Игра Мелины Мерод - Александра Гром Страница 50

Так, Мелина, нужно переключиться на что-нибудь приятное, в противном случае ты испортишь себе аппетит!

Документы доставляют в ресторан ещё до того, как мы успеваем закончить обед. Привозит их тот самый сотрудник с прекрасным голосом и раздражающим именем.

— Отес, ты на служебном мобиле? — интересуется у него господин Девро. Дождавшись утвердительного кивка, он просит: — Тогда, будь добр, подожди нас.

«Орёл» господина следователя вновь кивает и собирается покинуть наше общество, но его останавливает оклик Роже:

— Отес, постойте!

Мой коллега выразительно смотрит на меня, а потом переводит взгляд на пакет, в котором, несмотря на наши общие усилия, осталась пара плюшек:

— Вы позволите?

— Разумеется, — отвечаю без раздумий. Мне не жалко!

Роже вручает свёрток помощнику господина Девро, отчего тот немного светлеет лицом. Как же мало порой людям требуется для счастья! Впрочем, не стоит иронизировать, я и сама повеселела, стоило мне увидеть этот свёрток и почувствовать запах выпечки.

Настроив себя должным образом, гляжу в тарелку с остатками второго блюда и внезапно понимаю: аппетит пропал.

— Держите! — господин Девро посмеиваясь пододвигает мне тоненькую папку с информацией, собранной на бывшего директора Мильского музея.

Он прав, любопытство сильнее голода. Но если быть честной, то голод я уже утолила, в то время как любопытство…

Проворно забираю папку, стараясь не думать о том, как эта поспешность может быть истолкована.

Переживания подобного рода терзают меня, пока я читаю первую страницу с информацией и разряда «родился, учился, женился», но стоит дойти до второй страницы, все эти глупости мигом вылетают из головы.

Я отрываюсь от бумаг и удостаиваю взглядом каждого компаньона.

— А я всё никак не могла понять, почему фамилия Росери кажется мне знакомой!

— И почему же? — проявляет вежливый интерес Роже.

— У господина Росери есть сын. Одиннадцать лет назад он пилотировал дирижабль с Од в Розель и не справился с управлением. В той катастрофе погибло достаточно людей, чтобы обеспечить молодому человеку смертную казнь. Однако шумиха вокруг этого дела внезапно пошла на убыль, а спустя несколько недель в некоторых газетах появились коротенькие статьи о том, что преступник осужден и приговор приведён в исполнение. Вот только в них ни слова не было о самом наказании. И теперь я понимаю почему!

— Почему же? — наконец и господин Девро проявляет интерес к моим словам… ах, нет, у него просто тарелка опустела!

— Неожиданно у обвиняющей стороны возникли сомнения в психическом здравии Росери-младшего. Лекари эти подозрение подтвердили, и смертную казнь заменили принудительным лечением. Он, кстати, пребывает в лечебнице до сих пор, и это совсем не плохое заведение!

— Бред какой-то! Обычно на медицинском освидетельствовании настаивает защита обвиняемого, но никак не обвинители! — Роже непозволительно громко ставит чашку на блюдце. — И чем же, по мнению лекарей, было вызвано внезапное помутнение рассудка? Ведь психика этого господина должна была быть очень крепкой, раз его взяли в училище, а после допустили к полётам!

— Тут написано, что подозреваемый не вынес мук совести, осознав весь ужас своего деяния.

— О, как! — громко восклицает господин Девро. — Неужто прямо так и написано?! Видно, секретарём в тот раз взяли несостоявшегося поэта или писателя.

— Ну, и какие у вас предположения в связи с этим? — я поднимаю папку.

Следователь реагирует первым:

— А какие тут могут быть предположения, госпожа Мерод? Любому ясно, что в дело вмешался кто-то очень влиятельный и замял его!

— Чем не подкуп? — задает резонный вопрос Роже.

— Вот и я так думаю.

— Значит, не зря я попросил Отеса задержаться! — радуется удаче господин Девро. — Нам, кстати, куда ехать-то?

Для ответа мне даже не приходится заглядывать в папку:

— Во Франкет.

— Отлично! Это совсем недалеко! — мужчина жестом приглашает официанта. Молодой человек появляется почти мгновенно, в руках он держит небольшую папку со счётом, но господин Девро не то, что не заглядывает внутрь, он её попросту не берёт! Вручив ошарашенному парню крупную купюру, мужчина обращается к нам: — Надеюсь, никто не станет возражать, если обед будет за мой счёт? Просто пока мы все мелочь наскребём, полдня пройдёт!

Я неуверенно киваю, а Роже, прочистив горло, произносит:

— Весьма щедро с вашей стороны! И неожиданно, но мы благодарны.

Я опять киваю.

— Вот и славно! — басит господин Девро. — Осталось только узнать, какое отношение госпожа Мерод имеет к трагедии одиннадцатилетней давности и можно отправляться в путь!

Такого поворота я не ожидала, но причина его предусмотрительности мне ясна.

— Тогда погиб мой дядя. Я поняла к чему вы клоните, но хочу напомнить о своём происхождении: на Од к смерти относятся иначе, какой бы она не была. За неё не мстят.

— Как раз ваше происхождение мне покоя и не даёт, поскольку мне известно, что за смерть у вас мстить не принято, у вас за неё наказывают. Равнозначно, — внезапно в голосе следователя не остаётся ни тени веселья.

Я искоса смотрю на Роже. Похоже, он один не понимает серьёзности ситуации. Да, некоторые реалии своей жизни мы не выставляем на всеобщее обозрение, а другие и вовсе храним в тайне.

— Крушение произошло не на нашей земле, поэтому Совет принял решение о том, что в данной ситуации у нас нет Права.

— Что ж, я рад это слышать.

Теперь господин Девро выглядит смущённым. Он поднимается со своего места, игнорируя тот факт, что я до сих пор сижу.

— Не часто встретишь того, кто разбирается в наших законах и традициях. Думаю, это к лучшему.

— Почему же?

— Потому что они вызывают страх и затмевают голос разума. Подумайте сами: с момента катастрофы прошло одиннадцать лет, все эти годы Росери-младший содержался не в казённой клинике со строгим режимом, а в обычном пансионе, попасть в который проще простого. Если бы решение Совета было иным, Путь этого господина давно бы прервали.

— Но вдруг лично вы не согласны с решением Совета? Мотив-то у вас есть!

Похоже, мужчина никак не может успокоиться.

— Мы следим за тем, чтобы приезжие соблюдали наши законы, пока они находятся на нашей земле. Если мы сами преступим закон, не важно, где это будет сделано. За это накажут. Равнозначно, как вы изволили выразиться. Есть решение Совета, и я ему беспрекословно подчиняюсь.

Наш с господином Девро поединок взглядов прерывает Роже:

— За время, которое вы потратили на дискуссию о традициях и обычаях, мы могли бы собрать деньги на обед.