Собака снова человек! - Сергей Платов Страница 60

После открытия, которое я сделал во время памятного купания, жизнь моя неуклонно налаживалась. Конечно, не очень приятно ходить постоянно мокрым, да и запах влажной шерсти нос не радовал, но душевное равновесие того стоило.

Я ел, пил, спал, хохмил и наслаждался жизнью по полной программе в классической Даромировой манере. А как только чувствовал приближение Золотухиной правды жизни, быстренько совершал водные процедуры, и всё возвращалось на круги своя.

Посредством отработанного заклинания я наколдовал медовухи и тем самым окончательно пришел в полнейшее единение с собой и окружающим миром. Положенную порцию получили также и Фрол с Федором. Конечно, они потребовали добавки, но тут вмешалась Матрена и заявила, что ей нужны трезвые матросы, а не пьяные ратники. Путем долгих препирательств и торговли сошлись на разумной дозе и на этом успокоились.

Так как обязанности матроса я не выполнял, то нормами скован не был и посему позволял себе время от времени прихлебывать блаженное пенное питье. Как ни странно, моя благоверная ничуть этому не противилась (похоже, я ей здорово надоел за «Золотухин период»), так что грех было не использовать такую возможность.

Вот в один из таких моментов, когда я под завистливые взгляды братьев ополовинил плошку и блаженно уставился вдаль, ко мне подобрались Тинки и Винки.

— Ну что, ребята, отошли от вчерашнего?

— Отошли, — закивали лохматыми мордашками спиногрызы, — конечно, было очень страшно, потому что они обязательно бы нас прикончили, мы ведь нестандартные.

— А, ерунда, при чем здесь это? Я вот абсолютно стандартный, а тоже чуть не пошел на корм рыбам.

Луговые переглянулись, ненадолго задумались и согласились с моей логикой.

— Уважаемый Даромир… — как обычно, издалека начали они.

— Я же вас просил…

— Да-да, конечно, — поспешили перейти на нормальный язык спиногрызы. — Можно задать вам один личный вопрос?

Селистена спала, остальные были заняты, так что я не имел ничего против небольшого задушевного разговора. Тем более что выпитое весьма этому способствовало.

— Валяйте, — согласился я.

— Простите, что? — не поняли некондиционные.

— Ну в смысле задавайте.

— А… — протянули луговые, и, собравшись с силами, Тинки задал интересующий их обоих вопрос:

— Скажите, а почему вы пьете медовуху?

— Медовуху? — переспросил я, хотя и так прекрасно всё слышал. — Ну что ж, пожалуй, начну с того, что…

Я собирался рассказать одичавшим ребятам всё, что я думаю об этом божественном напитке, но не успел. С правого борта донесся всплеск, потом негромкая ругань, а после на палубу как ни в чем не бывало влезли два очень неторопливых, аморфных существа сине-зеленого цвета и жутко воняющие илом и лежалыми водорослями.

Не надо быть лучшим учеником в «Кедровом скиту», чтобы узнать в незваных гостях двух донных водяных. Все подвиды этих пакостей изучаются в скиту в самом начале обучения.

Донные водяные были в некотором роде уникальными существами даже среди остальной водной братии. Еще в незапамятные времена они ни с того ни с сего решили про себя, что умнее, краше и лучше всех созданий природы. Под словом «все» имеются в виду и люди, и нечисть, и просто лесные и водные жители. С веками это убеждение в них крепло, и вскоре от осознания такой исключительности эти ребята прекратили всяческое общение с остальным миром. Справедливости ради надо заметить, что этот самый мир не шибко расстроился по этому поводу: уж больно гнусные они были.

Хорошо еще, что численность донных водяных была небольшая, да и появлялись на виду они крайне редко: уж очень они презирали окружающих. Удивительно, что эти два типа вообще поднялись со дна, и тем более удивительно, что они забрались на палубу.

Совершенно не обращая внимания на присутствующих, притом не спрашивая никакого разрешения, они прошлепали по палубе и вольготно расположились у мачты. В полной тишине минут десять они осматривали ладью. Оцепеневшие от такой наглости люди и луговые спиногрызы также не проронили ни звука. Наконец, с весьма запоминающимся выговором, нестерпимо растягивая слова, один из них неспешно обратился к другому:

— О-о-твра-а-тительная ло-оханка-а. Вы-ы не на-аходите, у-ва-а-жаемы-ый Ла-абос Бу-ульбули-ис?

— На-ахожу, не менее ува-а-жаемый Ритос Брызгалис, но еще более отвра-а-тительны люди, плыву-у-щие на ней.

От такого приветствия я несколько оторопел, но сразу же взял себя в руки, чтобы достойно ответить незваным гостям, хотя прекрасно понимал, что это бесполезно. Дело в том, что эта пакость практически неуязвима, так как состоит преимущественно из воды, ила, тины и прочей гадости. Поэтому здесь абсолютно неприемлемо боевое колдовство. Конечно, существует рецепт чудной травяной настоечки — при попадании на водяного она раз и навсегда разлагает его на составляющие, — но ингредиентов для ее приготовления у меня сейчас под рукой не было.

Вообще-то, как ни странно, лучший способ борьбы с этими друзьями — это полное их игнорирование. Упаси вас тронуть этих болотных жителей — вони не оберешься, куда там до них упомянутому ранее лешему! По сравнению с донными он просто ароматная фиалка. Однако промолчать я не мог, это было выше моих сил.

— Слышь, вы, тина болотная, вас вообще-то сюда никто не звал! Так что если что не устраивает, валите отсюда подобру-поздорову, а то можно и схлопотать!

Наверное, с таким же успехом я мог бы разговаривать с мачтой. Вонючки даже головы не повернули. Однако через некоторое время я всё-таки дождался реакции.

— Отвра-а-атительные лю-у-ди, всегда окружа-а-ют себя мерзкими лохма-а-тыми созда-а-ниями, ува-жа-а-емый Лабос Бульбулис.

— Что с них взя-ать, это же лю-у-ди, уважа-а-емый Ритос Брызгалис.

Вся команда уставилась на меня в немом ожидании. Первой не выдержала Матрена:

— Ну чего стоишь, задай им!

— Не могу, — понурившись, признался я, — вони не оберешься, потом сами не рады будете, что я их тронул.

— Так это что, нам этих Лабосов-Ритосов всю дорогу терпеть? — взревела Матрена.

— В общем, да, — скрепя сердце вынужден был сознаться я. — Они живут, как паразиты, презирают всех окружающих, но тем не менее активно их используют в своих целях. Сейчас, наверное, им просто было по пути с нами, вот они приползли.

Услышав такое, Матрена побагровела. Наверное, через некоторое время наш шкипер успокоился бы, но тут водяные опять заговорили:

— Уважа-а-емый Брызгалис, вам не ка-а-жется, что этот огро-о-мный экземпляр отста-а-лого человечества ведет себя сли-и-шком громко.

— Ка-а-жется, не менее уважа-а-емый Бульбулис. Хорошо еще, что терпе-эть эту некультурную особь нам приде-отся недо-о-лго.

Я, конечно, Матрену не виню, это было явным перебором, и ни один нормальный человек такое стерпеть не смог бы. Хозяйка трактира была абсолютно нормальная (разве что несколько крупная), поэтому среагировала на неприкрытое донное хамство вполне адекватно: взяла уже знакомое нам весло и бросилась на флегматичных обидчиков.