Флаг Командора - Алексей Волков Страница 55

– Шлюпки на воду!

Народу в каждую набилось столько, что мы почти черпали воду бортами.

Позади нас пылали корабли, впереди лежал берег, на котором мне уже доводилось бывать.

Во второй раз горожане отнеслись к моему визиту, как к каре небес. Разбуженные взрывами и пальбой, они торопливо выскакивали из домов, замечали развевающийся над «Магдаленой» флаг и без лишних разговоров пускались прочь.

Наиболее хладнокровные седлали для этой цели коней или запрягали всевозможные повозки, а подавляющее большинство вверяло свою судьбу ногам. При этом многие даже не дали себе труда подобающе одеться и вышли на дистанцию, кто в чем был. Вплоть до разнообразных ночных рубашек, халатов, колпаков.

Далеко за городом в небе вспыхнула красная ракета. Ширяев извещал, что отряд уже недалеко от окраин и сейчас рассыпается в широкую цепь.

Наконец шлюпка уткнулась в берег. Мои орлы выскочили, с криками и свистом пустились в погоню за жителями, а сам я направился к губернаторскому дворцу. Не бегом, надо же соблюдать достоинство, но предельно быстрым шагом.

Сзади с оглушительным грохотом взлетел на воздух второй фрегат. Я на мгновение оглянулся.

В бухте царил форменный бардак. Пара кораблей горела, от других отваливали шлюпки, на многих просто ждали своей очереди быть захваченными, и лишь пара посудин торопливо готовилась к выходу в море.

Они не знали, что два моих корабля идут сюда полным ходом, и вряд ли кто-то успеет ускользнуть этим путем.

Знакомый губернаторский дворец был совсем недалеко от бухты, но я все равно не успел. Недооценил прыти надменных лордов, когда им подпаливают пятки.

С момента нашего первого залпа прошло от силы полчаса. Время, намного меньшее, чем обычный аристократ тратит на всевозможные утренние процедуры.

Похоже, сегодня сэр, лорд и воинственная леди решили обойтись не только без чашечки кофе и традиционной овсянки, но и без различных обтираний, напудриваний, завивок, наряжаний и прочих привычных вещей. Подозреваю, что даже не было уделено тщательного внимания одежде. Внезапно вспыхнувшая страсть к верховой езде была так велика, что люди позабыли все привычки. Причем данная страсть в равной степени относилась и к хозяевам, и к слугам.

Дворцовая конюшня была настолько же безжизненна, как и сам дворец. Ни одной лошади, лишь разбросанные повсюду вещи, которые собирались прихватить с собой, да бросили из-за недостатка времени. Здесь же стояли две кареты. У одной отвалилось колесо, другую оставили не то за компанию, не то решив, что по дорогам в свете последних обстоятельств ездить ни к чему.

В доме стоял еще больший кавардак. Повсюду валялись предметы одежды, различные безделушки вплоть до оружия, которым так и не решились воспользоваться по назначению.

– Обыщите дом! – приказал я и добавил: – А мне найдите коня. Не всех же успели угнать!

Здесь мне пока делать было нечего, а обходить город пешком – долго. Да и хотелось наведаться к Ширяеву, узнать, как там дела.

Коня мне нашли. Даже двух. Я прикинул, кто из ребят лучше ездит верхом, и распорядился:

– Заяц, давай ты!

Бывший секретарь Лудицкого без слов прыгнул в седло.

Свою секретарскую учтивость Димка давно подрастерял и со шкиперской бородкой и матросской косичкой выглядел заправским флибустьером. Да и не только выглядел. В нашей жизни ведь как? Или ты становишься мужчиной в древнейшем понимании слова, или уходишь туда, где нет ни радостей, ни печалей.

Есть еще третий вариант, но о нашем бывшем шефе говорить не будем.

Мы тронулись вперед, навстречу идущему на город с суши Ширяеву.

Поперек моего седла лежал новенький штуцер, изделие личного раба. Таких штуцеров Ардылов изготовил чертову дюжину, что позволило вооружить ими наших лучших стрелков. Заряжался он труднее и дольше, зато точность боя на порядок превосходила любую фузею или мушкет.

К лучшим стрелкам Зайцев не принадлежал, а вот в седле держался получше меня. Ездил в детстве в деревню к каким-то дальним родственникам, да и потом немного занимался верховой ездой. Как я понимаю, больше для понта, чем по потребности.

Кингстон выглядел пустыней. В том смысле, что людей нигде не было. Дома стояли сиротливые, брошенные – ни хозяев, ни рабов.

Чуть подальше от порта стали попадаться орудующие в поисках добычи флибустьеры. Ребята забегали в здания, наскоро шарили в них, сразу выскакивали и мчались дальше.

Это было еще не планомерное разграбление, а так, мимоходный взгляд на грядущую добычу.

Вскоре мы обогнали своих и превратились в авангард нашей крохотной армии.

Жители были дезорганизованы, драпали без оглядки, но я на всякий пожарный поглядывал по сторонам. Мало ли какой придурок с отчаяния пустит из окна или из-за дерева кусочек свинца!

И все же я проморгал. Грохот выстрела раздался едва ли не рядом, и почти сразу с моей головы слетела шляпа.

Дальше сработали рефлексы. Я еще не успел толком ничего понять, как глаза заметили за высоким парапетом одной из крыш человеческую фигуру, а приклад штуцера послушно уперся в плечо.

Стрелок как раз приподнялся, наверное, чтобы получше разглядеть результаты своего выстрела, и немедленно схлопотал кусочек свинца.

Я целился в голову, однако несвоевременный подъем привел к тому, что я постыдно промазал. Вместо лба пуля вошла неведомому бойцу в грудь. Стрелок попробовал зажать рану обеими руками, приподнялся, а затем полетел вниз.

Непривычный к выстрелам конь взвился на дыбы. Я едва не вылетел из седла, но кое-как удержался, совладал со скакуном и направил его к рухнувшему телу.

Мужчина был еще жив. Он перевернулся на спину и тихонько перебирал ногами в блестящих ботфортах. Какой-то миг он еще пытался приподняться, однако сил на это уже не было.

Я узнал стрелка почти сразу. Да и мудрено не узнать бывшего капитана «Виктории», которого я сам же ранил, а Петрович старательно выхаживал в плену.

Судьба!

Наши взгляды встретились, и в тускнеющих глазах я прочитал жгучую ненависть.

Капитан попробовал что-то прохрипеть, его правая рука поползла к заткнутому за пояс пистолету, но это было последним осмысленным движением.

Несколько затихающих судорог агонии, и мой враг затих.

Это не свидетельствует в мою пользу, но никакой жалости или раскаяния я не чувствовал. Тут или ты, или тебя. Бежал бы со всеми жителями и был бы жив, но если захотел проявить геройство, то приходится считаться с возможностью трагического исхода. Я-то стрелял с открытого места.

Тем временем Заяц принес мою шляпу.

Хорошо иметь высокую тулью! Стрелок явно переоценил аристократическую вытянутость моей головы. Пуля прошла в добрых двух сантиметрах от волос, оставив две дырки.