Зрячий - Олег Быстров Страница 56

Знакомая бандана вынырнула из-за голов и плеч и тут же скрылась, потом еще раз, уже ближе. Человек двигался к нам в потоке праздной публики. Я стоял за спиной агента, тот продолжал беседовать с постовым. Вокруг нас образовалось пустое пространство: слева в двух шагах находился каменный парапет, справа, в нескольких метрах, – живой людской поток.

Я потянулся к плечу Серого, желая привлечь его внимание, и в тот же миг человек в бандане сделал резкое движение. В нашу сторону полетел, вращаясь и оставляя в воздухе дымный след, блестящий предмет.

Он приземлился в нескольких метрах, подпрыгнул от удара об землю раз и другой и подкатился прямо к постовому. У него под ногами лежала самодельная бомба – продолговатый цилиндр, многократно обмотанный клейкой лентой, с дымящимся запалом, вставленным с одной стороны.

Я остолбенел, не в силах вымолвить ни слова, но полицейский с неожиданной для его фигуры резвостью наклонился и подхватил бомбу. Он начал поворачиваться в сторону реки, намереваясь, как видно, бросить страшный снаряд за толстый каменный парапет, в воду…

Секунды растянулись на часы. Я видел, как постовой отводит руку с дымящейся бомбой… Широко размахивается, вот сейчас бросит… Как Серый с исказившимся лицом выхватывает из-под изорванного сюртука свой чудовищный револьвер и вскидывает руку…

Яркая вспышка ослепила, не спас даже свет фонарей. Тугой хлопок больно ударил по барабанным перепонкам, и тут же стена плотного горячего воздуха сбила с ног, подбросила и со всего маху приложила о брусчатку набережной. Пыль и едкий дым затянули всё вокруг…

Какое-то время я провалялся на камнях, не в силах понять, где нахожусь и что со мной произошло. Потом ветерок с реки отнес дым в сторону, и я увидел: от бедняги постового осталось обожженное тело без правой руки и со страшной черной маской вместо лица. Синий мундир, еще недавно отутюженный, такой парадный и праздничный, превратился в дымящиеся лохмотья.

Судя по всему, бомба взорвалась либо в руке служивого, либо только-только покинув ладонь. Но его плотное тело стало своеобразной преградой на пути взрывной волны, и специальному агенту досталось уже меньше – он слабо шевелился на земле, загребая руками. Грузное его тело, в свою очередь, прикрыло меня…

На набережной началась паника: сквозь звон в ушах я слышал женский визг, топот ног и перестук каблуков. Кто-то хрипло ругался, кто-то взывал о помощи. Люди бестолково метались по аллее, лишь некоторые сообразили броситься наутек. Мостовая была усеяна оброненными во время бегства зонтиками, сумочками, еще какой-то мелочью.

И в совершенном одиночестве, посреди всего этого сумасшествия стоял убийца в ненавистной бандане и традиционной кожаной жилетке. Он не бежал и не прятался, бандит считал, что мы с агентом, оглушенные взрывом, легкая добыча, и намеревался довести начатое до конца. И возился с кресалом, намереваясь поджечь фитиль второй бомбы, зажатой в руке.

В какой-то миг я подумал, что всё кончено. Сейчас бандит метнет вторую бомбу, и нас ничто не спасет, но Серый, издав натужный, сдавленный стон, из последних сил выбросил руку, и в мою сторону – гремя и позвякивая о тротуар – заскользил некий предмет…

Громобой агента! Серый передавал мне свое оружие!..

Я потянулся, зацепил указательным пальцем за предохранительную скобу и потащил револьвер к себе. Он оказался еще тяжелее, чем производил впечатление снаружи, – настоящая пушка, достойная своего хозяина.

Уперев рукоять в землю и молясь, чтобы револьвер не был на предохранителе – искать его на незнакомом оружии времени уже не оставалось! – я начал выцеливать бомбиста. Тот справился с огнем, дымно занялся фитиль. Противник уже разворачивался для броска. Ствол револьвера подрагивал, я пытался ухватить рукоять покрепче, но та скользила в потной ладони. Тело мое окаменело, глаза заливал едкий пот, но медлить больше было нельзя! Я нажал на спуск, крепко при этом зажмурившись…

Отдачей мне чуть не оторвало руку, звук выстрела оглушил, но глаза распахнулись. Я видел, как бомбист, уже готовый к броску, вдруг крутанулся на месте, как будто ужаленный в бок. Рука со смертоносным снарядом, предназначенным для нас с агентом, неловко подогнулась внутрь, к животу. И в тот же миг мелькнула яркая вспышка, и взрыв вторично прогремел над набережной. Фигура бандита разлетелась бесформенными клочьями, а мне в лицо во второй раз за сегодняшний день ударила горячая волна, воняющая гарью и пироксилином. Глаза запорошило пылью…

– Где это вы научились так стрелять? – хрипло проговорил Серый. – Из моего револьвера далеко не каждый смог бы произвести прицельный выстрел.

– Я со страху, агент. И не просите повторить этот фокус снова, – пролаял я, сплевывая коричневую от пыли слюну. Песок противно скрипел на зубах.

– С вами небезопасно гулять по вечерам, – молвил специальный агент. – Но и оставлять без присмотра тоже нельзя. Так, чего доброго, по вашей милости весь город взлетит на воздух.

Над пристанью повисла необычная тишина, еще более явственная после грохота взрывов. За парапетом с мерным шумом катила свои воды неутомимая Капалла.

– Спасибо, Серый – тихо и серьезно ответил я. – Сегодня, если бы не вы…

– Да бросьте, Мартин. Одно дело делаем.

Стояло чудесное солнечное утро, легкий ветерок играл листвой деревьев, солнце отражалось в хрустальных струях фонтанов улицы Первой Встречи, по которой мы с Евой катили в авто. Не в том, что приняло участие в знаменательной погоне по проселкам Предместья за Вороном. Тот автомобиль, по словам Евы, нуждался в основательном ремонте, и ездить на нем можно будет нескоро. От управления Тайной полиции госпоже эксперту выделили другой.

Откровенно говоря, я чувствовал себя немногим лучше того несчастного самобеглого механизма.

Вчера после взрывов всю набережную оцепили полицейские вооруженные всадники, прибывали открытые экипажи с оперативниками и закрытые кареты с гербами на дверцах. Началось столпотворение, сравнимое с гуляньями, которые были здесь всего десять минут назад, но вместо фланирующей праздной толпы теперь всюду сновали сумрачные деловитые люди в серых сюртуках.

Впрочем, мне и Серому не пришлось наблюдать работу сыщиков и криминалистов. Нас сразу же погрузили в медицинскую карету, врач осмотрел первым специального агента и нашел у него тяжелую контузию. Потом меня – я отделался ушибами и царапинами.

Серого намеревались отправить в госпиталь Святой Барбары, ему предстояло провести там несколько дней в строгом постельном режиме. Но еще до отправки он пошептался с подтянутым невысоким господином с суровым непреклонным лицом. Господин внимательно выслушал агента и потом коротко и властно бросил несколько фраз врачу, после чего оказалось, что меня тоже везут на обработку ран.

В госпитале меня действительно отмыли и обработали. Ночь я провел в отдельной палате, под заботливым наблюдением сестры милосердия, но, когда открывалась дверь, я видел толпившихся в коридоре вооруженных гвардейцев в серебристых мундирах и та́йников в серых костюмах.