Проклятые ключи - Анна Ведышева Страница 52

— Память Вершителя сейчас, как кусочки разбитого зеркала, — сестра указала на осколки. — Потрескавшиеся кусочки, часть из которых перемешалась, нелепую картину выстраивая. А еще добавились чувства и воспоминания Ростислава, окончательно божество запутав.

Годы, проведенные в бессмысленных поисках ключей, которые способны замки (запреты) на место вернуть, родили гнев и тоску внутри божества. Бог послал проклятие на ключи. Если сам не может дотянуться, пусть ни один смертный не сможет. Но мы, непростые люди, а создания с частичкой божественной крови, потому магические предметы сами в руки шли, словно притягивались.

Права Владлена! А с Ростиславом ключи связаны, так как бог часть жизни с ним провел. Притягивал неприятности и черное зло к мужчине, дабы освободиться поскорее.

— Ключи Вершителю нужны, чтобы в полную силу вступить. Но желание человеком стать, раз вкусив чувств и эмоций, побороть не сможет, оттого опасно передавать предметы заветные. Хрупкое равновесие, которое со временем устанавливаться начало, пошатнется, и мир снова в пучину хаоса погрузить может. Нельзя этого допустить, потому, держи!

Владлена вложила мне в руки недостающие ключи. Теперь в бархатном мешочке находилось ровно семь ключей, но с ними делать, не представляла.

— Ты одна от него независима, поскольку за долги сразу расплатилась. Запомни, чтобы не случилось, ключи не отдавай!

Я подумала, о том, что Вершитель в храме мертвых сказал, якобы сам часть воспоминаний запечатал. Возможно, так и было, перед смертью, понимая, что не сможет сдержать обещание данное Олеше — вернуться и спасти ее — он пожелал забыть время, проведенное с девушкой.

Бог переродился, а чувства человеческие остались навсегда глубоко внутри, каждый день, изводя Вершителя, ибо не понимал он причины беспокойства и томления внутри. Оттого взялся опекать лживого мальчишку, отцом его притворившись, чтобы не напугать и не оттолкнуть.

Жалость, которая на секунду родилась в душе, к богу пропала, как только я родителях вспомнила. Именно, Вершитель в матери черную силу возродил да приумножил. Но злости и ненависти не испытывала, одну тоску.

При мысли о матери, решила поведать девушке, что у Агафьи в избе произошло, но Владлену рассказ не удивил. Она мягко улыбнулась, а мне показалось, что сестрой младшей не она, а я являюсь.

— Знаешь, говорят, что коли сон плохой расскажешь, не сбудется он. Может, и твои видения не сбудутся?! — с надеждой спросила у Влади.

— Ты пришла из заговоренного зеркала, которое Кассандра из-за моря притащила. Видела в отражении я образ женщины, как две капли воды на тебя похожий. Потом осколки с кровью помешанные да шептание слышала со стороны кровати. Пока все, как в видениях происходит.

Попросила Владлену рассказать поподробнее о том, что случиться должно, но тут за приоткрытой дверью шум послышался. Проведение сопротивлялось тому, чтобы Влади о будущем поведала.

Кто-то поднимался по лестнице, на втором этаже комната пленницы располагалась. Человек шагал с придыханием, каждое движение давалось ему с трудом. Руки звонко хватали перила. Чем ближе становился незнакомец, тем громче звучало сбитое дыхание. Мужчина хрипел, словно толстая свинья. Я еще не видела лица, но уже чувствовала отвращение и неприязнь.

— Прячься! — сообразила Влади и заставила залезть под кровать.

А потом я увидела, как на пол летят вещи и обувь. Постель прогнулась, будто не маленький мальчик забрался в нее, а взрослая девушка, хотя так и было.

— Доброе…

Хотел пожелать вошедший мужчина, но осекся, увидев разгром, который я учинила. В походке невероятным образом появилась легкость. Он стянул Влади с кровати за волосы, в босые ступни впились осколки зеркала. Сестра запищала, запрыгала на одной ноге, вырываясь из рук мужчины, и зашипела, будто змея-хранительница из Весенних гор.

— Не тебе руки распускать, белый праведник! Проклятие настигнет твое черное гнилое нутро, расплата за грехи близко!

Дарен отступил назад, как от прокаженной.

— Сильный в тебе дар! Одного не знаешь, что судьбу сильный духом человек пишет, а слабые — следуют ее указаниям, — праведник ответил с той же злой интонацией. Надменный самоуверенный и сильный противник, с которым мне не тягаться. Разве что хитростью да дарами колдуна воспользоваться?! Только очаруют ли его деревенские девушки?!

— Не стоило тебе касаться тонких рук с бархатной кожей, — Владлена усмехнулась и про мужчину повествование затеяла, будто всю жизнь рядом провела.

Дар сестры через прикосновения работал, тут Дарен оплошал, злость выплескивая. Я слушать, затаив дыхание, стала. Да подивилась насколько внешне не примечательным человеком белый праведник был.

Среди домов, которые построили совсем недавно, неказистым выглядел некогда богатый купеческий двор. Купец Иван Иваныч поддался искушению легкой наживы и отправился в город, в котором пропал без вести. Поиски, что вела старшая дочь Василиса, успехом не увенчались. Стали три женщины жить без мужика и дохода (о чем больше сожалели, понять трудно), а к осени мать Василисы и Дарины захворала. Пришлось в долги влезть да пояса затянуть, но толку с того не вышло. Умерла женщина, оставив дочерей бесприданницами. У простых деревенских девушек сундук с детства пополнялся расшитыми собственными руками полотенцами и льняным бельем, а у кого-то и тканями самодельными. Бывало батюшка с матушкой позаботятся и мешочек с парой золотых положат, чтобы молодые могли хозяйством обзавестись.

Но то не о дочерях Ивана. Привыкшие к праздной жизни девушки не умели полов намыть да постирать постельное белье, благо готовить мать научила, и на том спасибо.

Женихи, которые некогда у ворот стояли, в глаза томно смотрели, куда-то испарились. А с ними и внешняя красота у дома исчезла. Мох, которым между бревнами щели затыкали, чтобы тепло сберечь, воронье потаскало. Резные ставни потемнели, лак с их поверхности на солнце выгорел, а дожди черноты в уголках добавили.

Василиса понимать стала, что дело к беде идет, когда мешки с зерном, которые в амбаре хранились, плесенью покрылись. Даже мыши их есть побрезговали.

— А я тебе говорила, что продать их следует! — запела старую песню младшая сестра. У Дарины одни украшения да платья на уме были, ни о какой экономии речи не шло.

По первой Василиса надеялась продать золотые серьги да жемчужные бусы сестры, но, когда золото от тепла рук облизать стало, а жемчуг растрескался, поняла нелепость затеи. Дарина призналась, что купила у заезжего цыгана добро, а с ним расплатилась отцовскими деньгами, которые на черный день Василиса откладывала. Все бы ничего, но помимо этого отдала она честь девичью, что позором грозило, коли узнал бы кто в деревни. А Сплетни совсем скоро рождаться должны начать, живот от любви нечаянной уже наливаться начал.

Долго Василиса о зерне горевала да думу думала, как с младшей сестрой поступить. Выходила на крыльцо с пуховом платке. Осень, хоть и поздняя, да тянет холодок нехороший, болезнью затяжной пугает. Поежилась, растерла руками плечи, а взгляд через невысокий забор устремился. На колодец молодой парень пришел. Раньше в деревни Василиса его не видела, а может, не цеплял взгляд неряшливый человек. Растрепанные плохо подстриженные темные волосы, будто не резали, а щипали их, как баранью шерсть. Руки тонкие ведро с трудом водой наполнили и в сторону леса потащили. Шатало знатно талию осиную, словно не кормили юношу несколько лет.