Ларт Многодобрый - Елена Плахотникова Страница 6

Тощая оглянулась, еще раз царапнула меня глазищами и направилась к куче одежды. Постояла над одной, другой и ушла за колонну. Я помотал головой, вытряхивая оттуда всякую дурь, и сдвинулся с места. Нож по-прежнему был у меня в руке. Не знаю уж, откуда он взялся. Будто из рукава выскочил. Но появился он в самое подходящее время. Если б еще одежду и обувь вернуть!.. А то на ветру да на каменных плитах – совсем не в кайф. Жаль, не осталось живых никого из тех, что поизмывались над моим прикидом. Некому морду набить за то, чего они тут наделали-натворили.

Обошел колонну и чуть не столкнулся с Тощей. Она резко обернулась и уставилась на меня. Или на то, чего у меня замерзло и уменьшилось в два раза.

Смутить пытается? Ну-ну. Я ответил ей таким же оценивающим взглядом.

Отличить ее от пацана стало еще труднее. Плоская грудь, кожа в пупырышках, а низ живота прикрывает рука, замотанная плащом. Пальцы на тонких ногах поджимаются, но больше девка не делает ни одного движения. Только смотрит. Но от этого взгляда я покрылся мурашками. Или замерз – холод и сквозняк здесь реальные. Наверное, второе – не верю я в дурной глаз. И гипноз на меня не действует. Исключительно ласка. Или пистолет. Но это так, шутка. Не охота мне играть в гляделки, не то настроение. А потом я понял, что на нож Тощая пялится, не на меня. Нужен я ей, как не знаю чего… А вот оружие, что убивает быстро и странно, ей, похоже, знакомо. И защищаться она собралась от него. Я – так, ходячая подставка, зато нож опасен по-настоящему. Вернее – Нож, с большой буквы.

Не знаю, откуда взялись эти мысли. Вот глянул девке в глаза, и зашевелилось чего-то в башке. Моей, понятное дело, не в ее же. И опять меня как жаром обдало. Разозлился я.

– Ну так и будем стоять? Или оденемся и на фиг свалим отсюда?

Она посмотрела на меня с удивлением. Теперь уж точно на меня.

– А Нож ты сможешь… убрать?

На миг мне послышалось другое слово: «успокоить», но чего только не померещится в таком месте.

– Запросто.

Перебросил оружие в левую руку, прижал лезвие к запястью, а руку к бедру. Вот и спрятал… Вроде бы. И только потом понял, что не чувствую его холода. А ведь металл остыть на ветру должен был до температуры льда. Или плит под ногами. Похоже, я сам остыл до такой температуры, вот и не чувствую ничего.

– Хорошо.

Тощая смотрела настороженно, но в голосе слышалось уважение. Чего-то я сделал такое, что она прониклась. Знать бы еще, чего. Девка зыркнула еще раз, словно мерку сняла, для гроба, и сказала:

– Одежда ларта тебе подойдет.

Я не двинулся с места.

– Остальные еще меньше, – не поняла она моего упрямства.

– А где он, этот… ларт?

Глазищи Тощей стали еще больше. На пол-лица.

– Там, где ты его убил. Возле главного алтаря.

И она качнула головой. Типа направление указала. Я пошел в ту сторону.

Идти пришлось недолго. А по пути кое-что из личных вещичек отыскалось, что дорого мне как память о заплаченных за них деньгах. Жаль, что все вернуть не смог, но и это лучше, чем ничего. И никто не вякнул, мол, брать у мертвых – грабеж и грех. Во-первых, вернуть свое – не грабеж. А во-вторых… Вот на фига трупу блокнот и карандаш? Письма писать с того света? Или, может, визитки мои ему понадобятся? Или мобильник? Его, кстати, я так и не нашел. Но не шмонать же всех жмуриков подряд! И так пальцы едва гнутся.

На алтарь я только глянул и тут же зажмурился. Вроде бы камень как камень, а смотреть на него нельзя – глаза почему-то слезятся. И в голове звенит. И колени подгибаются.

Ну упал на четыре точки и тут же наткнулся на кучу шмоток. В знакомом беспорядке валяются.

Вот только не помню, чтоб я здесь убивал кого-то. Провал в памяти?

Сгреб вещички с пола и на четвереньках добрался до колонны. Ближайшей. Хоть какая-то защита от ветра. И опора. Ноги у меня дрожали, словно всю ночь расслаблялся стоя.

Там, у колонны, меня девка и нашла. Одетая уже. С ножом на поясе и шипастой дубинкой в руке.

– А ты сильный.

Я только-только обулся и как раз пытался справиться с рубашкой – коротковата мне одежка оказалась. Ее прежний владелец был ниже и шире меня. К тому же – с пузом. Короткие штаны я убрал в сапоги, а рубаху пришлось шнуровать на боках. На штанах тоже была шнуровка, типа подгоняй под любой размер. Совсем не дурак придумал этот фасончик. Правда, никаких тебе змеек, кнопок, но материалец качественный, неплохая замена моей любимой кожанке. Осталось меч на пояс, нож за голенище – и в лес, к толкиенистам. И нож, и меч пока лежали под ногами, а я старательно подгонял прикид. Если взял его у мертвеца, то это еще не повод выглядеть пугалом.

Тощая тоже смотрелась вполне, и уважение в голосе явно мешалось с удивлением. Не ожидала меня увидеть, что ли?

И тут же понял: точно, не ожидала.

– Так ты нарочно послала меня туда?!

– Ага.

Ни тебе страха, ни смущения. Как будто так и надо.

А может, и правда, так надо? Разбери-пойми чужие правила. Остается только попытаться.

– Зачем? Я же умереть там мог!

– Мог. Но настоящий ларт не умирает от своего Ножа.

Странное объяснение. Непонятное. Но – только мне. Девка, похоже, ничуть не сомневается, что поступила правильно.

– Как ты меня назвала?

– Ларт. Как же еще?

– Это не мое имя.

– Не твое, – согласилась Тощая. – И не того, чья сухта на тебе.

– Тогда почему…

– Потому, что ты приручил Нож и служишь Храму!

Девка начала злиться. Я тоже.

– Никому я не служу!

Это вырвалось невольно. Давно уже я не работал только на себя. Да и те, кто был когда-то надо мной, остались в другом месте. Я так думаю. Или на другом этаже. Слушают нашу бредятину и за животики держатся. Типа Лёха Серый строительством занят – героя-одиночку из себя строит…

– Да?

Тощая посмотрела, как прицелилась. А до меня вдруг дошло, что в руках у нее оружие. Может, оно самое и прикончило стражника. Того, что елозил по моей заднице копьем.

– Значит, ты мне не будешь мешать? – спросила недоверчиво.

Вот так вопрос. Ну на него и ответ соответствующий:

– А чего ты хочешь сделать?

Совсем даже не лишнее уточнение. Вдруг девке срочно мой труп понадобился? Тогда я очень даже против.

– Уйти отсюда.

Ее взгляд вцепился в меня, как бультерьер. Может, и дурацкое сравнение, но очень верное. Я знал: одно неосторожное движение, неправильное слово, и чего-то произойдет. И вряд ли это «чего-то» мне понравится.