Гнутая монетка - Дженнифер Белл Страница 5

– Себ! – шепотом позвала она брата, но тот смотрел в другую сторону – на крыльцо бабушкиного дома. Иви тоже обернулась.

На ступеньках стояли двое мужчин в одинаковой черной одежде: один лысоватый, с красным лицом и пузатый, другой – высокий и худой, белый как мел и в темных очках. Оба были в длинных плащах, перчатках с серебряными шипами на костяшках и в шляпах, похожих на пиратские треуголки.

– Сэр, может, самое время воспользоваться этим? – спросил тот, у которого было красное лицо. – Чтобы изгнать всех, кто, возможно, до сих пор там находится?

В руке у него была большая морская раковина – колючая, в кристалликах соли – из тех, что можно найти на каменистом берегу. Не получив ответа, он спросил – Офицер Смоукхарт, сэр, вы меня слышите?

Высокий медленно обернулся к нему и, вздернув подбородок, ответил:

– Опустите раковину. – От его голоса у Иви мороз побежал по коже. Голос был холодный, как нож, и полный злобы. – Если в доме кто-то есть, мы не должны позволить им ускользнуть. На допросе они могут сообщить ценную информацию.

Иви вздрогнула. В этом офицере Смоукхарте чувствовалось что-то неестественное. Может, потому, что он держался слишком прямо, словно кол проглотил.

– Констебль, попробуйте представить, – выдохнул он, складывая домиком длинные пальцы, – сколько ответов скрывается за этой дверью и какие мрачные открытия ждут нас в темных уголках этого дома. Вот уже сорок лет, как мы живем, не зная о том, что произошло той ночью.

– Двенадцатая ночь, – неуверенно сказал констебль, опуская раковину на землю.

Смоукхарт скрипнул зубами.

– Ну, конечно же, Двенадцатая ночь. Одна из величайших необъяснимых тайн современности. Та роковая ночь, когда вся семья Ренчей – мать, отец, их дочь и три сына – пропала без следа. Мы не знаем, ни как это случилось, ни почему. Мы даже не знаем, какую роль они сыграли в Великой битве… Пока не знаем. – Его тонкие губы растянулись в улыбке. – Квартирмейстерам придется меня за это повысить, помяните мое слово.

Констебль перевел дыхание и встал навытяжку. Покосившись на сломанный замок, он сказал:

– Похоже, мы тут не первые.

Офицер Смоукхарт посмотрел на дверь сквозь темные очки. Интересно, зачем он их надел – солнца-то нет.

– У нее было много врагов, – сказал он после паузы. – Вероятно, один из них побывал здесь до нас. Приготовьте оружие.

Констебль с готовностью кивнул, откинул полу плаща и достал…

Иви прищурилась. Нет, не может быть. Наверное, ей показалось. Белая пластмассовая штуковина с длинной ручкой и круглой щетинистой головкой.

Это что, туалетный ершик?! Смоукхарт вытащил из-под плаща такой же, и Иви заметила еще кое-что. Щетинки едва заметно шевелились. И если бы не шум дождя, то Иви услышала бы, как они потрескивают. Иви пригляделась: а это что такое? От кончиков щетинок летели… искры?

У Иви задрожали коленки.

Себ отчаянно махал ей руками из своего укрытия и сердито хмурился. Он показывал на дальнюю калитку, где у забора стояли их велосипеды.

Иви кивнула в сторону дороги на Блетчи-Скрабб. Именно туда они должны попасть.

– Думаю, сэр, мы тут ненадолго, – сказал констебль, открывая входную дверь. – У нас в карете этот юный воришка: нужно отвезти его назад в Лундинор.

Смоукхарт вскинул тонкие брови над темными очками.

– Ненадолго? Констебль, если Сильвия Ренч и в самом деле скрывалась здесь сорок лет, мы пробудем здесь ровно столько, сколько потребуется, и найдем все, что сумеем найти. – Подняв свой туалетный ершик, он шагнул вперед и исчез в темной прихожей. Констебль последовал за ним.

В ушах у Иви звенело: Сильвия Ренч. Она видела, как брат потихоньку поднимается на ноги. Сильвия…

Она двинулась медленно, словно во сне.

Бабушка…

– Иви! – тихонько окликнул ее Себ. – Велосипеды!

Она очнулась и пошла по дорожке. Дрожащими руками натянула капюшон и долго возилась с ремешком шлема. Сильвия Ренч… Двенадцатая ночь… Голова шла кругом. Она села в седло и поставила ногу на педаль.

И тут словно с небес раздался оглушительный голос:

– Говорит офицер Смоукхарт из Первой когорты подземной стражи! Вы нарушаете Закон БНТ. Приказываю оставаться на местах именем Четырех Квартирмейстеров Лундинора!

Иви закричала:

– Себ, погнали! – закинула сумку бабушки Сильвии за спину и оттолкнулась от земли. Себ, крутя педали изо всех сил, обогнал ее и через мгновение скрылся за поворотом.

Иви, бросив взгляд через плечо, рванула за ним. Офицер Смоукхарт стоял на крыльце бабушкиного домика и держал у рта раковину. А констебль уже взбирался на козлы.

Привстав над седлом, Иви бешено крутила педали. За их спинами что-то застучало, словно град.

Да ведь это же лошади!

Катафалк приближался.

– Держись ко мне ближе! – крикнул Себ. – Не отставай!

Он свернул с дороги и, проскочив сквозь узкий проход в живой изгороди, погнал к полю, крича: – Здесь они не пролезут! Им придется сделать крюк!

Иви поняла, что он задумал. Дорога петляла вдоль кромки поля, а Себ гнал прямо по траве к воротам на другой стороне. Если повезет, они доберутся туда раньше кареты.

Иви мчалась вслед за братом. Велосипед скрипел и кряхтел, подпрыгивая на ухабах. Оглянувшись, она увидела крышу катафалка над зеленой изгородью – он их почти настиг. Констебль, наклонившись вперед, щелкал кнутом, траурные перья над головами лошадей развевались по ветру.

– Они нас догоняют! – крикнула Иви брату. Непонятно, сколько еще им удастся отрываться от погони.

– Жми изо всех сил! – заорал Себ, щеки у него раскраснелись, а ноги крутили педали так быстро, что сливались в одно неясное пятно с колесами. – Мы должны их обойти!

Иви мчалась изо всех сил сквозь дождь. Себ был уже в нескольких метрах от ворот.

– Иви! – крикнул он, пересекая дорогу.

Она оглянулась на карету, которая была уже совсем близко. Мелькнуло лицо темноволосого мальчишки – тот упирался ладонями в стекла, пытаясь удержать равновесие на ухабах.

Снова прогремел голос Смоукхарта:

– Приказываю остановиться!

Иви выехала на дорогу, и ее качнуло. Лошади были всего в нескольких метрах. Она беспомощно посмотрела на брата, его глаза были широко распахнуты. Она успела лишь выкрикнуть его имя, а потом… Катафалк разделил их. Грохот и скрежет разорвали воздух. Констебль закричал. Иви вылетела из седла – к счастью, шлем защитил голову от удара, – и шлепнулась на обочину. Бабушкина сумка больно ударила по ребрам, а холодная грязь забрызгала щеки.