Обреченные королевства - Морган Родес Страница 53

— Ступай, деточка.

Попрощавшись с гостями, Сэра сняла с гвоздя плащ и выскочила наружу, оставив взрослых одних.

— Признаться, я удивлена, — заметила Эйрин. — Я назвала Валорию, возлюбленную богиню лимерийцев, нечистой на руку Хранительницей, а вы и глазом не моргнули…

Клео и Ник переглянулись.

— Мы же говорили, что стараемся смотреть на вещи без шор на глазах, — сказал Ник. — Впрочем, если вы правы и в ней действительно жило подобное зло, это не может не удивлять…

— А я разве говорила, что она была злой? С другой стороны, она не была и доброй. Скажем так: даже в самой жестокой душе сохраняется крупица добра. И наоборот — в самом совершенном поборнике света присутствует толика тьмы… Вопрос только в том, кто чему предастся, тьме или свету. Мы делаем выбор ежедневно, каждым решением, которое принимаем. И то, что, на наш взгляд, не является злом, может оказаться таковым для кого-то другого. Понимание этого и без всякой магии дает нам достаточно силы…

Клео водила указательным пальцем по краю пустого стакана.

— Если стало известно, что другие Хранители способны покинуть Убежище, но потом не могут вернуться, значит это хоть раз да произошло, — сказала она.

— По слухам…

— А магия у них остается? То есть может ли существовать Хранительница, сберегающая семена, напоенные магией земли и способные исцелять?

— Ты так на это надеешься, что мне до смерти не хотелось бы говорить «нет», — улыбнулась Эйрин и, дотянувшись через стол, пожала руку принцессе. — Лучше продолжай всем сердцем надеяться. Горячая вера иногда творит чудеса, и мысль становится явью.

— Вот во что лично я верю, — сказал Ник, — это в то, что очень скоро просто рухну и засну.

Улыбка Эйрин сделалась шире.

— Здраво рассуждаешь, молодой человек.

Покончив и с едой, и с рассказом, хозяйка дома постелила Клео и Нику на полу возле очага. Задув свечи, Эйрин завесила окно, чтобы покой путников не нарушило чье-нибудь любопытство, и пожелала гостям доброй ночи.

Клео растянулась на тонком соломенном тюфячке и стала смотреть в темный потолок. Она думала о Теоне и о том, чем тот мог теперь заниматься. Однако, когда Клео заснула, ей приснились богини, колдуньи и волшебные семена…

— Пришлось удирать! — добравшись в таверну, рассказывала Сэра.

Полы здесь были земляные, стаканы отнюдь не блистали чистотой: та еще роскошь. За столами умещалось не более двух дюжин гостей, однако работало заведение исправно. Люди, уставшие от повседневной работы, всегда находили здесь недорогую выпивку и общество друзей.

— Ух ты! Правда?

На губах, с которыми уже успели познакомиться все мальчишки в окружности десяти миль, играла улыбка.

— Моя бабулька пару бродяжек на ночь в дом зазвала, вот и пришлось страдать, заново выслушивая ее россказни. Она мне их только представила, я сразу про вас думать стала! Девку еще и Клео зовут, как ту дуру-принцессу. Ни о ком еще не слыхала с таким имечком…

Йонас потрясенно уставился на девочку, что сидела рядом с ним за деревянным столиком в полутемном уголке таверны. Он тоже ни разу еще не слыхал, чтобы кто-то носил подобное имя.

— И как она выглядела? — спросил наконец.

— Если хочешь знать мое мнение, выглядела она… как принцесса. Синие глаза, светлые волосы… По возрасту — примерно как я. Смазливая штучка!

И Сэра намотала на палец темно-каштановый локон.

— Значит, говоришь, ее зовут Клео…

— Именно.

В Пелсии нечасто встречались светловолосые. Если уж на то пошло, они вообще редкость, водились в основном среди жителей северного Лимероса. Йонас принялся вспоминать волосы принцессы Клео. Они были именно такими — солнечно-светлыми — и струились с узких плеч на стройную спину…

Йонас, помнится, мечтал, как станет по волоску выдергивать это золото и наслаждаться ее мольбами о пощаде.

Быстро оглядев таверну, он заметил Брайона — тот сидел у очага и уже клевал носом в тепле. Двое друзей целые дни проводили в разведке, мотаясь туда и сюда, и как раз собрались позволить себе краткий отдых, заночевав у сестры Йонаса, Фелиции, — она жила с мужем недалеко от этой деревни. Люди вождя Базилия уехали вперед. Все годные для войны мужчины и парни, обитавшие у западного побережья, были зачислены в пелсийское войско. В своих разъездах Йонас и Брайон не заметили ни шпионов, ни бунтовщиков. И вот нате вам! Деревенская девочка Сэра, с которой Йонас, навещая Фелицию и Пауло, ее мужа, успел мельком познакомиться, — эта девочка болтает едва ли не об оранийской принцессе, завернувшей к бабушке на огонек!

— Может, попозже я еще что расскажу… — Сэра смело придвинула свой стул поближе. Ее ладонь проникла Йонасу за пазуху, легла на грудь, потом скользнула ниже. Йонас перехватил ее запястье и стиснул так, что девушка вздрогнула.

— Рассказывай прямо сейчас!

— Больно! Ты синяков мне наделаешь!

— Не наделаю.

Она прикусила нижнюю губу и кокетливо стрельнула в него глазками, забыв и думать о предполагаемых синяках.

— А то давай пойдем куда-нибудь, где поуютнее, там и обсудим все, что тебя интересует…

— Только не сегодня.

Йонасу совершенно не хотелось с ней уединяться — ни сегодня, ни завтра, ни вообще. Последнее время он миловался исключительно с Лэлией. Правду сказать, она успела поднадоесть ему, но, пока у них все окончательно не выгорело с вождем Базилием и мечтой Йонаса о восстании против Ораноса, прекращать отношения со змеиной танцовщицей не годилось. Обида дочки вождя могла так аукнуться им с Брайоном, что мало не покажется! Для начала выкинут из круга доверенных Базилия, а потом…

И Йонас сказал очень тихо и строго:

— Говоришь, эта, как ее, Клео сейчас в домике твоей бабушки?

— Да, — надув губки, ответила Сэра. — Они с приятелем у нее ночевать устроились.

— Невероятно… — Йонас выпустил ее руку. — Не может быть. Не настолько ведь она глупа, чтобы снова здесь показаться…

— Ты же не всерьез полагаешь, что это настоящая принцесса? Она себя вела не больно по-королевски…

Йонас задумался. Если светловолосая «бродяжка» вправду была принцессой Клео — а его не отпускало нехорошее предчувствие, что так и окажется, — значит она неспроста сюда заявилась. Что же за веская причина привела ее в Пелсию? Соглядатайствовать решила для своего отца-короля?.. Тот раз, на рыночной площади, он успел заметить у нее в глазах и хитрость, и ум, и все эти качества были окрашены злобой, так не вязавшейся с внешней красотой. Девчонку определенно не стоило недооценивать.

— Значит, она там с дружком? Что еще за приятель?

— Какой-то парнишка по имени Николо. По-моему, безобидный.