Штурм - Роман Глушков Страница 5

– Ну и хрен с тобой! – процедил сквозь зубы Куприянов, не сводя взора со стремительно приближающегося всадника. И, сделав ложный выпад вправо, в следующий миг отскочил как можно дальше влево. Так, словно не воевал с конным рыцарем, а играл в баскетбол и финтил, обходя игрока команды противника.

Кальтер сорвался с места, когда до столкновения с врагом оставалась всего пара секунд. И завершил свой финт, выскочив практически из-под лошадиных копыт. Клюнувший на увертку всадник не успел так резко поменять курс и потому угодил копьем в пустоту. Однако, надо отдать должное его реакции, тут же вздыбил лошадь и развернул ее на месте, пока она балансировала на задних ногах.

Мастерский маневр, что ни говори! Рискни Кальтер в этот момент напасть на рыцаря со спины, он точно нарвался бы на удар передних лошадиных копыт. Но Кальтер уже понял, что имеет дело с опытным кавалеристом, и не стал бросаться на него очертя голову. Хорошо было бы просто задать от него деру, вот только затея эта была обречена на провал. Куприянов находился на голом, пологом склоне холма и в какую бы сторону ни побежал, противник настигнет его за считаные секунды. А до ближайших валунов, где тот уже не смог бы воевать верхом, было не меньше полутора сотен шагов. Значит, придется выкручиваться другим способом. И если кровожадный «айвенго» не угомонится, то ничего не поделаешь – сам напросился. На сей раз он выбрал себе далеко не беззубую жертву. И пусть у Кальтера отсутствовал опыт войны с такого рода противниками, он готовился постичь эту науку здесь и сейчас, буквально не сходя места.

Для повторной атаки всаднику было незачем набирать разгон. Направив лошадь рысцой на неробкого чужака, он вскинул копье к плечу и приготовился метнуть его в цель с короткой дистанции. В какую бы сторону жертва теперь ни шарахнулась, рыцарь приближался к ней с такой скоростью, что финты ее уже не спасут. Враг держал тяжелое с виду копье без особых усилий, и Кальтер мог лишь гадать, насколько быстро оно будет брошено и успеет ли он вовремя среагировать на этот выпад.

Прикинув так и этак, Куприянов встал точно напротив приближающейся лошади. И приготовился удерживать позицию, даже если враг сменит вектор атаки. Разумеется, тот моментально раскусил хитрость чужака. Кальтер не пытался заслониться таким образом от броска, но, метая копье через лошадиную голову, рыцарю придется волей-неволей сначала привстать на стременах. Что и послужит для Кальтера предупредительным сигналом о начале атаки.

Однако аборигена это, похоже, ничуть не обеспокоило. Он не стал кружить вокруг жертвы, пытаясь сбить чужака с толку, а по-прежнему гнал лошадь по прямой – так, словно принимал навязываемое Куприяновым правило игры. «Хоть юли, хоть не юли – все равно никуда ты от меня не уйдешь!» – именно такой приговор читался в свирепом и одновременно высокомерном взоре рыцаря. Так же, не меняясь в лице, он чуть пришпорил лошадь, после чего с показной неторопливостью встал на стременах. И, когда между ним и чужаком оставалось полдесятка шагов, замахнулся копьем…

…Но так и не метнул его, потому что Кальтер нарушил все его прогнозы.

По мнению аборигена, чужак мог рвануть от него куда угодно, только не навстречу скачущей лошади. Потому что это было заведомое самоубийство, тогда как прочие финты давали жертве шанс увернуться от копья. Что успеет сделать чужак до того, как лошадь ударит его грудью и, сбив с ног, растопчет копытами? Ткнет в животное ножом? А смысл, если через миг оно так и так убьет или покалечит наглеца? Или его убьет мечом всадник, если он ухитрится не попасть под копыта, повиснув на лошадиной шее.

Тем не менее как раз такой маневр Кальтер и предпринял. Он бросился со всего духу вперед и ухватился обеими руками за шею лошади за миг до того, как та сбила бы его наземь. В связи с чем рыцарь тут же отбросил копье и выхватил меч, намереваясь вонзить его чужаку в левый бок. Рыцарь мог проделать это быстро и без труда, ведь противник находился от него на расстоянии вытянутой руки и ничем не мог ему помешать.

…Так, по крайней мере, казалось всаднику. Но он просчитался – не принял во внимание, что одна рука противника была железной. И не знал, что этот протез – не декоративное украшение, а высокотехнологичный и многофункциональный инструмент. Который был создан специально для инвалидов – любителей скалолазания и мог выдерживать нагрузки, непосильные для обычной руки.

Держась правой рукой за гриву лошади, Кальтер отбил протезом вражеский меч, после чего ухватил его стальными пальцами прямо за клинок. Это явилось для рыцаря полнейшей неожиданностью. И он, намереваясь отобрать у противника свое оружие, рванул меч изо всех сил. Но тщетно – с тем же успехом он мог бы вырывать меч из накрепко зажатых, слесарных тисков. Смекнув, что зря теряет время, он быстро сменил тактику: выпустил меч, которым Кальтер все равно не смог бы сейчас воспользоваться, и выхватил из-за пояса длинный кинжал, которым и решил нанести удар по правой руке чужака – той, которой он вцепился в лошадиную гриву.

Однако всадник опоздал. Завладев мечом, его противник энергично качнулся вбок и отцепился от лошади. Благо после того, как он на ней повис, она замедлила ход, и Кальтер, упав на траву, совершенно не пострадал. Перекатившись через плечо, он вновь вскочил на ноги, еще до того как проскакавший мимо рыцарь развернул лошадь для новой атаки.

Врага не сильно беспокоило то, что он лишился копья и меча, ведь у него имелся при себе запасной арсенал. Из притороченного сзади к седлу чехла торчала рукоять еще одного меча. А также несколько рукоятей из дерева, на которые, возможно, были насажены топоры или булавы; чехол был вместительный, и в нем могло поместиться немало такого добра. Дабы успеть перевооружиться, прежде чем заполучивший меч чужак ринется в контратаку, всадник сначала отъехал от него на некоторое расстояние. И лишь затем обернулся, открыл свой колюще-режущий инвентарь и выбрал себе новое оружие.

Кальтер не стал догонять рыцаря, чтобы попытаться напасть на него, пока тот был безоружным – все равно не успел бы, – а предпочел остаться на месте и осмотреть свой трофей. Меч был одноручным и явно не сувенирным – изрядно потертый, грубый и тяжелый. Но в то же время достаточно острый для того, чтобы наносить им смертельные раны. Проблема в том, что в разведшколе, которую двадцать с лишним лет назад прошел Куприянов, его не обучали фехтовать настолько архаичным холодным оружием. И если дело дойдет до поединка на мечах, ему придется несладко. А уж рыцарь, кто бы сомневался, обучен этой науке не хуже, чем верховой езде и обращению с копьем.

Не мудрствуя лукаво враг из всего своего арсенала опять выбрал меч. Однако, когда он снова приготовился к схватке, чужак, воткнув свой меч в землю, уже держал в руках копье. То самое, которое рыцарь был вынужден отбросить во время предыдущей атаки.

Эта штуковина придавала Кальтеру гораздо больше уверенности. В отличие от меча, владение ею не требовало особого мастерства. Все, что нужно сделать новоиспеченному копейщику, это упереть древко своего оружия в землю, а его наконечник развернуть навстречу скачущему всаднику. И если тот не хочет, чтобы его лошадь или он сам напоролись на копье, он трижды подумает, а стоит ли ему так рисковать.