Судья Королевского дома - Инна Сударева Страница 52

Бастард молчал — он не ожидал таких откровений.

— Я говорю тебе все это, потому что вижу в тебе себя, полного жажды справедливой мести. Видишь, к чему она привела — желая отомстить убийце моего отца, я погубил того, кто заменил мне его. И от этого, поверь, моя голова и грудь готовы разорваться. Я никогда не думал, что все так закрутится... Поэтому, возвращайся в свой дом и береги себя и тех, кто тебе близок.

Не ожидая ответа, Фредерик позвал капитана Барта:

— Дайте ему коня и провизии на обратную дорогу — он едет домой. Да, и пусть его сопровождают трое конных воинов — для его же безопасности. — Потом вновь глянул на Тимбера: — Что на это скажешь?

— Я еду домой, — глухо ответил бастард. — Я всего лишь мельник.

— Объявите войскам мою волю, сэр Барт, — сказал Фредерик. — Мы возвращаемся в Белый Город. Воинство северян должно быть распущено — пусть также отправляются по домам, но на этот раз без грабежей и мародерства — мои люди строго за этим проследят. Пленные бароны едут со мной в столицу — там решим кое-какие вопросы.

Капитан поклонился и вышел вместе с Тимбером.

Фредерик, оставшись один, прерывисто вздохнул и провел рукой по лбу. Он устал почти так же, как после той пятидневной беспрерывной скачки. Видимо, девяти часов сна, в который он провалился, едва добравшись до кровати, не хватило — сейчас молодой человек вновь чувствовал противную слабость в теле и легкий звон в ушах. А откровенный разговор с Тимбером испортил ему настроение: вновь заставил вспомнить о прошедших малоприятных событиях. Он ведь умолчал о такой значимой потере, как Кора, но девушка с роскошными огненными косами теперь стояла у него перед глазами, и сердце защемило тоской.

— Да, слишком много печальных историй в моей жизни, — пробормотал Фредерик те слова, что сказал ему как-то Элиас.

Тут он заставил себя взбодриться, согнал с лица тревожное облако и вышел из шатра. Войска приветствовали его стройными возгласами и бряцанием оружия — их Король победил, не пролив и капли крови. Такое простым воинам казалось чудом. И Фредерик подумал, что теперь они все готовы идти за ним и в огонь и в воду. Это приподняло ему настроение. «По крайней мере, король из меня пока что неплохой», — сказал он сам себе, садясь на коня, которого ему подвел Элиас.

Юноша преданно смотрел на Фредерика. То, как он справился с такой огромной проблемой, как угроза гражданской войны, вызвало у Элиаса, как и у всех остальных, благоговейный трепет перед особой Короля. Придержав Фредерику стремя, гвардеец поспешил сесть на своего коня и высоко поднял Королевский штандарт.

— В столицу, господа, — коротко сказал Фредерик, надел поданный сэром Бартом шлем, и пришпорил коня.

И к трем часам дня почти все войско снялось с позиций и последовало к Белому Городу, а на следующий день столица встречала Фредерика и его воинов громкими звуками труб и барабанов, ликующими криками, охапками разноцветных лент и бумажных за неимением живых цветов (было всего лишь начало марта-месяца). Горожане щедро сыпали их на головы проезжавших по улицам рыцарей и шедших солдат. Фредерик ехал впереди и принимал на себя первую самую сильную волну ликования: копыта его коня тонули в охапках лент и цветов, встречные девушки хохотушки вплетали в гриву лошади золотистые шнуры, ему самому повязывали на руку свои шарфы и не забывали вспрыгивать на стремя и целовать в щеки, щебеча «Наш Король — самый красивый, самый добрый». Отовсюду неслось «Слава! Слава Королю-миротворцу!»

На какое-то мгновение Фредерик забыл обо всех неприятностях и бедах — к нему текла волна почитания и любви, и голова кружилась от всех этих глаз, что с обожанием и преданностью смотрели на него, от всех этих возгласов и разноцветного мелькания. «Все это в твою честь, — говорил он сам себе, — в твою честь, Судья Фредерик, Король Фредерик... Ты заслужил это — ты все делал правильно. Твой отец был бы тобой доволен...»

— Это триумф, мой государь, — услыхал он голос Судьи Гитбора. — Вы превзошли все мои ожидания, молодой человек. Король Донат был сто раз прав, когда препоручил Королевство вашему отцу и его потомкам.

Южный Судья, оставшийся в столице за главного в отсутствие Короля, выехал навстречу возвратившемуся войску. Он поравнял коня с лошадью Фредерика, и дальше они поехали рядом.

— Север усмирен, и не пролито ни капли крови — это чудо, которое вы совершили, — говорил сэр Гитбор. — Что может был лучше для Короля, чем вера его народа в него. Вас любят и чтят. Скажу честно — я заметил, что люди сперва настороженно к вам относились, ожидая от нового Короля установления новых порядков... К новому ведь всегда все заранее отрицательно настроены... Но теперь, когда вы принесли мир, от вас примут всё, что угодно. Вы можете этим воспользоваться...

— Спасибо за совет, Судья Гитбор, — отвечал Фредерик. — У меня есть уже кое-какие соображения.

— Я не сомневался, — заметил старик, усмехаясь в усы.

В тот же день, даже не сняв доспехов, Фредерик принялся за дела. В Зале Решений он опять собрал благородных лордов. Война войной — ее остановили, но не закончили — необходимо было разобраться с мятежными баронами. Отпускать их, не покарав, было бы очень опрометчиво. Поэтому казну каждого барона арестовали: в их земли Фредерик приказал разослать помощников королевского казначея, чтобы они от его имени распорядились средствами мятежников, направив их на компенсации пострадавшим от войны и грабежей и на погашение военных расходов, и направить вместе с казначеями в каждый замок офицеров своей гвардии, чтобы те подчинили себе баронские дружины. Теперь они должны были получать жалованье не от своего сюзерена, а из королевской казны.

— Также, господа бароны, — говорил Фредерик, — я желаю, чтобы ваши сыновья, от семи до пятнадцати лет, прибыли в Королевский замок.

— Государь, вы берете наших детей в заложники? — дрогнувшим голосом осмелился спросить сэр Кил вар.

— Думаю, вам будет приятно узнать, что к концу весны я намерен создать рыцарский корпус специально для защиты северных рубежей и поддержания порядка в нем, и ваши сыновья станут первыми офицерами этого подразделения, — отвечал Фредерик. — Здесь они не будут ни в чем нуждаться. Я сам и мои капитаны займутся их воспитанием и обучением. Считайте их не заложниками, а учениками Короля. К тому же в любое время вам будет дозволено видеться с ними.

Бароны согласно поклонились. Они поняли, что происходит: как Судья Конрад в свое время взрастил в них самих свои идеи, причем так, что даже после его смерти они решили сделать то, что он не успел, так и Фредерик теперь намеревался поступить с их сыновьями. Что ж, это было разумно и хитро со стороны Короля: сделать детей мятежников своими учениками.

Совет закончился, и Фредерик направился в свои покои, где Манф после попытки торжественно приветствовать своего Короля (эту попытку государь оборвал ворчливым «оставь это герольдам») при помощи оруженосцев снял с него доспехи.

— Ванну и постель Его Величеству! — распорядился камердинер.