияоно делалось все мощнее, как лавина, вбирающая в себя снег с горного склона ихоронящая все под собой.

А потом оно накрыло их, прокатилось сквозь спортзал, сметаяслабые энергии собравшихся, уничтожая весь мысленный шум Биксби, чтопросачивался сквозь стены. Оно поглотило все. Осталась лишь связь Мелиссы сРексом — его потрясение и тревога отдались в ней эхом ружейного выстрела.

Она открыла глаза и увидела, что случилось. Синий свет,замершие тела, капитанша группы поддержки, повисшая в воздухе, не закончивпрыжок. Весь мир был сражен…

Тишиной.

Мелисса в изумлении посмотрела на свои наручные часы. Всеголишь начало десятого.

Но вокруг царила синева тайного часа.

Джессика испуганно вцепилась в руку Джонатана, когда ее телонаполнила полуночная легкость.

— Что это?.. — Ее голос утонул во внезапнонавалившейся тишине, сердце бешено заколотилось.

Она в отчаянии оглядела застывшее, как в стоп-кадре,собрание.