Человек с топором - Юрий Никитин Страница 5

Олег нахмурился, буркнул:

— Никого не ждем. Мы сироты.

Официант обалдело всмотрелся в блокнот, уставился на Олега,наконец решился захлопнуть блокнот, поклонился с превеликим почтением и хотелудалиться, но Мрак остановил повелительным жестом, взял меню:

— Хороший выбор у моего друга, верно? Умеет поесть.

Даже добавить нечего. Так что мне все то же самое… а сверхутолько пару бутылок «Периньона». Как, Олег?

Олег кивнул:

— Да, ты прав. И мне тоже две.

Официант вытаращил глаза. Брови взлетели на середину лба,рот открылся и таким остался. Метрдотель обратил внимание, что тот вернулся сотвисшей челюстью, подозвал, поговорили. Официант старался жестикулировать какможно меньше, но было видно, как указывает в сторону Мрака и Олега. Метрдотельслушал с непроницаемым видом, но потом и на его холеном лице проступилонекоторое замешательство.

Им подали балык осетровый, на двух тарелках, но пока Олегфилософствовал и умничал, Мрак успел оприходовать обе, Олегу досталось толькодва ломтика. Метрдотель издали посматривал на солидных клиентов, по его жестаму них на столе тут же появилась белорыбица, ветчина копченая, печеная исвежепросоленная, а тот клиент, что с черными, как ночь, волосами, сноваподозвал официанта и велел еще балычка, а то этот куда-то делся.

Олег краем глаза видел, что на столе появилась широкаярозетка с красной икоркой, свежей, рядом блюдо с тонкими кровяными колбасками,от них рвануло одуряющим запахом. Мрак что-то передал знаками кому-то за егоспиной, спустя пару минут принесли огромного копченого угря.

— Жаб хочешь? — предложил он Олегу кровожадно.

— Тут жаб хорошо готовят!

Олег поморщился:

— А сам ты их ел? Мрак оскорбился:

— Я? За кого ты меня принимаешь? Я волк, значит —хыщник! Но ты ж у нас умный, тебе надо все не как у людей…

— Жаб не надо, — ответил Олег.

— Я консерватор. Можешь и мне угря заказать, толькомаринованного. А вот гуся — фаршированного, копченого.

Незаметно за спинами возник официант, ловко и виртуозноналил обоим вина, Мрак поморщился, их за безруких тут принимают, чо ли, ноофициант понизил голос и сказал заговорщицким шепотом:

— Вон за тем столиком… две очень красивые девушки…скучают.

Олег смолчал, Мрак отмахнулся:

— Их проблемы. Нам пока не до девок.

Вслед за угрем появился жареный поросенок. Мрак заявил гордо,что вот прямо совсем старое доброе время, Олег промолчал. Ностальгияностальгией, но сейчас готовят лучше. Это не дремучий лес, где костер, где всебез приправ, нередко даже без соли.

Мрак довольно урчал, нож в его руке разделывал аппетитнопахнущую тушку с артистичной легкостью. Олег ел вяло, потом задумался, нож ивилка вообще застыли над тарелкой.

— Мы все, — сказал он горько, — живем ввымышленном мире. Помнишь, дама возмущалась: что за молодежь пошла, по улицамходят голые! Ее муж пытался возразить: ну что ты, дорогая, они ж все в одежде…А она резонно: но под одеждой — голые?… Мы, как ее муж, стараемся не помнить,что мы голые. Мы все врем друг другу, врем себе, ибо правда — это хаос, а длялюбого прогресса нужна упорядоченность. Упорядоченность начинается с брехни. Слживого постулата, что верно только то, что видим или понимаем. Вот я вижу вспектре от красного до фиолетового, и потому мне по фигу пчела, что зрит ещеинфракрасный, а за ним еще десяток цветов. Мне по фигу песни кузнечика, ибо дветрети его трелей за пределами моего слуха. Я их оценить не могу, а значит — ихнет. Не существует. Человек — мерило всех вещей, а всех остальных со своимимерками — в задницу, как говорит один мой лохматый друг.

— Согласен, — ответил Мрак бодро. Олег покосилсянедобрым глазом:

— Да? А я вот сейчас могу видеть тебя в десяткеобличий. Начиная от «по-насекомьи» и кончая, скажем, «по-дельфиньи».

— Ну и каков я, в дельфиненьем?

— Никакой, — ответил Олег злорадно.

— Нет тебя, понял?

— Щас дам в рыло, — пообещал Мрак.

— Ты поверишь в мою реальность. Олег, не умничай. Покамы едим жареного поросенка… а еще бы и жареного гуся, мы — люди. Даже если наголодный желудок иногда можем поглодать и камни. Ну, ты можешь. Я пока толькособственные сапоги, как моряки Колумба.

Официант принес жаркое, сказал с улыбкой:

— Девушки все посматривают на вас. Заинтересовались.Мрак поморщился, но спросил на всякий случай:

— Олег, ты как насчет этого? Уже развязался? Олег вялопокачал головой:

— Узел, Мрак. Не развязать и, боюсь, даже не разрубить.

— Еще не готов, — сообщил Мрак официанту.

— Да мы сами свистнем, когда восхочется. Итак, Олег, акакого хрена ты впадаешь в панику? Ты что, не можешь как все люди? Мы ж всеприспособились! Если кто спросит, как на экзамене отрапортуем, что Землякруглая, вертится вокруг Солнца… но сами понимаем, что брехня это все, вонутром махонькое солнце встает из-за края неподвижной земли, а вечером сползаетза противоположный край…

— Ты уже говорил, — напомнил Олег.

— А тебе хоть кол на голове теши…

Мимо них прошла красивая девушка, с крупной грудью, тонкая впоясе, с прекрасно развитыми бедрами и оттопыренным задом, на который можнопоставить два бокала шампанского — результат шейпинга, фитнеса исбалансированного питания. Она чуть улыбнулась Мраку, едва-едва, и он сразуотметил почти полное отсутствие косметики, разве что губы и брови чутьподтатуашены, сама юность и чистота… так это сотню баксов за одно пользованиеили пять сотен за ночь.

Возвращалась она из туалета еще более свежая, чистая, сноваулыбнулась Мраку, а когда он чуть улыбнулся в ответ, замедлила шаг и сказаладружески:

— Чувствую, вам пора разгрузиться, ребята. Мрак сказаллегко:

— Да мы только начали загружаться.

— Ого, — ответила она весело, — это ж ялопну, если вы оба все еще ее копите…

Она засмеялась, ушла покачивающейся эротичной походкой. Ееподруга смотрела на них с любопытством, Мрак перехватил оценивающий взгляд.Конечно, их сразу зачислили в разряд состоятельных. Даже очень состоятельных.Не по заказам, провинциальные лохи еще круче гуляют, а по манерам, по взглядам,по общению. Сейчас лишь прикидывают, в нужной ли кондиции эти мужики дляперехода на следующую ступень общения. И не пора ли браться самим, дапонапористее, а то вон впорхнула стая малолеток, эти сразу возьмут забалдевшихмужиков за причинные места, а эти, гады, отказываться не станут.

Олег наконец заметил женщин, пробурчал:

— Хорошо, хоть в этом благородном промысле — блаженнаястабильность. В Древнем Египте мне говорили то же самое слово в слово.