Путь дракона - Дэниел Абрахам Страница 59

— И уменьшить подать, отправляемую в столицу на благо короны?

— При прежнем уважении, милорд. Пока Ванайи не получают зерна, мы не получаем и пошлины. Для отправки в столицу и без того собрано меньше, чем вы запланировали.

Рев на площади усилился. Гедер, вскочив с кресла, метнулся к окну.

— Прах их всех побери! Замолчать, что ли, не могут?

Толпа роилась уже на самой лестнице, ведущей к дворцу, — две или три сотни людей, размахивающих кулаками, камнями и дубинками. Два десятка стражников в антейских доспехах стояли недвижно, выставив перед собой клинки и пока не снимая со спин луков. Гедер разглядел Джорея Каллиама, который вышагивал между солдатами. Толпа качнулась вперед, затем отступила.

— Я с ними поговорю, — решил Гедер.

— Милорд?

— Объявите людям, что я выхожу. Я все им объясню и пообещаю навести порядок.

— Как пожелаете, милорд. — Госпей Аллинтот отвесил поклон и вышел.

Гедер велел слугам принести черный плащ, взятый некогда взамен налога. Знакомый запах шуршащей кожи придавал ему смелости, покрой по-прежнему восхищал. Спускаясь по отполированным деревянным ступеням широкой лестницы, юноша размышлял о том, что плащ в изрядной степени заменяет ему маску: прекрасно сшитый, броский и внушительный, он привлекает к себе внимание и тем самым скрывает Гедера от людских глаз.

По его кивку две дрожащие служанки-тимзинки открыли двери, и Гедер ступил за порог. Теперь, когда он стоял за спинами стражников, а не взирал на толпу из высокого окна, шеренга солдат казалась тоньше, а толпа огромнее. При виде правителя народ разом ахнул и разразился воплем, потрясая кулаками и дубинами. Сотни поднятых к нему лиц, сотни разверстых ртов с оскаленными зубами…

Гедер, судорожно сглотнув, шагнул вперед.

— Что ты делаешь? — прошипел Джорей Каллиам.

— Не волнуйся. — Гедер поднял руки, призывая толпу к тишине. — Послушайте! Послушайте!

Первый камень прилетел, словно наколдованный ведуном. Темное пятнышко на фоне неба, меньше птицы, поднялось над задними рядами, странно зависло в воздухе — и лишь в последний миг Гедер, опомнившись, понял, что камень летит прямо в него. Удар отбросил его назад, мир на мгновение отдалился и затих, зрение померкло. Потом воздух взорвался гулом, толпа ринулась вперед, и сквозь рев прорвался единственный голос — Джорея Каллиама:

— Готовь луки! Стоять!

Стрела, пущенная с площади, со свистом пролетела над головой Гедера, ударилась в стену дворца и разбилась в щепки. Кто-то крепко подхватил Гедера под локоть и потащил наверх по лестнице. Левую щеку дергало, рот наполнился кровью.

— Ступай за дверь и не высовывайся! — крикнул Джорей. — И не подходи к окнам!

— Ладно, — кивнул Гедер. Над ним просвистел еще один камень, и юноша припустил вперед, под защиту крепких дворцовых стен. Рабыни, едва пропустив его внутрь, тут же захлопнули двери и уложили в скобы поперечный деревянный брус. Гедер присел на ступеньку, обхватив руками колени, и прислушался к нарастающим крикам на площади. Что-то грохнуло, следом заголосила женщина. Гедер вдруг заметил, что качается вперед-назад, и усилием воли принудил себя остановиться. Рядом возник оруженосец с влажным лоскутом в руке и принялся стирать кровь с его лица.

Через несколько минут, показавшихся часами, звуки насилия стихли, и Гедер, выждав время, кивнул рабыням. С дверей сняли брус, юноша выглянул наружу. На площади теперь стояли одни антейские солдаты, у подножия дворцовой лестницы лежали пять трупов, вокруг которых разлилась кровь, неприлично яркая в полуденном свете. Лучники замерли на тех же местах, держа стрелы на тетиве, но луков не натягивали. В центре площади стоял Джорей Каллиам с десятком мечников; он что-то говорил, однако до Гедера доносился лишь ритм его речи, слов не было слышно. Юноша повернулся и зашагал обратно в свои покои. Кто-то умудрился добросить камень до одного из окон, осколки стекла теперь блестели на солнце.

Все вышло не так. Ему, Гедеру, дали шанс снискать себе славу, а он терпит полный разгром. И даже не понимает причин — знает лишь, что из-за его приказов возникли два осложнения, каждое из которых вдвое серьезнее начальной задачи. Солдаты его не ценят, горожане презирают. Чтобы управлять непростым городом вроде Ванайев, у него нет ни опыта, ни нужных союзников. Может, Терниган отзовет его обратно, как Клинна? Предстать перед судом и даже получить наказание лучше, чем сидеть в Ванайях…

Если бы только не разочарование на отцовском лице. И не фальшивые слова ободрения, которые непременно последуют. «Ты сделал что мог, мой мальчик, я все равно тобой горжусь»… Отец наверняка постарается защитить Гедера от позорной славы, а это тяжелее всего. Уж лучше смерть от рук разъяренной толпы. Собственное унижение, какое угодно болезненное, он переживет. Смотреть на унижение отца будет выше сил. Значит, он обязан найти выход. Обязан.

На служанку, вошедшую с щеткой и совком, чтобы убрать осколки стекла, Гедер едва взглянул. В разбитое окно задувал холодный ветер, однако юноша так и не велел застеклить раму. У него есть кожаный плащ. Он защитит от холода. А если и нет — какая разница…

Свет от окна полз по стене, наливаясь алым по мере того, как солнце клонилось к закату. Слуга из первокровных вошел в комнату, помедлил в нерешительности и принялся разводить огонь в камине. У Гедера затекли ноги, однако он не двигался с места. Тот же слуга чуть погодя вернулся с куском кожи и заделал окно. В комнате стало темнее.

Если Терниган не поплатится за поражение Гедера — будет нечестно. Ведь это Терниган поставил его управлять городом без советников, без поддержки верных людей. Если уж кому и стыдиться происшедшего в Ванайях — то именно лорду-маршалу. Хотя, конечно, этому не бывать. Ведь если карать Тернигана за то, что положился на Гедера, то надо карать и короля Симеона за то, что он доверил власть Тернигану. Так что вину возведут на одного Гедера, и с этим ничего не поделать.

И все же планы Тернигана оставались непонятны. Приказ изумил всех, даже сам Гедер додумался до правдоподобной разгадки только с помощью Джорея Каллиама. Назначение казалось абсурдным, в правильности выбора были убеждены лишь двое — Гедер и лорд Терниган. Они единственные верили в успех…

Или нет. Вдруг в успех не верил никто? С самого начала?

— Ничего себе, — громко сказал пустой комнате Гедер.

Он повернулся — колени от долгого стояния подкосились, и юноша, припадая на обе ноги, доковылял до кресла у камина. Мозг лихорадочно работал. Ему столько раз говорили, что Ванайи — пешка в более крупной игре, и только сейчас он это понял.

Первое: как ни больно признавать, Гедер никоим образом не годится в градоначальники.

Второе: Терниган поставил его управлять Ванайями.

Третье: Терниган не дурак.

Значит, Терниган — по неким причинам, ради неких интриг — сознательно стремился ввергнуть Ванайи в хаос. А Гедер оказался подходящей жертвой.