Обреченные королевства - Морган Родес Страница 54

Йонас почувствовал некоторое облегчение. Скажи Сэра, что принцесса еще и государя Эрона с собой притащила, он кинулся бы разбираться, не медля ни мгновения.

Он так стиснул зубы, что челюсти свела судорога. Отпихнув стул, Йонас поднялся на ноги.

— Спасибо, Сэра, что рассказала.

— Уходишь? Уже? Просто из-за того, что девчонка может оказаться принцессой Клео?

Йонасу между тем начало казаться, что убийство брата случилось не два с лишним месяца назад, а только что. Пролитая кровь еще не успела загустеть, а скорбь и ярость — остыть.

Месть!.. Сколько он мечтал о ней!.. Однако теперь, став приближенным вождя Базилия, Йонас начал сомневаться, стоило ли с ней спешить. Нет, сперва нужно переговорить с предводителем. Тогда и выяснится, что делать дальше. До ставки Базилия скакать часа два, если выехать немедленно…

Йонас оглянулся на Брайона. Тот крепко спал сидя: свет очага играл на сомкнутых веках. Тяжко заработанная кружка темного эля стояла перед ним нетронутая.

Йонас не захотел беспокоить друга. Он и один съездит посоветоваться с вождем. Тогда и определится окончательная судьба принцессы Клео — если это и вправду она!

Магнус стоял на балконе своих покоев, глядя в ночную темноту. Сегодня он весь вечер провел у себя. Даже ужин велел подать в комнату, предпочтя есть в одиночестве, только чтобы не общаться с семейством в пиршественном зале внизу. После достопамятного разговора с отцом он по-прежнему не был уверен, что сумеет поднять на него взгляд.

Когда в дверь постучали, Магнус покинул балкон, уверенный, что это Эмия пришла его навестить. Принц, впрочем, не думал, что пыл любвеобильной служаночки придется сегодня ему кстати… как бы она ни старалась.

Но за дверью оказалась вовсе не Эмия.

— Магнус. — На пороге, прислонясь к косяку, стояла Сабина. — Добрый вечер.

— Добрый, — ответил он ровным голосом, хотя на самом деле был весьма удивлен. Сабина никогда прежде не стучалась к нему. А после всего, что рассказал отец, принц смотрел на Сабину со странной смесью опаски и живейшего интереса.

Что ж, у каждого свои секреты!

— У тебя все в порядке? — спросила она. — Ты сегодня ужинать не пришел, я и забеспокоилась…

— Все хорошо. Благодарю за заботу.

— Еще я подумала, не будет ли мне позволено поговорить с тобой…

— О чем же?

— Кое о чем очень личном.

Магнус слегка напрягся. Король и его любовница были такими близкими наперсниками, что подобное начало заставляло попросту теряться в догадках. Ко всему прочему Сабине поди откажи. И даже вздумай он просто отмалчиваться, ее так просто с толку не собьешь.

— Конечно, — сказал он и распахнул дверь. — Входи, пожалуйста.

И она вошла — во всем великолепии облегающего платья из алого шелка. Надо быть совершенно слепым, чтобы остаться равнодушным к ее красоте. Королева, мать Магнуса, далеко не так хороша собой, и каждый прожитый год награждал ее все новыми приметами возраста… Сабина, сколько он помнил, оставалась такой же. Рослой и гибкой, с длинными темными волосами и глазами цвета янтаря. И уголки ее губ неизменно смотрели вверх, как бы обещая улыбку, — впрочем, полностью дружелюбной эта усмешка никогда не казалась.

— Прикрой дверь, — сказала она.

Он чуть заметно помедлил, но потом выполнил просьбу.

Сабина прошла к окну, касаясь кончиками пальцев каждого предмета мебели, мимо которого шла, — не исключая и деревянных столбиков в изножье кровати, вырезанных в виде вздыбленных змей.

— До чего же у тебя холодно! — сказала она. — Надо бы прикрыть окно и позвать слуг, чтобы огонь развели!

— Может, позже. Так о чем ты хотела поговорить?

Чем скорее она начнет, тем быстрее они покончат с этой беседой, которая, еще не начавшись, уже тяготила Магнуса. Он предпочел бы провести вечер в одиночестве — если, конечно, Эмия не заскочит.

Сабина медленно повернулась к нему:

— Король рассказал о вашем с ним разговоре.

У Магнуса перехватило дыхание. Лишь мгновение спустя он натянул на лицо маску привычного безразличия и спросил:

— В самом деле?

— Да.

— Отец весьма откровенен…

Сабина улыбнулась:

— Он может быть прямолинейным, когда пребывает в подходящем расположении духа… Итак, ты все знаешь.

Магнус решил, что настала пора тщательно взвешивать каждое слово.

— А поточнее нельзя? — спросил он наконец. — Я, вообще-то, много чего знаю…

— Не особенно много, однако достаточно, чтобы учинить неприятности. Тем не менее, я полагаю, мы можем тебе это доверить?

— Что именно?

— Не прикидывайся, Магнус, тебе не идет. Ты прекрасно понимаешь, что речь о тайне, связанной с Люцией. О пророчестве, гласящем, что она должна была родиться волшебницей. О магической силе, которую, я уверена, она уже продемонстрировала любимому брату.

Магнус пристально посмотрел на нее:

— Ошибаешься. Ничего подобного она мне не показывала.

Сабина рассмеялась:

— Забавляешь ты меня, Магнус. Иногда мне просто не верится, что ты и вправду сын Гая. Внешне, конечно, вылитый отец, но сердце у тебя куда мягче. Особенно в делах, касающихся сестры!

Магнус понимал, что в ее устах это далеко не комплимент.

— Не такое мягкое у меня сердце, как тебе кажется.

— В самом деле? А я-то считала, что сердцу требуются время и опыт, чтобы отвердеть. Тогда ты сумеешь не дрогнув принимать правду, даже такую, которая переворачивает кверху дном весь твой мир… Надеюсь, я доживу до тех пор, когда это случится. Вижу в тебе задатки величия, пусть ты даже сам в это не веришь.

До нынешнего дня Магнус редко задумывался, насколько глубоким и полным было его неприятие этой женщины.

— Благодарю за столь лестную оценку, Сабина, — ответил он вслух. — Так зачем все-таки ты сюда пришла? Неужели всего лишь ради того, чтобы напомнить мне о разговоре с отцом, который тебя, в общем-то, и не касался?

— Я всего-то хотела тебя навестить. Нам с тобой редко удается побеседовать с глазу на глаз.

— Вот как, — проговорил он со всей обходительностью. — Что ж, счастлив побыть в твоем обществе.

Она смотрела на него тем взглядом хищницы, которым, как он замечал, время от времени исподтишка награждала других. Если честно, Сабина кого угодно могла вогнать в дрожь; в этом смысле равных ей Магнус никогда еще не встречал. С другой стороны, ее покойный супруг по праву считался добрейшим человеком, когда-либо переступавшим дворцовый порог. Правда, на лице у него постоянно было такое выражение, как если бы он ждал удара. Не от жены ли?